Страница 4 из 50
Квартира у Лиры маленькая и просторная, чердачного типа. И кухня, и подоконник видны с порога и из гостиной. Круз обязательно заметит либо посуду, либо белье.
«Типичное везение Доров», – подумала Лира. Мужчина мечты вернулся в ее жизнь, хочет искупить вину за предательство, а ей приходится беспокоиться о грязной посуде и выстиранном лифчике.
Лира кашлянула:
– Дело в том…
– Если боишься оставаться со мной наедине, наверное, можно найти тихий ресторан неподалеку.
– Нет, – выпалила она без раздумий и вздохнула.
Это ей по силам. У Круза тоже есть гордость. Он сможет попресмыкаться с ней наедине, и если одно приведет к другому, что весьма вероятно, то затем последуют поцелуи, и они вдвоем наверстают упущенное. Так что тут тоже требуется уединение.
– Нет, все в порядке, можем пойти ко мне.
– Спасибо. – Круз взял Лиру за руку и повел к двери. – Прости, что застал тебя врасплох. Хотел позвонить, но решил, что лучше поговорить лично. Кое о чем не сообщишь по телефону.
– Особенно в свете того факта, что все наши предыдущие переговоры велись через юристов.
Круз слегка улыбнулся:
– Это и правда ограничивает беседу.
– Вообще-то, она мне показалась весьма односторонней.
– Это потому, что у тебя был никудышный адвокат.
Пока он вел Лиру к стеклянным дверям, к ним разворачивались другие гости. Как большинство членов известного своей скрытностью клана Суитуотеров, Круз пытался вести себя по возможности незаметно. До недавнего времени он работал агентом в различных офисах «Служба безопасности “Эмбер”». Именно такая скрытность и позволила ему обмануть Лиру три месяца назад. Но недавнее назначение генеральным директором привлекло к нему внимание всех СМИ, а ее иск только подлил масла в огонь. Теперь его узнавали на таких сборищах.
Толпа жутковато замолчала, а затем вдруг все разом заговорили, но весьма натянуто. Лира подумала, что в воздухе прямо почувствовался поток горячих сплетен. Завтра об этом заговорят на улицах Старого Квартала, где располагаются галереи и магазины антиквариата, и, возможно, новость появится в колонке искусства в «Глашатае Фриквенси». Гарриет Суон, без сомнения, вне себя от восторга. Ничто так не поднимает репутацию скромной галереи, как слухи о визите знаменитого Круза Суитуотера.
Три месяца назад такое внимание не было проблемой. Круз под личиной подпольного коллекционера предпочитал встречаться в укромных тускло освещенных ресторанах и приходить на романтические ужины в квартиру Лиры. Но сегодня все было по-другому. Внутри у нее все перевернулось от волнения. Ужасное ощущение, словно стоишь на сцене.
– Не обращай внимания, – посоветовал Круз.
«Как будто мысли прочел».
Это Лире тоже не понравилось. Эксперты уверяли, что телепатия невозможна, но никогда не встречались с Крузом Суитуотером. Может, он и не читал мысли, но тем не менее лучше всех догадывался, как поведет себя оппонент, и всегда был на шаг впереди. Не стоит об этом забывать.
Нэнси поймала взгляд подруги с другого конца галереи и подбодрила, выставив большой палец и мизинец на одной руке, мол, расслабься [1].
Лира глубоко вздохнула. Кое-что, по крайней мере, ясно: это не один из ее ужасных кошмаров наяву. Круз не иллюзия. Она чувствовала его силу, энергию, резонирующую между ними. Что бы ни случилось, сегодняшняя встреча точно настоящая.
Вместе с Крузом Лира шагнула в сияющую ночь.
Глава 2
В Старом квартале Фриквенси никогда по-настоящему не темнело по ночам: тусклое изумрудное свечение от крепких зеленых кварцевых стен, окружающих развалины Мертвого города, озаряло улицы и крыши домов.
Четыре крупных города-государства – Фриквенси, Резонанс, Каденс и Кристал – были основаны в тени самых больших огражденных поселений, покинутых давно пропавшими инопланетянами. Но не только из-за бесплатного уличного освещения колонисты первого поколения построили свои жилища по соседству с надземными руинами. В те первые годы никто не знал, какая опасность подстерегает в обширной дикой местности нового мира. Четыре мертвых города, чьи высокие кварцевые башни-баррикады нельзя пробить даже самыми искусными машинами и земным оружием, давали хоть какую-то видимость защиты.
Оказалось, что колонистам и их потомкам не нужно было прятаться в самих руинах: на Хармони проживала разнообразная дикая фауна, но вскоре стало ясно, что местные обитатели не возражают против пришельцев с Земли.
Двести лет спустя после закрытия Занавеса, оставившего колонистов в бедственном положении, Фриквенси, как и другие крупные города, разросся далеко за пределы своего небольшого первоначального размера. Блестящие офисные башни скопились в деловой части города, а не в Старом квартале. Районы и пригороды увеличивались в длину и ширину. Самые дорогие жилища стояли на склонах холмов и вдоль реки, далеко от колониального центра Фриквенси.
Лиру в Квартал привлекла не только дешевая арендная плата, хотя цена и стала одним из решающих факторов, но и легкая паранормальная энергия, исходящая от руин и странных подземных катакомб. По ночам прогулка вдоль сияющих улиц всегда приносила острые ощущения, а вместе с Крузом стало еще лучше.
– Моя машина вон там, – произнес рядом Суитуотер.
Лира посмотрела на гладкий черный «Слайдер» припаркованный у обочины: Круз водил тот же автомобиль, что и три месяца назад.
– Вижу, ты не сменил машину вместе с именем, – съязвила она.
Он открыл дверь со стороны пассажира.
– Я не врал: Марлоу – мое второе имя, перешедшее ко мне по материнской линии. Собираешься подкалывать меня весь вечер или можем поговорить как разумные люди?
– Это, скорее, зависит от твоего понимания разумного.
– Лира, я здесь по важному делу.
Лира застыла в нерешительности, вспомнив давние слова дедушки, который предупреждал ее с самого детства: «Никогда не доверяй Суитуотеру».
Но сейчас бал правила надежда.
– Ладно, – согласилась Лира, села на кожаное сиденье и взглянула на Круза. – Обещаю хорошо себя вести, пока не узнаю, в чем дело.
– Благодарю за любезность. Разговор и так предстоит не из легких.
И тут Лира вдруг его пожалела: извинение за такой серьезный проступок не просто произнести любому, а тем более Крузу. Он всегда был так самоуверен, убежден, будто поступает правильно, решительно исполняя свои обязательства. Три месяца назад он считал, что делает свою работу. Нельзя забывать: случившееся поставило его, человека чести, в неудобное положение.
«Отлично. Ты не только жалеешь Круза, а еще придумываешь ему оправдания. Держи себя в руках».
Круз закрыл дверь прежде, чем Лира успела вымолвить еще хоть слово. А несколько секунд спустя сел рядом с ней и зарезонировал мотор. Сигнальный камень расплавился, «Слайдер» отъехал от обочины и повернул за угол в Квартал. Найти дорогу в лабиринте извилистых улиц колониальных районов непросто, даже на карту нельзя полагаться. Но Круз управлял машиной с безошибочной точностью. Лире вовсе не пришлось указывать ему путь, что ее не удивило: он всегда знал, куда направляется.
Круз молчал, пока не припарковался перед зданием, в котором находилась квартира Лиры. Минуту тихо сидел, держа руки на рулевом колесе. Черный камень в его массивном золотом кольце поблескивал в зеленоватых тенях.
– Ты купила новый диван?
Этот вопрос застал Лиру врасплох.
– Что?
– Три месяца назад ты собиралась купить новый диван. Я все думал, купила ли ты его.
– Точно, диван. Нет, не купила.
– Почему же?
– Оказывается, предъявление иска корпорации «Эмбер» – дорогое удовольствие. В последнее время мне приходится экономить.
– У тебя был никудышный адвокат, – мрачно ответил Круз.
– Ты уже это говорил. – Она расстегнула ремень безопасности. – Однако очень хорошие адвокаты стоят еще дороже диванов. Я думала, мы не станем ссориться.
[1] Этот жест в виде оттопыренных большого пальца и мизинца – самый «лаунжевый» из всех возможных и значит «Расслабься». Шака – это настроение, которое царит на Гавайях и является истинным воплощением стиля жизни многих островитян. Этот жест часто используют на Гавайях для приветствия. Также он очень популярен в среде парашютистов, серферов и иже с ними.
Россияне привыкли интерпретировать этот жест по-своему, связывая это с представлением среднестатистического гавайца, который в сознании большинства жителей России – отвязный растаман с огромной коптящей трубой косяка и путанными дредами. Именно поэтому этот жест с поднесенным ко рту большим пальцем означает приглашение расширить сознание при помощи каннабинола. Стоит только приложить большой палец к уху, и жест автоматически будет значить «Я позвоню».