Страница 14 из 19
После этого пацифистское настроение на время поубавилось. Как было выяснено в последствии, вражье войско тоже было сделано регулярным и тоже названо оборонным, что в очередной раз убеждало в глупости врага. Ведь если у Общества Справедливости и Равенства нет нападающего войска, то зачем его врагам оборонительное, если нападать на них никто не будет? Впрочем, непонятно это было лишь простым марамукам; более сознательные же классы объясняли, что враги пытаются хитрить, приготовив команду для нападения, и назвав её оборонной для усыпления внимания. Хотя сам факт непонимания врагами того, что этот трюк не пройдёт, тоже говорил об их глупости. Поэтому эклектическое мнение общественности сошлось в общем выводе, что враги - идиоты, и на этом вопрос был исчерпан.
Когда на смену Верховному пришёл приемник, то первое, что он сделал, это увеличил войско и налоги на его содержание. Лично ему при новом порядке полагалось уже двести апельсинов. Тема недовольства снова набрала прежнее напряжение. Тогда он предпринял учения у границы, и красовался перед врагом превосходящим его по силе войском. А на следующий день разведка доложила, что враг тоже увеличил своё войско и теперь у границы проводит свои учения. Заняв оборонительную позицию на границе, Общество Справедливости и Равенства могло воочию наблюдать новую вражескую мощь, и новый Верховный не упустил случая заявить о необходимости поддержания мер безопасности на должном уровне. А контингент командиров войска в такт ему вторил, что ни о каком сокращении и речи быть не может. Их подчинённые повторяли хором за своими командирами, и радовались увеличению дотаций.
Когда на смену нынешнему верховному пришёл новый приемник, он установил новый лимит войска и новую оплату себе в размере триста апельсинов. И на сей раз возмущение было таковым, что никакие заявления не помогали, чтобы заставить неразумных марамуков понять всю необходимость поддержания новых мер безопасности на таком высоком уровне. И никакие учения не могли поднять боевой дух настолько, чтобы заставить всех безропотно в очередной раз ещё туже затянуть пояса. Появился даже отдельный контингент марамуков, которые организовали движение "Против налогов - против войны!".
Основная идея движения "против налогов" была в том, что надо убавить налоги, и убавятся войны, и убавятся растоптанные апельсины. Но их оппоненты, наоборот, заявляли, что враг только этого и добивается, и уменьшение войска приведёт к увеличению нападений врага и увеличению процента его побед, а, следовательно, ослабление обороны ведёт к увеличению награбленных и растоптанным им апельсинов. И поскольку участники движения "против налогов" были теми же самыми марамуками, которые не умели считать, подкрепить свои утверждения заявления математическими доводами они не могли, а потому вынуждены были ограничиваться лишь голословными эмоциями. Впрочем, даже если бы и могли, это вряд ли что-нибудь изменило, ибо в правовом Обществе не практиковалось прислушиваться к доводам оппонента, если они идут в разрез с интересами слушающего. Таким образом, участники движения могли рассчитывать лишь на поддержку тех, кто без доказательств готов был с ходу согласиться с их постулатами. Что делало их позицию весьма невыгодной, так как. любой не желающий с ними соглашаться мог ссылаться на бездоказательность их доводов.
Тем не менее, напряжение в Обществе Справедливости и Равенства продолжало оставаться критическим, ибо некоторые марамуки никак не хотели понять, что более дальновидному Верховному виднее, как и на что правильно тратить апельсины. И, неизвестно, чем бы это закончилось, если бы в этот момент во время учений не случился бы конфликт между командами противостоящих обществ. Как выяснилось, подлые враги в очередной раз нарушили какой-то пункт межобщественного Договора об одновременном проведении учений без создания помех друг другу. В результате чего защитники Общества Справедливости и Равенства должны были вынуждены применить силу, чтобы отстоять принципы и суверенитет своего Общества. В ответ на вынужденное применение силы враги ответили необоснованной агрессией, что спровоцировало долгую и затяжную войну между оборонительной командной Общества Справедливости и Равенства и подлым агрессором.
На протяжении всех боевых действий фронт несколько раз смещался из стороны в сторону от установленной границы, в конце чего так и остановился примерно на прежней её линии, а режим боевых действий сменился шатким перемирием. А память об этой самой длинной войне надолго стала важным аргументом в руках сторонников сильной оборонной политики, причём не только в рядах Общества Справедливости и Равенства, но и в рядах общества Активности и Порядочности, где аналогичное движение против налогов тоже имело место.
С тех пор почему-то всё время так и получалось, что не проходило срока, в результате которого люди успевали забыть события последнего конфликта, как тут же находилась причина для нового. И, или подлый враг нападал, или не оставалось у доблестных защитников Общества Справедливости и Равенства выхода, кроме как преподнести ему урок, нанеся упреждающий удар. И всякий раз, когда недовольные марамуки поднимали тему о необходимости снижения налога, им указывали на границу с врагом, и говорили: "Вот он враг, сильный враг, с которым мы в позапрошлый раз воевали, в прошлый раз воевали, и в этот раз, не сомневайтесь, будем воевать! А всякий, кто не понимает этого, и лепечет о мире - либо идиот, не понимающий элементарных вещей, либо предатель Свойнины!". И на это участники движения "против налогов" не находили, что возразить, и потому вынуждены были молчать. И хоть они продолжали обсуждать это с единомышленниками, от которых таковых вопросов не звучало, они всё равно оставались со своими убеждениями, а сторонники - с продолжающей работать налоговой системой.
История семнадцатая. Как Общество было предано
Однажды один простой марамук из движения "Против налогов - против войны" выразил намерение познакомиться с единомышленниками из Общества Активности и Порядочности, чтобы вместе с ними организовать синхронное движение за мир и против налогов, которое, по его мнению, могло бы более аргументировано говорить о необходимости снижения налогов для обеих сторон. Но Служба Общественной Безопасности за ним гналась аж до самой границы со сжатыми кулаками, перебежав через которую, он был встречен вражеской службой безопасности, которая больно настучала ему по голове, и вытолкнула обратно. Что было весьма важным шагом в развитии межобщественных отношений, показавшим, что спецслужбы разных обществ иногда умеют проводить совместные операции. А марамукам Общества Справедливости и Равенства было объяснено, что из-за таких вот легкомысленных личностей неопытные марамуки и попадают в сети врага, в результате чего подвергаются промыванию мозгов с его стороны и продают свою Свойнину. На это остальные участники движения так и не нашлись, что ответить, а сторонники сильной обороны это демонстративно и громко приветствовали. Ибо все знали, что доблестная Служба Общественной Безопасности ошибок не делает.
В дальнейшем произошли события, которые окончательно подтвердили всё обоснованность недоверия к движению "Против налогов - против войны!". Когда войны стали регулярными, Общество воочию смогло ощутить всю полноту такого явления, как предательство. Коварный враг всё время норовил выведать, где в мирном Обществе Справедливости и Равенства спрятаны апельсины, чтобы во время рейда наведаться именно туда, и захватить их как можно больше. И самое обидное, что основным источником информации для него были несознательные продажные марамуки того же Общества, которые бессовестно сливали врагу ценную информацию за вознаграждение в виде апельсинов. И, сколько ревностные патриоты не взывали к их совести, и как не обзывали их, ничего на них не действовало, и ненадёжные элементы Общества продолжали продавать свою Свойнину по клочкам за жалкие вражеские подачки. "А с чего мы должны хранить вам верность? - говорили они, - вы нас не уважаете, вы нас обираете налогами, вы избрали Верховного, который не умеет считать, и не хотите нас слушать - вы этим самым нас предаёте, так почему мы не имеем ответить вам тем же? И мы не знаем, как так получается, что вы обжираетесь апельсинами, в то время, как мы последнюю корку догрызаем, но знаем, что это неправильно, и ничего понимать не хотим. И пока вы это не исправите, и не поймёте, что сами виноваты, мы вас сливаем и будем сливать!"