Страница 15 из 21
– Полагаю, мы можем последить за зданием, – предложила я Дизелю.
Я хотела этого аккурат после протыкания глаза каленой иглой.
Дизель отодвинул назад сиденье и вытянул ноги.
– Я вымотался, – сообщил он. – Отпахал ночную смену. Как насчет того, чтобы первой заступить на пост?
– Ночную смену?
– Шандор с Кругом давненько орудуют в Трентоне. Я прошвырнулся по старым логовищам Круга, когда ушел от тебя, но ничего не откопал.
Он скрестил руки на груди и почти мгновенно уснул. В десять тридцать зазвонил мой сотовый.
– Эй, подружка, – сказала Лула. – Как дела?
Лула ведет делопроизводство в залоговой конторе. В прежней жизни она работала «про», но с тех пор внесла поправки в свое существование. Зато ее гардероб остался на прежнем уровне. Лула – большая женщина, которая любит бросать вызов тем, что покупает одежду меньше на два размера, чем надо.
– Да никак, – ответила я. – А у тебя?
– Думаю прошвырнуться по магазинам. Два дня до Рождества, а у меня пусто. Собираюсь в «Квакербридж-молл». Хочешь проехаться?
– ДА!
Лула проверила зеркало заднего вида, бросив последний взгляд на Дизеля, прежде чем покинуть стоянку у игрушечной фабрики.
– Мужик что надо. Не знаю, где ты их откапываешь, но так нечестно. Будто ты отрыла рынок, где в каждом углу красавчики.
– Вообще-то он супергерой, ну, что-то вроде.
– А то я не знаю. Спорим, у него и его мальчики супергеройские.
Лула говорила прямо как Бабуля. Мне не хотелось думать о «мальчиках» Дизеля, поэтому я включила радио.
– Мне надо вернуться и сменить его в три часа, – предупредила я.
– Черт те что, – возмутилась Лула, подъезжая к магазину. – Только посмотри на стоянку. Она битком забита. Эта мамочка полным полна. И где прикажете припарковаться? У меня только два дня на покупки. Я так не могу. И что с лучшими местами для инвалидов? Ты видишь хоть где-нибудь машины с инвалидами на этих самых местах? Сколько инвалидов, по их мнению, у нас в Джерси?
Лула кружила вокруг стоянки минут двадцать, но так и не нашла свободного места.
– Взгляни на эту крошку «сентру», задравшую нос на развалюху «пинто», – не умолкала Лула, крутя руль, чтобы пристроить передний бампер своей «файерберд» в нескольких сантиметрах от зада «сентры». – Ой-ой-ой, – чуть подавшись вперед, приговаривала она, – посмотри, как эта «сентра» двигается вперед сама по себе. Оглянуться не успеешь, вот тебе и место появилось. Глянь, как эта «пинто» выкатилась на проезжую часть.
– Ты не можешь вот так взять и вытолкнуть машину с ее места! – возмутилась я.
– Конечно могу, – возразила Лула. – Видишь? Я уже это проделала. – Лула закинула сумку на плечо, вылезла из своей «птички», примериваясь ко входу в молл. – У меня полно дел, – сообщила она. – Встретимся у машины в половине третьего.
Я посмотрела на часы: два тридцать. А подарок куплен только один. Перчатки папаше. Тут и думать не надо. Я дарю ему перчатки каждый год. Он на них рассчитывает. С остальными я потерпела фиаско: отдала Валери лучшие идеи подарков. В молле было столпотворение. Море покупателей. И нехватка продавцов. Товар весь уже захватали руками. И почему я откладывала до последнего момента? Почему я каждый год наступаю на одни и те же грабли? В будущем году закуплю подарки в июле. Клянусь, так и сделаю.
Мы с Лулой подошли к ее машине одновременно. У меня маленький пакетик с перчатками, а Лула волокла набитые до отказа и готовые лопнуть четыре огромные сумки.
– Ого, как ты удачно отоварилась, – восхитилась я. – А у меня только перчатки.
– Черт, я даже не знаю, что в этих сумках, – поделилась Лула. – Я просто кидала все подряд с полок, что ближе к кассе. Наверно, позже разберусь. Все всегда возвращают свое дерьмо обратно, поэтому неважно, что покупать.
Лула поехала к выезду, и тут, когда она приблизилась к краю парковки, ее глаза вспыхнули. – Ты не поверишь, – сказала она. – Они устроили здесь елочный базар. Мне позарез нужна елка. Я должна остановиться. Только на минуту. Добуду себе елку.
Четверть часа спустя у нас из четырехфутового багажника торчали шестифутовые елки. Одна Лулина. Одна моя. Мы перевязали крышку багажника пружинным шнуром и отправились своей дорогой.
– Хорошо, что мы увидели этот елочный базар. Ты тоже смогла купить себе елку, – радовалась Лула. – Нельзя праздновать Рождество без елки. Черт, как же я люблю Рождество.
Лула надела белые меховые сапоги до колена, в которых была похожа на снежного человека. А зад упаковала в красные эластичные брюки в обтяжку, на которых волшебным образом переливались золотые блестки. Еще на ней был красный свитер с аппликацией в виде рождественской елки. А сверху жакет из крашеного в яичный цвет кролика. При каждом движении Лулы с жакета сыпались желтые пушинки и кружились в воздухе, как пух одуванчиков. Позади нас в желтом тумане исчезала площадка с елками.
– Ладно, – сказала Лула, останавливаясь на светофоре. – Мы услышали, как Рождество стучится в дверь. Мы уже на пути к Рождеству. – Светофор сменился, и парень перед нами замешкался. Лула нажала на гудок и показала парню средний палец. – Двигай, – заорала она. – Мы что, здесь весь день будем торчать? Это же Рождество, твою мать. Нам некогда. – Она выехала на автостраду, распевая во всю силу легких «Колокольчики звенят».
– Джингл беллс, джингл беллс, джингл олл де уэ-э-эй, – вопила она.
Я прихватила веко пальцем.
– Эй, у тебя снова глаз дергается? – спросила Лула. – Тебе пора с этим что-то делать. Ты должна показаться врачу.
Лула уже была на третьем куплете «Тихой ночи», когда припарковалась у черного «яго». Я вышла из машины и наклонилась поговорить с Дизелем.
– Давай мы с Лулой подежурим следующую смену, – предложила ему я. – Если что-нибудь случиться, я тебе звякну.
– Звучит подходяще, – согласился Дизель. – Я мог бы с пользой потратить перерыв. Весь день тишина, и у меня на душе спокойно. Если больше не предвидится волнений, Шандор неизбежно вернется в свой магазин.
– Не переживай, милашка Дизель, – заверила Лула позади меня. – Мы будем следить за этим местом, как черт за своей сковородкой. Мир и покой – мое второе имя.
Дизель смерил Лулу взглядом и заулыбался.
– Так что за дела? – поинтересовалась Лула, когда Дизель отчалил.
– Я ищу НЯСа по имени Сэнди Клоус. У него фабрика игрушек.
– Что это вон с той машиной? Какое-то высокое водительское кресло. А что это за ручки на рулевой колонке?
– Большинство рабочих в заведении – коротышки.
Иногда, когда Лула взволнована, она распахивает глаза и выкатывает белки так, что они становятся похожи на белые утиные яйца. Сейчас вот наступил момент для утиных яиц.
– А ты не брешешь? Карлики? Целая фабрика карликов? Ой, я люблю карликов. Еще с тех пор, как увидела «Волшебник страны Оз». Кроме этого парня, Рэнди Бриггса. Он паршивый маленький педераст.
– Бриггс тоже здесь, – сообщила я. – Он работает в офисе.
– Ого. Я бы не отказалась надрать ему задницу.
– Никаких задниц!
Лула закусила нижнюю губу и вернула глаза на место.
– Я знаю. Ты думаешь, я не знаю? Я чувствую, когда нужно соблюдать правила приличия. Правила приличия – мое второе я.
– В любом случае ты его не увидишь, потому что мы просто здесь посидим, – предупредила я.
– Не хочу здесь сидеть, – заявила Лула. – Хочу увидеть карликов.
– Теперь они маленькие люди. Карлик – неполиткорректно.
– Хрень какая, я не могу соблюдать все это политическое дерьмо. Я даже не знаю, как называть себя. То я черная. То афроамериканка. А потом уже цветная. Кто, черт возьми, вводит эти правила?
– Ну, кем бы они ни были – маленькими людьми, гномами или кем там еще – ты увидишь их, когда закончится смена, и они пойдут домой.
– Откуда тебе знать, что этот Клоус не сбежит через задний ход? Спорим, у этой фабрики огромная старая добрая задняя дверь. Наверно, с погрузочной платформой. Наверно, стоит спросить, не ушел ли еще этот тип.