Что такое ППС?

– Так, – согласился Потемкин.

– Мы, в свою очередь, надеемся получить надежную, гарантированную государством, охрану.

– Вооруженную и полномочную охрану имущества предприятия и охрану физических лиц?

– Верно.

– Мне поручено Альфред Петрович. заниматься этим вопросом в полном объеме – от изучения обстоятельств, до формирования взвода.

– Понимаю, – кивнул Лахновский, – степень Вашей ответственности и объем Ваших полномочий. Вы получите в Ваше распоряжение все, что необходимо.

– Давайте заглянем в завтрашний день, – предложил Потемкин, – я приступаю к службе, ставлю посты, выделяю сопровождение, прикрепляю охрану к Вам лично.

Лахновский согласно кивает.

– А ваша охрана, Альфред Петрович? Мы что – с первого дня конкуренты? Взаимоотношения между нами и Вашей службой безопасности, предусмотрены? Не замечать мы друг друга не сможем.

– Конкуренты? – не согласился Лахновский, – Они безоружны. Так – сторожа, по сравнению с вами.

– Мы касаемся приоритета…

– Я бы не оценил Вас, если б Вы этого не спросили. Способный увидеть проблемы, способен понять их. Так вот, я надеюсь, что общий язык, Вы и я найти можем. А это для Вас открывает хорошие перспективы.

– О перспективах после. Служба безопасности занята только охраной объектов, или Вы привлекаете их для решения оперативных задач?

– А кого же еще я могу привлечь? Инженеров и экономистов? А задачи такие – они неизбежны. Их ставит жизнь. Вот это – одна из тех сфер, где Вы сможете мне быть очень полезным. Нехватка специалистов… Экспертом, Вы для меня, в этом плане, вполне можете быть. На общественных, скажем так, началах. Но, «на общественных» – внешняя версия: – все это я буду достойно оплачивать и возмещать!

– То есть, я Ваш эксперт и получаю за это деньги?

– Да. И, скорее всего, превосходящие в сумме Ваш должностной оклад.

– Нелегально?

– А Вам привыкать? Работнику оперативной системы!

– Я эту систему покинул. «Благодаря Вам!» – задавил в себе конец фразы Потемкин.

– Тем более, – откинулся к спинке кресла хозяин, – время поговорить о перспективах.

– Спасибо, – кивнул Потемкин, – Попробуем смоделировать ситуацию: охранники, сторожа Ваши, приехали в офис какой-то фирмы, с законными требованиями…

Лахновский внимательно слушал. Потемкин не спешил. Отпив последний глоток зеленого чая, поставил чашечку на край стола.

– В Ханое так научились? – поинтересовался Лахновский. Он много знал о Потемкине.

– Да. Там, если я еще хотел чаю, ставил чашечку к центру стола, а нет – на край. Этикет на Востоке многозначителен. Можно считать его тонкой наукой, но меня он не затруднил особо …

– И скажу почему, – вежливо перебил Лахновский, – потому, что правила следуют логике, а Вы с ней в ладу. Я тоже, – улыбнулся Лахновский, – а посему, выбрав горячий напиток по Вашему вкусу, холодный я предложу сам. Логично* Я предлагаю виски, и не возражайте.

Атлет-секретарь появился сразу, без вызова, сразу же, за словами шефа.

«Наша беседа на пленке» – уразумел Потемкин.

– Это такой напиток, – стал пояснять Лахновский, – который наши не любят по глупости. В общем, коньяк, только американский.

Потемкин стал разминать в руках «Магну». Лахновский его упредил:

– У Вас сигарета надтреснута. Возьмите вот это, – протянул он «Мальборо».

Потемкин взял «Мальборо» и уточнил:

– Не американский напиток. Очень ценный напиток– «Тетерев». Это Шотландии.

– Любопытно. Кто Вам сказал?

– Мой отец.

– В Вашей семье пили виски?

– Да. Я же здесь пришлый. А родился так далеко от Харькова, что районный Продснаб снабжался значительно проще с Аляски, чем из Иркутска.

«Цезарь и Помпей, – про себя улыбнулся Потемкин, – друзья и враги». И продолжил вслух – Попробуем смоделировать ситуацию: охранники, сторожа Ваши, приехали в офис какой-то фирмы, с законными требованиями… Ваших людей гонят прочь, иногда?

– Что там! В подвал посадить могут запросто!

– Ну, да. А приехали в нашем сопровождении…

– Совсем другой разговор – понимаете сами!

– Я закурю…

– Да, конечно! Так вот, о Вас…

– И моих перспективах.

– … Да. Отпуск, проблемы быта – мы все, на правах шефской помощи, главное, – без огласки, организуем: Вам, Вашей семье… А это ведь немаловажно – последнее? Вы – розыскник, человек, по профессии, скрытный. Я это пойму. У Вас столько проблем, автоматом, снимутся! Почему меня Ваши проблемы волнуют? – упредил он Потемкина, – А потому, что у Вас, таким образом, времени делу останется больше. Ваши проблемы, такого плана, Вы можете считать моими проблемами. Ну, тост сам сложился – за Вас! Ваше личное благополучие!

Он протянул свой бокал навстречу.

– Нескромно, – признался Потемкин, – так, сразу, и за меня…

– Почему же сразу? – чуть отдалился к спинке и пристально, издали, присмотрелся Лахновский, – Я так не нахожу…

– Ну, – пошутил Потемкин, – юридической силы у тоста нет. Я согласен: пусть за меня!

И тоже поднял бокал виски.

– Да. Прежде всего – сверхурочные. Тут, – Лахновский развел руками, – я откровенен. Но, – предупредительно выставил он ладонь, – оплачено все будет безупречно и дополнительно. Главное – обязательно! Вы сами с начальством согласуете графики смен, порядок сдачи оружия – это Ваше. Не мой вопрос, верно? Главное– не будем скрывать откровенных вещей, – Вам повезло! Лично Вам.

Матовым, благородным блеском стекла и бликами звездочек в венчике, где благородный напиток плескался по стенкам бокала – такой, неожиданно, представала судьба капитана Потемкина. Поэтому понял он вдруг, почему же так часто судьба представляется в образе птицы. Ухватил – и держи! Упустил – улетела! Посмотреть еще издали можешь, но достать еще раз – уже вряд ли…

Пришло время кофе. Опустел, оттого, что убрали посуду, смели крошки, столик.

– Ну, – спросил Альфред Петрович, – резюме?

– Получите официально.

– А неофициально?

– К чему это? Смешно мне делать выводы, делать которые вправе начальник управления, но не взводный.

– Боитесь казаться смешным?

– Да. Но разве Вы не боитесь? Но, могу обещать, что ответ будет скорым и обоснованным. Моя цель достигнута, Вы достаточно откровенны, я прекрасно сориентировался и всё понял, всё передам руководству.

– Вы тоже, – помедлил, подумал Лахновский, – достаточно откровенны…

«Мастер тонкой иронии», – оценил Потемкин.

Взглядом вовнутрь, Лахновский прошел, подытожил сказанное и несказанное им в этой встрече. Было с чего завязаться хорошему плоду: от предложенных им перспектив, отказаться нельзя.

– А о прошлом, – задумался вслух Лахновский, – забыть всегда можно, особенно если оно не на пользу плоду, который растет сегодня. Потери не все восполнимы – не все того стоят.

– Интересная философия, – также, подумав, не сразу, отозвался Потемкин, – не задумывался, а надо бы…

– Конечно, – оживился Лахновский, – Вы не задумывались, почему сейчас одни убедительно бедны, другие убедительно богаты?

– Задумывался, да глубоко не вник. Но то что среди честных и совестливых, больше бедных, чем наоборот – факт очевидный.

– Согласен. Однако, не зря я спросил, хотя сам же отвечу. Изначально в богатстве и бедности мы все равны. Но от создателя или природы дано человеку чувство времени. Многие, часто из лени, с ним не в ладу, но не все…

Потемкин согласно кивнул.

– Вот те, кто живет по инерции, в старом времени – те безнадежно отстали и безнадежно бедны. Вы же, уверен, вернетесь к анализу– и увидите явную и простую мысль, прошедшую лейтмотивом нашей беседы – будьте раскованы и современны – и тогда у Вас все… – Лахновский вздохнул, откинулся к спинке кресла и улыбнулся, – Мысль понятна, так ведь?

Потемкин опять согласился, кивнул не лукавя:

– Понятна. Верная мысль.

Глаза Лахновского и Потемкина – способные так много прятать, встретились. Сверхпроницательный в этом скрещении взглядов, и то, прочитать ничего не смог бы…