Посредник

Сам я так и крутил педали, сперва до обеда, остановившись на полчаса, чтобы дать ногам отдохнуть, да я и так устал после бессонной и тяжёлой ночи, только воды попил да сделал массаж икр ног. А дальше всё так же, крутить педали, изредка отдыхая на спусках и сближаться со второй когортой немцев, что бомбит мирняк и госпитали. Я понимал что после моей акции выйдет циркуляр ожесточающий охрану аэродромов и лётных частей, это конечно усложнит всё дело, но я надеялся оказаться на месте до того как циркуляр разойдётся. Бюрократия — мать порядка, но это не значит, что она работает молниеносно.

Всё же тревога после моей акции поднялась, носились в разные стороны патрули, немцы, немногочисленные полицаи и другие приспешники, в небе постоянно висели самолёты, в основном над лесными массивами, контролируя обширные территории. Я же говорил, что окруженцам нелегко придётся. В общем шухер поднялся не слабый и его отголоски были видны в семидесяти километрах от аэродрома, да именно такое расстояние я успел преодолеть, что уж говорить о том, что происходит в окрестностях аэродрома.

До второго бомбардировочного подразделения осталось чуть более двадцати пяти километров, но я понял, что на сегодня всё, и есть хотелось и выспаться тоже. Поэтому мельком глянув на часы, было полвосьмого, я решил заняться двумя насущными вопросами. Найти где или у кого добыть продовольствие, ну и отыскать безопасное место для сна. Посты немцев мне встречались часто, но брать их на нож не хотелось, пропажу обнаружат быстро, поэтому лучше всего брать транзитников. От фронта в тыл часто ходили порожние колонны, обратно набитые разнообразным имуществом включая боеприпасы и продовольствие, вот такую машину я и хотел перехватить, лучше всего отставшую, её хватятся не сразу и обязательно ту, что идёт из тыла. Ну или одиночку перехватить. Немцы пока не шуганные, обо мне мало знают, в наглую катаются по местным дорогам.

Место я нашёл удобное для засады. То есть, по мнению других в открытом поле не спрячешься и устраивать тут засады просто глупо, на этом я и решил сыграть, а замаскироваться мне даже в открытом поле не трудно. Опыт-то у меня огромный.

Пропустив три колонны, движение тут было приличным, я задумался. Ждать одиночную машину можно долго, может, подвернётся что-то другое?

Подвернулось. Бросок ножа выбил из седла мотоцикла-одиночки одного из посыльных. Обыскав его ранец, кроме половины плитки шоколада, которую я быстро съел, ничего не нашёл. У-у-у, проглот. Перекинув тело через седло, я занял место водителя и покатил к овражку, где спрятал велосипед, там оставил тело и транспортное средство, после чего вернулся на место. Ту часть дороги, где я перехватил посыльного, не забыл замаскировать, засыпав пылью пятна крови. Потом прошла ещё одна колонна, в сторону фронта, кстати, и наконец, ещё один посыльный, что ничем не отличался от предшественника. Снова бросок ножа и к моему удивлению мотоцикл упал там же где и прошлая машина, да и седок несколько раз кувыркнувшись, улёгся точно там же где и прошлый посыльный. Даже в той же позе задом к верху. Бывает же такое.

Снова прошерстив ранец, в этот раз мне повезло, было две килограммовые банки советской тушёнки, видно трофеи, пачка галет и бутылка вина. Снова перекинув тело через седло, не забыв замаскировать следы на дороге, я покатил к овражку. Там убрал всё найденное продовольствие в сидор, вывел велосипед на дорогу и покатил дальше. Мне нужна роща или посадка. Сойдёт глубокий овраг. Мне нужно было найти место для ночёвки. Причём как можно быстрее, глаза уже слипались, но подальше от того где я побил посыльных, километрах в пяти, не ближе.

Последние напряжённые дни, что начались с началом войны, сильно подорвали мои силы, и мне нужен был отдых. Эх, как вспомню, что я творил, когда имел магические возможности, и чего меня лишили, вот при воспоминаниях только и делаешь что печально и грустно вздыхаешь с ностальгией. Тогда ведь не усталость ни раны мне были не страшны, мог несколько суток не спать, потом на пару часов прикорнуть и работать дальше, а став обычным человеком, я понял, что не всё так просто. Нужно тренироваться и тренироваться. Хорошо, что был личный опыт из прошлых жизней. Он мне помогал и здорово помогал.

От места захвата продовольствия я уехал километра на четыре, можно было и дальше. Похоже, у меня открылось третье дыхание и силы ещё были, но больно уж хорошее место для ночёвки я нашёл. Это был танк.

Да-да, вы не ослышались, местом для ночёвки я выбрал танк, стоявший на краю минного поля. Это была «тройка» стоявшая метрах в шестидесяти от дороги с разбитой ходовой. Судя по открытым люкам, экипаж танк покинул. Я двоих и отсюда видел лежавшие чёрным тряпьём метрах в шести от него. Видно сапёров не хватало, или заняты они были, на обочине лишь стояли флажки, сообщавшие о минах. Покосившись в сторону далёкого села, где было видно линию обороны, траншей не было, по многочисленным воронкам определил её, устало вздохнул, достал нож и, проверяя перед собой землю, направился к танку. Велик пришлось оставить на обочине. Я нашёл по пути шесть мин, две противотанковые, четыре противопехотные. Смешанное поле, похоже.

Снимать их не стал, лишь обозначил, после этого вернувшись за велосипедом, повезло, что за двадцать минут пока я двигался к танку мимо никто не проехал и, спрятав своё транспортное средство за танк, чтобы его с дороги не было видно, залез внутрь. Боевое отделение действительно было пусто хоть и нагрето за день, убитые, что лежали недалеко от кормы только-только начали попахивать. Видать, они тут чуть меньше двух суток лежат, поэтому поев полбанки тушёнки с галетами, я закрыл все люки и, устроившись на одном из сидений, спокойно уснул. Установку я себе дал на пробуждение на рассвете. Хоть это работает точно как часы. Надо проснуться в полпятого — так и проснусь.

Утром, потянувшись и зевая, я открыл глаза. Поднявшись с места механика-водителя, только у него спинка откидывалась, я занял место командира и осмотрелся, дорога была пуста, село только просыпалось, краешек солнца показался над горизонтом. В принципе можно выбираться и ехать дальше. Тут действительно недалеко осталось, к десяти буду на месте, если не торопится.

Экипаж сбежал видимо по следам гусениц, там были следы обуви, а как эти погибли, не знаю, вполне возможно их пулемётным огнём скосили, так как воронки под их ногами я не обнаружил. Закончив с осмотром окрестностей, я приступил к изучению боевого отсека, одновременно заканчивая банку тушёнки, хрустя галетами. К моему удивлению я в отсеке обнаружил всё, что искал до этого, то есть продовольствие. Шесть банк консервов, от рыбных до тушёнки, две банки с консервированными фруктами, одну с овощами, да и галеты были в приличных количествах. Все находки я тут же убрал в сидор, отчего тот заметно увеличился в объёме. Закончив с завтраком, я мысленно пробежался по своему телу и довольно кивнул и, хотя мышцы и суставы слегка ломило, я чувствовал, что отдых пошёл мне на пользу.

Ещё раз в командирскую башенку осмотрев окрестности, я быстро через боковой люк выбрался наружу, повесил велик на плечо и пробежался к дороге по проделанной мной тропинке. Там проверил поклажу, повесил сидор за спину, привычно поправив лямки, чтоб они не скрутились и не резали плечи, после чего покатил в сторону села. Заезжать в него я не собирался. Нужно объехать, это я и собирался проделать.

Дальше было привычное дело, я так и оставался невидимкой для постов и патрулей, на меня как и на многих мальчишек что в множестве гоняли на великах или бегали с удочками, не обращали никакого внимания. Не дорос я ещё, чтобы меня опасаться и я старательно держал на себе такой образ. Очки в этом здорово помогали.

Как бы то ни было, я действительно уже к обеду добрался до аэродрома. Время было пол одиннадцатого, этого хватит на короткую разведку и на приготовление обеда. Горяченького хотелось. То, что эта авиационная часть была на месте, я был уверен. В последнее время «стоодиннадцатые» часто были видны в небе, пролетая то надо мной, то невдалеке, причём на малых высотах, что подтверждало близость аэродрома. Эта часть, кстати, тоже расположилась в бывшем военном городке советских ВВС. Взлётные полосы тут тоже практически уцелели. А там где они был повреждены бомбардировками, военнопленные их уже отремонтировали. Это я просто предположил, точных сведений об этом пока не имел. Просто не думаю что ситуация здесь отличается от той что имела быть место на прошлом аэродроме.