Страница 14 из 28
- Изотерическая лабуда. Твоего Гвинея просто заказали, - отрезал
Куропяткин. - Можешь мне поверить, я сижу в газете на этой теме и таких
историй могу рассказать воз и маленькую тележку. И вообще, давайте
вернемся к тому, ради чего собрались. Меня интересуют технические детали.
С железом, которое мы оставили на Караби, ничего не сталось, но если ты,
Краб, рассчитываешь на веревки, то учти, они пролежали в схроне почти
семь лет, я пас. Улетать с криком "мама" не собираюсь.
- Я на старый капрон и не рассчитывал, - обиделся Краб. - Веревки новые.
Две двадцатки и стометровка, плюс пятидесятка. Еще пять репшнуров по
десять метров. Думаю, этого хватит.
- И где они? Что-то я их не вижу, - удивился Швецов.
- На метеостанции. Там же, где и мой рюкзак. Ты не обратил внимания, что
я без снаряги. Постарел что ли? Сюда я через Москву летел, поэтому в
Симферополе нанял мужика с "козликом", тот и отвез меня на Караби через
Зеленогорск.
С трудом проглотив очередную порцию пойла под названием "пиво",
Швецов засомневался, не свалял ли дурака, приехав в Крым. Звонок Краба
пришелся как нельзя кстати. Бомбу под "Форд" подложили явно в расчете на
то, что ее найдут. Это своего рода предупреждение. Слинять за границу, как
это сделал Кригер, не получится, уж больно много оборотных денежек
крутится в деле, изъять их быстро не получится. За это время его могут
раздавить, как клопа.
Швецов окинул тяжелым взглядом собеседников. Наверняка считают его
самым успешным в их группе. Что толку рассказывать о специфике
торгового бизнеса, построенного на откатах? Скажут, мол, пилить бабло - не
ящики грузить, и, в общем-то, будут правы. Он вспомнил, как Настя
оказалась в их группе и грустно улыбнулся. Это было так давно, столько
событий промелькнуло с той поры, что если бы он имел возможность снять
их на киноленту, получился бы полноценный остросюжетный фильм. Он и не
предполагал, что эта очаровательная малышка, от горшка три вершка,
сцементирует их группу в единое целое.
***
Настю в их группу привел Куропяткин. Представил ее на "бону" - так
называли площадку возле троллейбусных касс рядом с железнодорожным
вокзалом. Отсюда на рогатом транспорте можно было добраться куда угодно
- к морю и скалам, к пещерам Караби и Чатыр-Дага. К троллейбусным
кассам примыкало здание для хранения ручной клади, глухая стена которого
на протяжении многих лет верой и правдой служила туристам доской
объявлений. На слегка желтоватой поверхности красовались всевозможные
надписи: "Коша ждать не любит", "Сологубу привет от Васи", "Комар ищи
нас на бетонке", "Хмырь, твой капрон у Анфиски", "Культиватор сволочь",
"Сами вы сволочи. Культиватор", "Меняю стольник десятки на полста
двенадцатки", "Светка, свали от Сережки. Маринка". Стену регулярно
обновляли - драили ручными наждаками и красили, но надписи с завидным
постоянством снова появлялись. Туристы были даже благодарны
ремонтникам, в противном случае довольно скоро на стене не осталось бы ни
одного свободного местечка. Особенно много народа собиралось на "бону" в
пятницу вечером: на пятки рабочей пятидневке наступали законные
выходные.
Их группа только набирала обороты, хотелось обкатать ее в обводненных
пещерах. Заранее обзавелись гидрокостюмами. Швецов приехал первым.
Считал, что лучше подождать, чем задержаться. Кригер прибыл минута в
минуту. Немцы, даже если они вконец обрусели, сохраняют адекватную
ментальность. Куропяткина пришлось ждать больше часа. В принципе, никто
никуда не спешил - на дворе был ноябрь и к намеченной цели они в любом
случае добрались бы по темноте. Но Кригер, у которого точность и
обязательность гнездились в крови, взбунтовался.
- Кондор, тебе не кажется, что пора двигаться?
- Ессесно, - невозмутимо ответил Швецов.
- Тебе не кажется, что болт, который на нас положил Дока, нуждается в
обработке на резце?
- Охолонь, приедет, куда денется. В крайнем случае уедем вдвоем.
- Так поехали!
Швецов и сам придерживался того же мнения, сколько можно терпеть
вечные опоздания Куропяткина, но что-то останавливало. С одной стороны,
Дока, ясное дело, редкостный раздолбай, у него со временем сложились
непростые отношения. Скорее всего, внутренний будильник Доки был
безнадежно испорчен еще в утробе матери. Не мешает его проучить, иначе
он так и будет трепать им нервы. С другой стороны, природа наградила
Куропяткина редкостным чутьем - в пещере с многочисленными
ответвлениями и этажами он безошибочно находил обратный путь.
Непонятно, как это ему удавалось, но не было случая, чтобы под землей он
сбился с пути. Однажды у него отказала коногонка, а запасной фонарик или
хотя бы свечку он с собой не прихватил. Для выхода на поверхность нужно
было преодолеть извилистую наклонную галерею с нависающими над
головой сталактитами, потом среди ложных тупиков найти вход в маленький
зальчик и лишь затем подняться по двум двадцатиметровым колодцам.
Куропяткин позднее вспоминал, что когда погасла фара, спокойно сел на
камень и зачем-то закрыл глаза, хотя вокруг и так царила кромешная тьма. В
мельчайших деталях представил обратный путь. Картинка получилась
настолько выразительной и объемной, что оставалось только ногами двигать.
- И руки пред собой не выставлял? - не поверил Швецов.
- А зачем? Один раз только слегка плутанул, когда навеску искал во втором
колодце, забыл, что она выше головы болтается, там, если помнишь, полка
широкая, а к ней можно распором подняться.
После этого Куропяткин и получил насмешливо-уважительную кличку
Дока. Швецов ради интереса однажды попробовал в городском парке пройти
по узкой тропе с закрытыми глазами. Перед этим трижды прошагал по
маршруту обычным способом. В итоге его увело влево, и он чуть глаз не
проколол веткой. После брал с собой под землю не один, а два запасных
фонарика.
Когда терпение кончилось даже у Швецова, на горизонте появился
Куропяткин, причем не один, а с тщедушной белобрысой девчушкой с
рюкзаком, который громоздился за ее плечами, как горб над верблюдом. На
самом деле поклажа была не слишком большой, просто девушка едва
дотягивала в росте до полутора метров.
Подозрительно взглянув на маломерку, Швецов поинтересовался:
- Надеюсь, она не с тобой?
Дока злорадно ухмыльнулся.
- Знакомьтесь, это Настя.
Швецов и Кригер недоуменно переглянулись: а как же договоренность, что
никаких баб в группе не будет? К такому решению пришли сообща: никакого
женоненавистничества, исключительно здравый смысл и трезвый расчет.
Самое тяжелое в спелеологии - это заброска. К выбранной точке нужно
дотащить на своем горбу целую гору снаряги. Под землей ничем не лучше -
сплошная глина, моква, да и вдобавок узкие ходы, в которых чувствуешь
себя жалкой мокрицей. Если отбросить все ахи и вздохи по поводу
подземных красот, то спелеология - такая пахота, что иной раз даже
закаленные мужики сваливают в сторону. Баба в группе - дополнительная
поклажа, да еще и потенциальный источник грызни, которая неизбежно
возникает в любом мужском коллективе, как только в нем появляется
женщина.
- Здравствуйте, - воскликнула девушка с таким восторгом, будто узрела не
двух парней с кислыми рожами, а апостолов, намеревающихся посвятить ее в
таинства нового учения.
У Швецова засосало под ложечкой: уж больно смазливым было личико у