Страница 14 из 21
Старый мистер Фейнштейн сунулся, проходя мимо нас к своей машине.
– Эй, цыпа, – обратился он ко мне. – Что случилось? Помощь нужна? Парень с виду проныра.
– Все в порядке, – успокоила я мистера Фейнштейна. – Но спасибо, что предложили. Смотри-ка, – повернулась я к Дизелю. – Ты выглядишь пронырой.
– Да я робкий котенок, – сказал Дизель. – Даже не пристаю к тебе. Ладно, может, немного дразню, но ничего серьезного. Я тебя не трогал… типа так. – Он прихватил пальцем петлю на куртке и притянул меня к себе. – И не целовал… типа так. – И поцеловал меня.
Пальчики на ногах поджались. И жар прострелил желудок и рванул на юг.
Проклятье.
Дизель прервал поцелуй и улыбнулся, глядя на меня сверху.
– Ведь я же не делал ничего типа такого?
Я толкнула его руками в грудь, но он даже не шелохнулся, тогда я пошла на попятную.
– Никаких больше поцелуев, баловства, вообще ничего.
Ага, конечно.
Я показала руками, что, дескать, сдаюсь, и вошла в здание. Дизель потащился за мной, и мы молча стали ждать лифт. Двери отрылись, и мне улыбнулась миссис Бестлер. Миссис Бестлер – самая древняя старушка из тех, что я встречала. Она живет одна на третьем этаже, и когда ей скучно, любит играть в лифтера.
– Поднимаемся, – объявила она.
– Второй этаж, – напомнила я.
Двери лифта закрылись, и миссис Бестлер пропела:
– Женские сумочки от Санты, лучшие платья. – Она посмотрела на меня и погрозила пальцем.- Осталось только три дня на покупки.
– Да знаю я, знаю, – отмахнулась я. – Завтра пойду за покупками. Клянусь.
Мы с Дизелем вышли из лифта, а миссис Бестлер принялась распевать "It's begi
– Даю голову на отсечение, что она уже восемьдесят раз это подтверждала, – сказал Дизель, открывая дверь.
В квартире было темно, светились только голубым часы на микроволновке да мигала красная лампочка на автоответчике.
В кухне на колесе бегал Рекс. Тихое жужжание колеса свидетельствовало, что мой питомец в безопасности, и никаких троллей в моем шкафу не прячется. Я зажгла свет, и Рекс мгновенно остановился и заморгал на меня глазками. Взяв коробку с сухими завтраками, я вытряхнула пару колечек в клетку, чему Рекс очень обрадовался.
Я нажала кнопку на автоответчике и стала расстегивать куртку.
Первое сообщение: «Это Джо. Позвони мне».
Следующее сообщение: «Стефани? Это мама. Ты не включила сотовый телефон. Что-то стряслось? Где ты?».
Третье: «Это снова Джо. Я застрял на работе и не закончу до вечера. И не звони мне. Я не всегда могу ответить. Сам позвоню, когда смогу».
Четвертое сообщение.
«Боже», – сказал Морелли.
– Похоже, только ты и я, – усмехаясь, сообщил Дизель. – Хорошо, что я подвернулся. Ты не в одиночестве.
И самое ужасное, что он был прав. Я уже одной ногой ступила на скользкий как лед склон рождественской депрессии. Пять дней, четыре дня, три дня… и на моих глазах Рождество приходит и уходит без меня. И мне придется ждать еще год, чтобы снова потерпеть неудачу в ленточках и бантиках, леденцах и рождественском гоголе-моголе.
– Рождество – это не ленточки-бантики и подарки, – заявила я Дизелю. – Главное – добрые отношения, верно?
– Неверно. Рождество – именно подарки. И елка. И офисные вечеринки. Черт, да ты что, ничего в этом не смыслишь?
– Ты и впрямь во все это веришь?
– Если отставить в сторону всё это религиозное бла-бла-бла, в которое мы не будем углубляться… Я считаю, что Рождество – то, во что оно тебя превращает. Вот в это я верю. Каждый решает сам, что хочет от праздника. И потом стремится, чтобы это осуществилось.
– Предположим, что каждый год ты спускаешь все в унитаз? Предположим, ты проваливаешь Рождество?
Он обхватил рукой меня за шею.
– Ты проваливаешь Рождество, приятель?
– Кажется, я никак не могу им заняться.
Дизель оглянулся.
– Я заметил. Никаких гирлянд из зеленого дерьма. Ни ангелов, ни игрушечных рождественских деревенек, ни семейных игр или каких финтифлюшек.
– Обычно у меня есть несколько финтифлюшек, но в мою квартиру бросили зажигательную бомбу – и они все превратились в дым.
Дизель помотал головой.
– Вот гадство, когда такое случается. Правда?
Проснулась я в поту. Мне приснился кошмар. Осталось всего два дня до Рождества, а я все еще не купила ни одного подарочка. И тут меня как обухом по голове стукнуло. Это вовсе не кошмар. Это правда. Два дня до Рождества!
Я выскочила из постели и кинулась в ванную. С рекордной скоростью приняла душ и высушила волосы. Черт. Я укротила их гелем, надела привычные джинсы, ботинки, футболку и побежала в кухню.
С чашкой кофе в руке к раковине прислонился Дизель. На стойке лежал белый пакет из булочной, в клетке бодрствующий Рекс неспешно прокладывал путь к самому сердцу пончика с джемом.
– С утречком, солнышко, – поздоровался Дизель.
– Осталось всего два дня до Рождества, – пожаловалась я. – Два денька! И хватит вламываться в мою квартиру!
– Эй, я уже здесь. Ты дала Санте свой список? Ты была послушной девочкой?
С утра трудновато закатывать глаза, но я как-то умудрилась. Налив кофе, я прихватила пончик.
– Мило, что ты принес пончики, – сказала я. – Но Рекс заработает кариес на клыках, если слопает всю эту штуку.
– У нас прогресс, – заметил Дизель. – Ты уже не визжишь, увидев меня здесь. И не проверяешь кофе и пончики на предмет инопланетных ядов.
Я посмотрела на кофе и меня охватила паника.
– Я не подумала.
Полчаса спустя мы торчали в переулке, откуда хорошо был виден дом Бриггса. Сегодня коротышка собирался на работу. А мы собирались проследить за ним. Он приведет нас на игрушечную фабрику. Я отыщу Сэнди Клоуса, защелкну на нем наручники, а потом буду праздновать Рождество.
Точно в восемь пятнадцать с важным видом вышел Рэнди и залез в специально оборудованную для коротышек машину. Завел двигатель и выехал со стоянки, направляясь к Шоссе 1. Мы держались за две машины от него, не теряя из виду.
– Хорошо, – обратилась я к Дизелю. – Ты провалил левитацию и явно не способен сотворить молнию. Так какая у тебя специальность? И что за приспособы у тебя на ремне?
– Я же говорил тебе, что хорошо нахожу людей. У меня усиленное сенсорное восприятие. – Он сощурил на меня глаза. – Спорим, ты не думала, что я знаю такие длинные слова.
– А еще? Можешь летать?
Дизель вздохнул.
– Нет. Летать не могу.
Не проехав и мили по Шоссе 1, Бриггс покинул его, повернул налево и въехал в освещенный промышленный комплекс. Миновал три здания и остановился на парковке, примыкавшей к одноэтажному дому из красного кирпича в пять тысяч квадратных футов. Никакой надписи, объясняющей назначение здания. Единственный ориентир – игрушечный солдатик на двери.
Мы посидели, давая Бриггсу полчаса, чтобы войти внутрь. Потом пересекли стоянку и толкнули двойные стеклянные двери в небольшой холл. Стены были выкрашены в яркие желтый и синий цвета. Вдоль одной из них выстроились в ряд несколько стульев. Половина больших, половина маленьких. Граница приемной была обозначена столом. За ним стояла пара кубов. На одном сидел Бриггс.
Женщина за столом взглянула на Дизеля и улыбнулась:
– Что вам угодно?
– Мы ищем Сэнди Клоуса, – ответил Дизель.
– Мистера Клоуса сегодня нет, – оповестила женщина. – Возможно, я чем-нибудь помогу.
Бриггс вскинул голову, услышав голос Дизеля. Посмотрел на нас, и его лоб прочертили морщины.
– А позже он будет? – вступила в разговор я.
– Трудно сказать. У него свое расписание.
Мы покинули здание, я позвонила и попросила Бриггса.
– Не звони мне сюда, – возмутился тот. – У меня тут отличная работа. Я не хочу ее профукать. И я не собираюсь для тебя шпионить.
И повесил трубку.