Намеренное зло

- Это вы сейчас про Грань? У вас на все одно оправдание. Слушать противно. Ноете, как баба.

Александр усмехнулся, но философствовать перестал:

- Отвык я от нормального общения, наверное. Минус мне.

Лера никак это заявление не прокомментировала. Она вот уже некоторое время обдумывала один вопрос, и не знала, стоит ли задавать его. Ведь задав, она выдаст свои планы, намерения и желания. Но и промолчать, взвалить на свои плечи поиск решения, было недальновидно. Не в той они ситуации, чтобы прятаться за недосказанностями, прикрываться глупыми отговорками. По крайней мере, так казалось Лере. "Смелее, - подбодрила она себя. - У тебя всегда остается волшебство. Ты сможешь заставить его говорить, если он не захочет признаться добровольно".

- Как мне быть с вашим подарком?

- Есть один вариант. - Александр понял ее вопрос и не стал хитрить. - Не знаю, сработает ли, но попробовать можно. К сожалению, только я могу забрать у тебя божественную искру. Потому как по моей просьбе ты была ею наделена. Но без волшебства - увы, я ничего не могу сделать.

Лера чуть не взорвалась от злости, но вовремя сумела взять себя в руки. То, что Александр добровольно ответил на главный вопрос ее жизни, дорогого стоило. Стало быть, осталось дождаться, пока он вытащит себя из глубоченной лужи, затем планомерно дотюкать его и заставить вновь сделать её нормальной. Да, разводу не бывать, но взаимная симпатия - дело наживное. Может, они еще найдут общий язык. Когда-нибудь, когда все обиды друг другу простят, все претензии выскажут, все споры разрешат.

Лера приободрилась и для порядка спросила:

- Кстати, вам не холодно?

Александр оглядел себя и пожал плечами:

- Не особо. Это все, что тебя интересует?

- Не всё. К чему был этот фарс с полной церемонией заключения брака? - Лера была полна решимости выжать из ситуации максимум.

- Мы, кажется, уже обсуждали эту тему. И поверь мне, сейчас причины, побудившие меня сделать этот шаг, уже неактуальны.

- Конкретнее, - сказала она жестко. - Хватит увиливать.

Александр возвел глаза к потолку, словно призывая богов, которых он не уважал, в свидетели того, как тяжело ему приходится.

- Скажем так - предполагаемый исход ритуала был несколько... неудобным, и мне бы понадобилась помощь. С гарантией.

- Что значит - неудобным? Вы бы могли остаться калекой? Инвалидом? Так вы им и стали, - брякнула Лера, не подумав.

Александр вскинул голову и смерил её пристальным взглядом:

- Твоими стараниями, дорогая.

- Так что не так выходило с результатом? - не сдавалась Лера, проигнорировав обвинение. - Как это должно было закончиться?

- Ну, во-первых, я мог умереть окончательно.

- И я должна была бы похоронить бы вас с почестями. Больше-то некому.

- Все возможно в этом мире, - философски заметил Александр. - Никогда не отрицай того, о чем не имеешь представления. Не желай малого и не лги самому себе.

- Оставьте вашу доморощенную философию, она мне уже поперёк горла. Ближе к делу.

- Во-вторых, я мог возродиться в прямом смысле этого слова.

- То есть стать младенцем? - изумилась Лера - чего-чего, а такого она не ожидала. - Пеленки, распашонки, кашки молочные? И мне предстояло бы вас нянчить? Да вы рехнулись.

- Когда цена вопроса - твое существование в бесконечности, все остальное представляется мелочью. Мне нужно было выбраться из когтей Грани, и я пошел бы на что угодно, чтобы добиться своего.

- Куда уж дальше, - буркнула Лера и уточнила на всякий случай: - Еще варианты были?

- Были, как не быть. В описании, что я читал, этот момент слишком расплывчат, можно было трактовать вольно. Третий вариант - Грань бы не отпустила.

- И что тогда?

- Я предполагаю, что я бы сошел с ума. Или развоплотился в духа какого-нибудь. Очень злого духа.

- Просто великолепно. Мне все больше нравится, как вы распланировали нашу семейную жизнь.

- Нечего было спрашивать, коли не по нутру ответы, - отрезал Александр.

- Это всё?

- Ну... я мог бы сейчас выглядеть на свой возраст. И чувствовать себя соответственно.

- Мда... - протянула Лера. - Похоже, мне еще повезло, что не придется вам всё следующее десятилетие подгузники менять и слюни вытирать. И всё-таки -- зачем жениться? Неужели нельзя было просто кинуть на меня заклинание? Подчинения или еще что-нибудь. С вашими-то знаниями? - Нет, она вот сейчас это серьезно предлагает?

- Можно, разумеется. Но заклинания недолговечны, их нужно поддерживать, в отличие от благословения богов. Во втором случае я не смог бы гарантировать на сто процентов твое послушание после проведения ритуала. Поэтому пришлось пойти сложным путем.

Великолепно. Да ее муж - гений стратегии. У Леры появилась новая идея, и она поспешила её озвучить:

- Подождите... Не может ли потеря волшебства быть одним из последствий ритуала? Почему сразу я виновата?

- На мне - заклинание. Забирающее мои силы. А, может, просто блокирующее их - если повезет. Я его очень хорошо чувствую, и поверь, это не самое приятное ощущение.

- Насколько неприятное? - полюбопытствовала Лера просто из желания растравить раны мужа. - Очень плохо или очень-очень плохо?

Александр ее намерения понял, но от ответа увиливать не стал.

- Внутри пусто. Нет ничего, и от этого периодически пропадает желание жить.

- Это-то вы когда успели понять?

- Я читал про такое.

- То есть привязывать вас к стулу и оглушать заклинанием успокаивающим пока рановато?

- Вроде того, - усмехнулся Александр.

- И волшебства вы все-таки не лишились? - допытывалась Лера, баюкая руку перед самым носом мужа. - На вас просто заклинание?

- В том-то и дело, что не просто. И я догадываюсь, кому за это надо "спасибо" в глотку забить.

- Но раз это заклинание, его можно снять.

- Можно. Но, боюсь, это под силу немногим. И уж точно не тебе.

- Попросить кого-нибудь другого? - Лера не стала лезть в бутылку. В ее интересах было вернуть ему волшебство и как можно скорее.

- К сожалению, и тут все не так радостно. - Вздохнул Александр и рывком поднялся с диванчика, отказываясь вдаваться в дальнейшие объяснения. - Ладно. Утром договорим. Свободна.

Лера не поверила, что так легко отделалась и на всякий случай спросила:

- А... я?

- Что ты?

Александр уже ковырялся в бумагах и даже головы не повернул. Он снова был предельно собран, сосредоточен, будто ничего и не произошло. Будто не он еще недавно разорялся и орал, как сумасшедший. Лера поднялась с диванчика и устремилась к двери - не нужно ему признание, ей же лучше.

- Нет, ничего. До свидания. - И как так вышло, что она чувствует себя виноватой, хотя виноват кругом ее муж?

- Я же сказал - договорим утром, - бросил ей в спину Александр. - Значит, утром разговор продолжится. У меня срочные дела образовались.

- Да идите вы... - прошептала Лера сердито и закрыла за собой дверь.

***

Врач прибыл на удивление быстро - мать могла быть очень настойчивой, на грани угроз и шантажа, но всегда безукоризненно вежливой. Врач -- чистокровный человек, дородный мужчина с глубокими морщинами вокруг рта и забавной проплешиной на затылке - показался Матвею страшнее разъяренного дракона. А все потому, что зайдя в спальню к пациенту и поставив небольшой чемоданчик на пол рядом с кроватью, он осведомился о жалобах больного.

Матвей в это время лежал в кровати и пытался осознать себя - в настоящем, в пространстве и времени, в своем теле, в своей голове. Темнота скрылась, наведя в его мозгах свои извращенные порядки. Как только Матвей немного пришел в сознание, то перебрался на кровать, потому что пол был ужасно жестким, да и поза, в которой распинала его темнота, годилась лишь для мазохистов. Кое-как собрав в кучу конечности, Матвей заполз на мягкий матрас, зарылся с головой в одеяло и задышал там - бурно, облегченно.

Боль почти прошла, и вернулась некоторая ясность мышления. Рассеялся туман, и Матвей задумался, что с ним происходит. В который раз он вспомнил все теории, свои на них возражения, возвел еще несколько догадок в ранг абсолютной истины, а затем с удовольствием их разрушил. Ни к кому мало-мальски достойному выводу Матвею прийти не удалось - все казалось размытым, зыбким, неубедительным. Все было не так. И не то. И как найти то самое - не придумывалось.