Страница 60 из 73
- Ты же не голубой?
- Голубой, - ответил Иван, и разгневанный Илья выскочил из примерочной, бросив напоследок: - Сними с себя платье или я сдеру его сам!
Когда Иван вылез из примерочной, продавщица с улыбкой спросила: - Платье брать будете? - а для убедительности сообщила Ване: - Оно вам идёт!
Илья взял пакет с платьем и вытащил несколько сотенных купюр, которые дал ему Иван. Девушка пробила чек и забрала деньги, а Илья застыл на месте - в отличие от кассирши, он заметил, что купюры имеют одинаковые номера. "Фальшивые!" - ужаснула Илью мысль, как будто его деньги, полученные на житьё от разбойника Соловья, намного чище и законнее.
***
Маргина вздрогнула, так как почувствовала ужас, который испытывала Морти, и нечаянно выдернула свои симпоты из её глифом. Морти открыла глаза и удивлённо уставилась на неё.
- Что случилось? - спросила она, рассматривая испуганное лицо Маргины.
- Твои воспоминания похлеще триллера, - сказала Маргина, разглаживая ладонями лицо.
- Я тебя предупреждала, - равнодушно сказала Морти, словно её это не касалось, и спросила: - Будешь продолжать?
- Непременно! - бодро ответила Маргина, а Морти ответила: - Тогда я посплю.
Маргина с опаской сунула свои симпоты в глифомы Морти, отыскивая эпизод её жизни, который так её напугал.
"- Жертвенный младенец! - произнёс кто-то тихим зловещим голосом, и Мортиземия с ужасом почувствовала, как чьи-то длинные и холодные пальцы дотронулись до её лица", - нашла эпизод Маргина и погрузилась в воспоминания: "Мортиземии закричала от ужаса и услышала отражение тысячи голосов, вопящих, что есть мочи. Её прервал тот же тихий голос, который прошипел:
- Не ори, мы здесь одни.
"Мне от этого не легче!" - подумала Мортиземия и воспользовалась, наконец, своими симпотами. Перед ней находился неизвестный анимо и она опешила. Мортиземия знала всех анимо на Перии, но этот загадочный анимо, живущий в пещере, был ей не знаком.
- Кто ты? - спросила Мортиземия, не чувствуя к этому анимо страха, так как он был не Сатземин, которого она боялась.
- Я тот, кто проведёт тебя сквозь огонь, - с пафосом ответил анимо. Мортиземия показались странными его речи, но она всё равно его не боялась, поэтому спросила:
- Как мне тебя называть?
- Моё имя Молохземин и я повелеваю огнём, - ответил анимо, а Мортиземия подумала, что новый её знакомый немного не в себе.
- Покажи мне свою Вселенную, - сказала она, хотя ей следовало спросить по-другому: "Покажи мне свою Вселенную, и я скажу, кто ты!" Молохземин протянул руку, и Мортиземия увидела ярко-красный огонёк. Взглянув на Вселенную, она увидела только пламя, которое бушевало всюду. Отправив в перстень симпоты, Мортиземия обнаружила, что Вселенная так и осталась плазмой, и никакие процессы звездотворения не происходят. "Почему?" - подумала она, а Молохземин, словно прочитал её мысли, так как нервно повторял:
- Нужно принести в жертву младенца, ... нужно принести в жертву младенца...
"Да он безумен!" - подумала Морти и примирительно сказала: - Не нужна никакая жертва, я тебе помогу.
Она взяла руку Молохземина, и тот послушно позволил ей снять его перстень. Мортиземия надела его себе на палец и запустила свои симпоты в перстень. Закрутив вихрями плазму, она подобрала параметры Вселенной, чтобы протоны и электроны собирались в ядра атомов водорода и гелия. Прокрутив Вселенную на тысячи лет вперёд, Мортиземия снова установила параметры космоса. Отдельные атомы скапливались в неоднородностях Вселенной, а потом стали собираться в отдельные протоскопления галактик. Молохземин, заглянув в перстень, увидел светящиеся бляшки галактик и зачарованно смотрел на них, точно на чудо. Мортиземия отдала перстень Молохземину и сказала:
- Твоя Вселенная ожила и не нужно никакого младенца. Будем с тобой заниматься каждый день, и ты научишься ей управлять. А сейчас, с твоего позволения, я хочу поспать, - закончила Мотриземия и улеглась в углубление.
- Я буду тебя охранять! - пообещал Молохземин, не отрывая восхищённого взгляда от своего перстня.
***
Мортиземия проснулась от громкого храпа. Отправив свои симпоты, она увидела, что Молохземин, который обещал её охранять, спит без задних ног, да ещё и громогласно храпит, резонируя во всех углублениях. Она не стала его будить, а отправилась в путешествие по пещерам острова, полагая, что время у неё есть и ей никто не мешает. Прогуливаясь по бронхам и бронхиолам, она услышала странные удары, точно огромное сердце бухает под ногами. Опустив симпоты вниз, Мортиземия засмеялась, так как вместо сердца у острова Благоденствия бился в огромной камере гейзер горячей воды. Послушав немного его ритмичный стук, она поднялась в пасть острова и повернула в пищевод, который оказался прямым и длинным каналом. По идее, этот ход должен был закончиться в желудке.
Пустив симпоты вперёд, Мортиземия обнаружила огромную полость, которую она тут же обозвала Пузом. Когда Мортиземия там очутилась, то увидела над собой далёкий потолок, который подсвечивался снизу каким-то колыхающимся огнём. Симпоты просматривали впереди неровную и каменистую поверхность, напоминающую длинный склон, усыпанный осколками скал. Казалось, что купол играючи пулял вниз огромные валуны, разбивая их на куски. Чем ближе она подходила к светлому пятну по центру купола, тем больше и отвратительней пахло серой. Когда Мортиземия поднялась на вершину длинного бугра, то оказалась возле огромного озера кипящей лавы, которая полыхала в темноте жёлтым ярким пламенем. "Вот это желудок, всё перетравит!" - с некоторым восхищением воскликнула Мортиземия и присела недалеко от берега, наблюдая за огненными танцами лавы.
Внезапно ей на плечо опустилась чья-то холодная рука. Мортиземия вздрогнула, так как её симпоты никого не видели, а голос за спиной произнёс:
- Жертвенный младенец! Я едва тебя нашёл! Сейчас уже каждый день?
"Какой "каждый день"?" - не поняла Мортизамия, а потом вспомнила, что обещала заниматься с Молохземином каждый день. Подумав, что в подземелье "каждый день" может быть и сейчас, она погрузила свои симпоты в голову Молохземина.
- Щекотно, - как ребёнок, засмеялся Молохземин, а Мортиземия строго наказала: - Терпи!
Она стала направлять симпоты Молохземина в его Вселенную и учила исскуству выращивания галактик. Когда он немного научился, то Мортиземия в качестве бонуса зажгла пару сверхновых звёзд, чтобы создать элементы, сложнее водорода и гелия. Она научила его передвигаться по времени, чтобы можно было корректировать результаты. К её удивлению, Молохземин учился с удовольствием и быстро. Мортиземия подумала, что он с детства немного запущенный и спросила у него, кто его отец.
- У меня нет отца, - ответил Молохземин, не отрываясь от своей Вселенной. Мортиземия, чтобы уточнить, спросила у него: - Как звали твою мать?
- У меня не было матери, - ответил Молохземин, по-прежнему погружённый в строительство своей Вселенной.
- Разве Лиитземина не твоя мама? - допытывалась Мортиземия.
- Жертвенный младенец! Лиит жертвенный младенец! - несколько раз повторил Молохземин, выпучив глаза и уставившись на огненную кипящую магму.
- Ты хотел принести в жертву Лиитземину? - догадалась Мортиземия, а Молохземин закивал головой.
- Кто сказал тебе так сделать? - допытывалась Мортиземия, а Молохземин разволновался, вскочил и воскликнул: - Он сказал, что принёс жертвенного младенца ради науки.
- Кто это сказал? - допытывалась Мортиземия, а Молохземин стал прыгать возле кромки огненного озера и кричать: - Мой брат Боохземин! Мой брат! Мой брат!
Мортиземия поняла, что Боохземин и Молохземин появились вместе, только один из них не получился, вернее, был недоразвит. Боохземин не занимался его воспитанием, а, учитывая то, какими они получились, создал нового анимо, Лиитземию. Её, ещё маленькой, Молохземин чуть не сбросил в кипящую лаву, предполагая, что он совершает жертвоприношение. Боохземин говорил о том, что создавая двух анимо, в жертву науке принесли младенца. В качестве младенца он подразумевал своего брата, Молохземина. Последний вложил в его слова другой смысл. Оставалось неясно, почему никому нет дела до Молохземина.