Страница 87 из 94
От нечего делать я убрал всё со стола в шкаф. Я собирался уже занять табурет, как что-то зашуршало позади. Вздрогнув, я схватился за кинжал и обернулся.
— Чего спать мешаешь? — пробормотала Катя. Она сидела на лежаке. — Шуршишь здесь, как мышка.
— Извини, — прошептал я.
— Да ничего. Всё равно пить охота.
— Вода здесь.
Катя жадно напилась.
— Жарища, блин, — шепнула она.
— Угу. Спи, я больше не буду шуршать.
Друидка зевнула, прикрывая ладонью рот, и энергично помотала головой.
— Не хочу. У меня привычка в два присеста спать. Поспишь, побродишь, потом опять спать. Обычно ночью я вторая на часах и стояла. Странно, что Шустрик не меня разбудил.
— Вы устали.
— Не больше, чем вы. Или в тебе говорит старый прожжённый сексист?
Я усмехнулся.
— Вообще-то, бабы повыносливей будут. И с кровопотерей лучше справляются.
Приблизившись, Катя ткнула меня кулачком в живот.
— Вот так и почувствуй себя слабой женщиной. Вина больше нет? Для сну мне…
— В шкафу.
Катя вытащила бурдюк и сделала из него приличный глоток.
— Крепкая, зараза. Хочешь?
— Нет, усну.
— А я тебе не дам. Ты же Ваську будить собирался?
— Угу.
Я принёс друидке второй табурет, и мы, усевшись напротив двери, принялись молча пить брагу. Действительно, она оказалась крепкой, так что, сделав два глотка, я решил прекратить. Девушка в ответ тихо хихикнула.
— В такую погоду ночью никто никуда не пойдёт.
Я вслушался в завывание ветра. Там наверняка уже всё засыпало снегом.
— Лучше не рисковать.
Второй тычок кулачком в бок.
— Да ладно ты.
Я скосил глаз на Катю. Довольно симпатичная девушка. Не Топлюша, конечно. Но слова Юли о том, что жизнь здесь чувствуется очень остро сейчас не казались оправданием для шлюхи.
Заметив, что я смотрю, друидка хихикнула и похлопала меня по бедру. После второго хлопка руку она не убрала.
— Выпьешь? — с улыбкой на губах спросила она.
— Застукают со спущенными штанами… то есть пьяными.
Хриплый смешок.
Я глотнул вина и, закрыв бурдюк, усадил Катю себе на колени. Целовалась она страстно, но не слишком умело. Или, быть может, давно не было практики. Она мне так и сказала. Саша лопоухий. Шустрик как ребёнок. А Вася с Ольгой.
Она спустила штаны и села сверху. Тихо застонала, когда я вошёл в неё. Она была тёплой, живой. Но я представлял Топлюшу. Пусть её кожа была холодной, у неё было горячее сердце, как бы пошло это и не звучало.
— Я устала, — шепнула Катя на ухо.
Её дыхание буквально обжигало мне шею. И не только дыхание, кажется у меня на шее появилась пара засосов.
Мы перебрались на стол, там и закончили.
До конца дежурства было ещё три часа. Час Катя пробыла со мной и, пошатываясь от выпитого, ушла спать. Этот час мы без дела не сидели, конечно же.
Проснулся я уже к обеду, самым последним. Напился воды и сжевал два ломтя хлеба, заедая сухие куски пресной варёной репой. Вася ухмыляясь чесал шею, Катя краснела и переглядывалась с Ольгой, я сидел с кирпичной рожей.
— Всё засыпало, — сказал Вася, когда я доел. — Ветер посильнее вчерашнего и снег. Предлагаю поторчать пока здесь — вряд ли кто-то решится нас догонять в такую бурю.
— Надо выставить часовых, — буркнул я и в тот же момент заметил, что в комнате не хватает Шустрика. И моего плаща. Любит Шустрик на часах стоять.
— Он там весь день просидит, — подтвердил мои мысли Вася. — Так что можно не беспокоиться.
Я кивнул. И тут же припомнил вчерашних героев.
— А людей какой фракции мы вчера встретили?
Вася ошалело на меня уставился, а потом сплюнул.
— Чёрт, ты же не играл. — Теперь на меня смотрели как на идиота три пары глаз. — Это с востока, Храмовники… хм… либерасты местные, в отличие от западных консерваторов. Откололись от основной ветви культа Корда лет сто назад, не любят приносить людей в жертву, что-то там ещё. Отморозки, но те, что на западе похуже. Да, собственно говоря, все здесь отморозки. Впрочем, по игре с ними можно было договариваться, делать кое-какие совместные квесты, по большей части вместе выпиливать западных. За что западные нас ненавидят ещё больше. Но это всё временно, цели-то в итоге разные.
— То есть, если бы…
— Хрен его знает, — перебил меня воин. — Это люди. И, вообще-то, они пришли, чтобы вырезать наш город. Вряд ли мы бы с ними договорились. А так тремя ублюдками меньше.
Я слабо усмехнулся.
— Ладно, — буркнул Вася, посапывая носом. — Нет желания прогуляться? У нас тут с Ольгой… разговор есть. Потом мы… гм… прогуляемся.
— Я твой плащ возьму, — сказал я, увидев, что Катя уже оделась. — Только недолго. Холодно там.
Четыре дня мы просидели в той землянке. Погода наладилась уже на следующий день, но мы не рисковали выходить без разведки, опасаясь, что в дневном переходе от нас не найдётся убежища. Я в итоге нашёл такое на третий день, пещеру с одним выходом. Там было кострище.
За нами никто не гнался. Шустрик, сходивший на север, сказал, что вражеская армия ушла. Мы отдыхали, ежедневно делая вылазки на полянки мобов. Я получил следующий уровень, увеличив время невидимости до сорока секунд, да апнув по одному стату к каждому. Опять ко всему по чуть-чуть, но никаких особых потрясений не было. Да и книжек в землянке не нашлось. Я не говорю про тренировки — мы и так слишком уставали, нарезая круги по скалам и густому лесу.
У меня потихоньку начали отрастать пальцы. Жаль, что не глаз.
Лес оказался совершенно пуст. Пара старых заросших просек, да единственный полуразрушенный сруб, — вот и всё, что мы нашли. И я не жалел об этом. Хрен с ними с квестами. Пусть все катятся к чёрту.
С Катей всё было отлично. Она, кажется, ко мне сильно привязалась. Я же продолжал думать о Топлюше. Но Топлюшу я, скорее всего, никогда больше не встречу.
В дорогу мы вышли ясным морозным утром. Но до пещеры не добрались.
Глава 39
25, 10
— Ну и где же твоя пещера? — устало проговорил Шустрик.
Я в ответ только раздражённо пожал плечами. Мы уже битых полтора часа лазали по окрестностям, выискивая найденное мной убежище. Впустую. Остальных членов пати мы оставили в шестистах метрах позади, за скалой, рядом с которой я почувствовал, что что-то неладно.
Там, где мы стояли, должен был располагаться небольшой скальный карниз, за которым начиналась тропинка, ведущая к щели между двумя скалами. Но вместо этого местность резко понижалась, и перед нами расстилалось засыпанное снегом болото, поросшее низким кустарником и кривыми чахлыми деревьями.
— И что делать? — пробурчал мой напарник.
— Идти дальше? — рявкнул я. Злился я не на Шустрика, а на себя. За последние дни даже снегопада не было, а я умудрился так облажаться.
Но, чёрт побери, тропа никуда не сворачивала. Мы прошли по ней ровно десять с половиной километров — расстояние до пещеры. И… вышли к болоту, да.
— Пошли к остальным. До заката ещё пара часов, глядишь, чего-нибудь найдём.
— А если не найдём? Из этой пещеры…
— Знаю, — устало махнул я рукой. — Заночевав, мы должны были выйти на разведку и найти следующее убежище. Но пещеры нет. Ты можешь предложить что-то другое?
— Могу. Я иду к остальным, веду их сюда, а ты идёшь в разведку. Так, по крайней мере, не все в болоте потонем.
— Окэ.
Можно, конечно, было сказать, что через болото нужно идти минимум вдвоём, чтобы, если кто-то угодил в трясину, другой ему помог… Но, в целом, пока всё выглядело не так плохо — ряды возвышенностей, поросшие кустарником и деревьями, располагались близко друг к другу, да и всё порядочно подмёрзло за последние дни. Так что во-он до тех деревьев можно и сходить, а там уже ждать остальных.
Я махнул рукой Шустрику и осторожно двинулся к первому рядку деревьев. Сначала нужно вырезать палку, чтобы прощупывать себе дорогу.