Остенландия

вами, быть вашей опорой – это предел моих мечтаний. Скажите, могу ли, смею ли я

надеяться?

Он замер в кресле – да, мучительная агония безнадежно влюбленного сыграна неплохо;

Джейн смотрела на него, как зачарованная. Он вскочил и опять заходил по комнате, потом

остановился перед ней с выражением мучительного отчаяния на лице:

– Ваше спокойствие убийственно, как кинжал. Скажите же мне, мисс Эрствайл, могу ли я

надеяться на взаимность?

О, какой блаженный, восхитительный миг!

Но с каждой минутой чувство это убывало, утекало прочь, как тончайший песок сквозь

сжатые пальцы – не удержать его. Это все притворство, искусная игра. Пусть будут

примитивные поцелуи на ковре – но искренние. Да, жизнь полна убожества, упущенных

возможностей, убийственно нудных и дел и забот. Но среди уродства реальной жизни есть

место и драгоценным мгновениям красоты – аромату сентябрьских персиков, искреннему

тихому смеху, очарованию света и тени. Настоящие мужчины тоже встречаются на белом

свете. Вот и отлично.

Мартин первым за много лет дал ей возможность бездумно наслаждаться восхищением –

собой, им, мужчиной, способным дать женщине почувствовать себя раскованной в

любовных играх, а не дурехой, зацикленной на мыслях о дне собственной свадьбы.

– Я не знаю, я…

Что она бормочет? Но она действительно растерялась. То, что он говорил, было пошло,

глупо и неискренне, все это вытряхнуто из пыльных книг. Но сам он – его глаза, его голос, ощущение его рук… Но он актер. Попробовать, что ли, подыграть ему? Если получится,

может, и запомнится, как записанное на киноленту.

– Мисс Эрствайл, поверьте, я совершенно искренне…

– И напрасно. Я вас прекрасно поняла, поверьте, но с меня довольно. Все было

замечательно, и я старалась, и так далее – но с меня хватит, – она говорила до странности

быстро, нервно разглаживая юбку руками.

Выражение его лица изменилось. Он опустился перед ней на колени, заглядывая ей в

глаза, и сказал таким искренним, серьезным тоном, какого она от него никогда не

слышала:

– Вам нехорошо? Что с вами?

Эта перемена смутила ее. Темные глубокие глаза смотрели пристально и сочувственно, и

суровость черт при таком близком расстоянии испарилась без остатка. Но стоп, и это лишь

игра.

– Я вас совсем не знаю, – сказала она просто.

– Вижу, я слишком поторопился, простите меня, – сказал он, поднимаясь и отводя взгляд.

– Надеюсь, будущее все изменит. .

– Мистер Нобли, – четким голосом заговорила Джейн, входя в роль, – благодарю вас за

столь лестную для меня речь, но принять ваше предложение ни сейчас, ни в будущем я не

смогу. Уверена, найдется достаточно дам, которые не устоят перед такими

перспективами…

– Но только не вы, – сказал он с убедительной печалью.

Каков талант, однако – Джейн не могла не восхищаться им.

– Но не я. Как не мучительно, выслушав, все же отказать вам, я благодарна этому случаю

за то, в чем теперь твердо уверена – это совсем не то, чего я хочу в жизни.

– И чего же вы хотите? Нет, я серьезно. Чего именно вы хотите?

– Чего-то и кого-то реального.

– То есть вы имеете в виду некоего садовника?

– Это вас не касается. Не будем об этом.

– Что же, искренне пожелаю вам счастья, мисс Эрствайл.

– Э-э, хватит вам, можно уже называть меня Джейн, – сказала она; и видно, забежала

вперед, ибо он растерялся. При Регентстве называть по имени можно разве что невесту…

– То есть я не имела в виду, что согласна и мы помолвлены… Господи, ерунда какая. Я

чувствую себя полной идиоткой.

– Дураком оказался здесь скорее я.

– Значит, нас здесь двое, – грустно улыбнулась она. – Мне пора.

Мистер Нобли поклонился.

– Удачного бала.

И она ушла, поражаясь, как это сказала ему «нет», этому воплощению дарсизма,

мешавшему ей свободно наслаждаться жизнью. Ах, как же легко наслаждаться реальной

жизнью. Слышите меня, Кэролайн?

И первым же, кого она увидела, еще не остыв от экстатического восторга сцены

предложения и отказа, был Мартин, который оказался не Теодором, а:

– Прошу любить и жаловать, я теперь мистер Бентли, богатый землевладелец, ибо

возникла нужда в танцующих роботах для дам. Эта роль мне дозволена при условии, что я

буду помалкивать, – пояснил он, выразительно указывая глазами на миссис Уоттлзбрук,

подозрительно сверлившую их глазами из другого угла комнаты.

– Тогда нечего болтать, пойдем танцевать, – потащила она его на середину, в конец ряда

танцующих.

И, пока не стихла музыка, она наслаждалась танцем с самым лучшим, высоким, стройным

танцором в этом зале. Пока не заметили, что к ним решительно устремилась суровая

миссис Уоттлзбрук. Не сговариваясь, они бросились прочь, по коридору, потом по

лестнице и вот они на улице – но куда дальше? По мокрой-то траве? А прекрасное ее

платье? О нет, верный рыцарь подхватил ее на руки, спасая прекрасный наряд беглянки.

За высоким частоколом живой изгороди, где их не увидят, он поставил Джейн на землю.

– Это и есть ваши владения, мистер Бентли?

– Ах, да, конечно. Я самолично огораживал этот газон. Понимаете, нынешние садовники

никуда не годятся.

– Знаешь, а ведь я должна была обручиться с самим мистером Нобли. Но ты все испортил.

– Ну, прости. Я ведь предупреждал – всего пять минут наедине – и ты пропала.

– Именно. Я почти уже решила прекратить все эти игры с парнями, но ты все испортил.

– Послушай, только ничего серьезного, ради Бога, я ведь просто…

– Окей, расслабься, я именно этого и хочу.

– Рад слышать, – он притянул ее к себе. – Ты изменилась, знаешь. И я скучал по тебе, ты

можешь себе представить такое?

– Рада слышать.

– Надеюсь порадовать тебя не только этим, – он на мгновение обернулся, потом добавил, –

прости за то, что наговорил тогда. Женщины лишь играют здесь в любовь, пока их мужья

заняты важными делами. Я только потом догадался, что тебе нужно что-то серьезное. Я

был потрясен, что ты предпочла меня…

– Мартин, уже теплее.

– Я был поражен, сражен, восхищен… э, я не очень-то мастер выражаться, знаешь. Но,

если честно, ты похожа на мою сестру.

– Да ну?

– Да, она свой парень, такая забавная…

– Вполне твоем вкусе, значит?

Он схватил ее на руки, прижал к себе, и они стали целоваться.

– М-м-м, нет, не совсем. Она меня так никогда не целовала, честное слово!

Он покружил ее в воздухе, мурлыча какой-то примитивный ритм, а потом поставил на

пенек, так что они оказались одного роста.

– Мартин, а тебя не выгонят – за это?

– Сейчас мне решительно все равно!

– А если я заступлюсь за тебя – это поможет?

– Возможно, по крайней мере, заранее спасибо.

Воспоминание о расставании ее не порадовало. Но…

– Знаешь, я ведь могу остаться на пару дней – поменять свой рейс. Остановлюсь в отеле, в

Лондоне – никаких шпионов от миссис Уоттлзбрук. И ничего серьезного тоже, я обещаю,

просто одно голое удовольствие.

Он широко улыбнулся.

– Как я могу отказаться! Лишить себя удовольствия увидеть твою попку – в штанишках и

без!

19

Бойфренд №13, Джимми Раймер, тридцати восьми лет.

С исчезновением жениха, а главное, собаки, Джейн фактически выпала из жизни.

Почти все вечера она сидела дома. Ну, если не задерживалась на работе. Весело, да?

Примерно так прошел целый год, она привыкла избегать встречаться взглядом с

«противоположным полом». Добрая Молли пыталась свести ее с кем-нибудь из

приятелей мужа, но безрезультатно.

Но оказалось, она и еще один парень по имени Джимми в одно и то же время, одной и

той же дорожкой каждое утро проходили через Централ-парк. Волей-неволей они