Страница 94 из 94
Я грустно рассмеялся. Время вновь обрело свой ход.
Я творю зло, даже отказываясь от мести. Такая у меня судьба.
Но не я выбирал себе такую жизнь. И уж точно я не собираюсь слушать других. Я сам решу, что мне делать, кому подчиняться и кого спасать. Уверен, у меня есть ещё не вся информация.
— Надеюсь, мы больше не встретимся, — сказал я и развернулся.
Мне в спину ударила глыба льда, но эффект был не больше, чем от комка снега. Я не отреагировал.
У меня есть новая семья. Пусть они всего лишь куклы… нет. Они не куклы. Здесь, в игре, нет. Постараюсь сделать так, чтобы они выжили. А там разберёмся.
В конце концов, люди — не абсолютное зло, так сказал даже Комок. А я могу быть и неплохим парнем, если верить Васе. Значит, надо постараться стать таким всегда, плевать на то, что говорят другие. И надо помнить, что мы сами выбираем свою судьбу.
Интерлюдия. IRL?
Город действительно был довольно велик. Но чужаков здесь, кажется, не любили. Вася разглядывал торговые ряды в поисках чего поживиться, но торговцы замолкали, стоило ему пройти мимо, местные жители старались избегать его. Да и у трактирщика рожа была какая-то недружелюбная.
Чувствуя странное беспокойство, Вася решил вернуться к девчонкам. Они, конечно, могут за себя постоять… Но слишком уж мрачные взгляды у местных.
Отвернувшись от затихшей при его появлении стайки детей, он направился обратно к таверне. И тут ему в затылок что-то прилетело. Шлем спас, но ощущение было не из приятных. Повернувшись назад, воин увидел в уличной грязи крупный булыжник. Один из пацанов смотрел с особой ненавистью.
— Убирайтесь! — крикнул он. — Вы, суки, изнасиловали мою маму!
Кто-то из взрослых быстро заткнул его и, набросив на лицо неестественную улыбку, пробормотал извинения.
— Что поделать, дети, — неуверенно ответил Вася.
Надо было спешить к таверне. Здесь, кажется…
Дорогу уже перегородили пятеро вооружённых мужиков. На улице позади возникли ещё четверо. У троих луки. Но улица не пустела, наоборот, людей становилось всё больше. Нарастал яростный ропот.
— Что здесь происходит? — резко спросил Вася. — Я ничего не сделал!
— Ты нет, — прошипел один из вооружённых. — Но твои друзья много чего.
— Здесь не было моих друзей. Я пришёл…
— Ну, не друзья. Но такие, как ты.
— Если вы хотите, мы просто уйдём, — безнадёжно произнёс воин. Он уже знал, что его не отпустят.
В его шлем ударил ещё один камень. И ещё. Выхватив меч, Вася подался вперёд. Одного он зарубил, второго отшвырнул щитом, но потом на него бросилась вся толпа.
Когда он очнулся, у него ныло всё тело. Особенно между ног…
Нет… Он очнулся уже не впервые.
— Суки, — прохрипел он, — суки…
Девчонки уже едва хрипели. В который раз их уже насиловали? Воспоминания были смутными. Их вытащили на помост… собрался, наверное, весь город… Девчонок разложили, связали и начали насиловать… Толпа кричит и улюлюкает… Выстроилась целая очередь…
— Мою сестру изнасиловали и убили, — шипит кто-то рядом. — Её было двенадцать лет. Это всё из-за вас… герои недорезанные… Получи, сучка!
— Это готова.
«Готова» Катя. Она жива, но без сознания. Её приводят в чувство ведром ледяной воды, подвешивают на дыбу. Раскалённые клещи приближаются к левой груди, с которой брат изнасилованной девочки только что срезал сосок.
— СУКИ! — заорал Вася изо всех сил.
Больше он не произнёс ни слова — ему отрезали язык. Но мучился он ещё долго.
— План провалился! — весело сказала Ула.
— Именно поэтому ты меня сюда позвала? — раздражённо прорычал Шулер. — Сообщить мне то, что я и так уже знаю?
— Не только. Мне интересно узнать, что же мне делать дальше?
Шулер молчал, угрюмо глядя на парня, ссутулившегося за ноутбуком. Алексей, кажется. Тот, что спит с его дочерью. Ей уже триста лет, пора бы привыкнуть, но…
— Что с ним?
— Герой погиб. Такое бывает.
— Так брось его. Что ты в нём нашла?
Алексей поднял пустые глаза на Шулера. Он понимал, что говорят о нём, но, кажется, не придавал этому никакого значения. Спустя секунду он снова уткнулся в экран.
— О, — ощерилась Ула. — Не в нём. Это кукла, пусть и с оригинальным телом. Но через него я могу общаться с нашим несравненным убийцей. Пусть и в одностороннем порядке… в основном… но всё же. Интересный… экземпляр.
— Он вырос? Подходит нам?
— Ещё как, папочка, ещё как. Так что же будем делать?
Шулер на миг задумался.
— Погибла почти вся фракция, — медленно произнёс он. — В живых человек пятьсот. Крепко они досадили местным. Но другие шесть ещё в деле. Там тоже есть способные люди. Ну, или те, кто станет таковыми. В конце концов, из тринадцати с половиной тысяч будет что выбрать. К тому же, Властелины уже сгрызли двоих своих и ещё трое на грани, останется двенадцать, часть из которых всё равно проиграет свои пари. И энергии они потратили уйму…
— Ты пришёл сюда, чтобы сообщить мне то, что я и так уже знаю?
— Нет. Я пришёл отдать распоряжение. Открывай границу. Выпустим первую партию.
Ула вскочила на ноги.
— Что? Ещё же слишком рано!
— Нет. Риск всё больше. Время идёт, слишком много времени, шанс проколоться всё больше. Я объясню это Властелинам тем, что местные обозлились, и пора начинать настоящую игру.
— То есть скажешь, фактически, правду.
Шулер усмехнулся.
— Это самое лучшее — говорить почти правду.
— Ну что ж, — Ула села, на её губы снова выползла улыбка. — Удачи тебе, Корд.
Она всегда знала, как зацепить его. И он каждый раз попадался.
— Не зови меня так. Я Шулер. По крайней мере, до тех пор, пока не вернул себе власть.
Он вышел, хлопнув дверью. Ула ещё какое-то время улыбалась, наслаждаясь победой. Но удовольствие от такой мелочи не может длиться вечно, а ей ещё нужно было сделать кое-что.
— Ты как? — спросила она, подсаживаясь к Алексею.
— Он погиб. Погиб. Пятидесятый уровень… на последнем боссе…
Кукла. Всё, что его связывало с настоящим Алексеем, оборвалось после гибели героя.
— Ничего, ты можешь начать сначала.
— Не могу. Не могу! Я же был…
— Ну-ну, успокойся. — Ула погладила его по голове, и он прижался к её груди, как большой ребёнок. — Пора обедать, — сказала она, улыбаясь.
— Я не хочу есть.
— Я тоже… Но надо же тебя куда-то девать.
Когда сердце было съедено, Ула собрала свои вещи и вышла, осторожно притворив дверь. Где-то недалеко была подобная марионетка, она развлечёт её. Ровно до тех пор, пока всё не кончится.
А потом она съест сердце уже настоящего Алексея. От этой мысли у неё щемило в груди. Больше всего ей нравилось, что он мог сделать с ней то же самое. Ведь они оба — порождения одной Тьмы.