Воля богов!

-- Ничего особенного. Протей хотел отнять у меня Елену. Потом почему-то передумал.

-- Протей?

-- Да, фараон какой-то. Царь местный.

-- Правда? А почему его имя звучит совсем не по-египетски?

-- Не знаю. Мне его так называли, возможно, на своём языке они его зовут иначе.

-- А я думал, что Протей это такой мудрый и прозорливый морской бог.

-- Это точно не он. Тёзка, возможно. Очень умным и прозорливым он мне не показался. Нервный какой-то. Боги не такие - уж я-то их видал.

-- Говорят, у египтян боги совсем другие, не как у нас.

-- Всё может быть. Хорошо, что я не египтянин. Наши боги определённо более правильные.

Путешественники вышли в море сразу, как только на корабль погрузили все закупленные Еленой товары. Они спешили отплыть, пока фараон не передумал, и только когда берег скрылся из виду стали обсуждать, куда плыть дальше. Провианта теперь опять было достаточно, и Елене захотелось в Сидон. "Финикийцы продают там такие платья!" - говорила она. Никто не стал возражать, и корабль повернул на восток. Свадебное путешествие Париса и Елены продолжалось, и скорое его окончание не предвиделось. Греческие боги

Вершины Олимпа скрылись за густыми чёрными тучами. Зевс сидел на троне и сверлил суровым взглядом стоящих перед ним Афину и Афродиту. Афродита вела себя со свойственным ей нахальством: глядела уверенно и всем своим видом показывала: что бы сейчас ей ни сказали, у неё найдётся ответ. Афина напротив выглядела как школьница в кабинете директора: глаз не поднимала и с видимым усердием отковыривала какое-то пятнышко на своей эгиде.

-- Ну? - сурово вопросил Зевс. - Рассказывайте уже, что вы натворили!

Афина невинно пожала плечами, не понимая вопроса, Афродита удивлённо вскинула брови. Раскат грома прогремел в облаках.

-- Вот этого только не надо! - повысил голос громовержец. - Они, видите ли, ничего не знают! До меня уже из Египта новости доходят: боги жалуются.

Афродита непринуждённо, как ей самой бы хотелось, но на самом деле нервно расхохоталась.

-- Боги! Видели бы вы того бога!

Новый раскат грома заставил её замолчать.

-- Ржать в конюшне будешь! - прикрикнул Зевс. - До международного скандала дело дошло, а ей всё хахоньки! А ну, быстро говори, что там за история с Еленой Прекрасной?

-- Никакой истории нет, - спокойно ответила Афродита. - Я её обещала в жёны Парису и обещание сдержала. Вот и вся история. Я богиня любви, если кто забыл. Разве я не могу обещать одному смертному любовь другой смертной?

-- Можешь. Только почему для этого надо чужих жён-то похищать?

Афродита поджала губы и таким же суровым как у Зевса тоном ответила:

-- Потому что я богиня, а слово богини закон! Или это уже не так?

-- Так, - спокойно ответил Зевс. - Только что ж Елена за Менелая вышла, если ты её Парису обещала?

-- Я запретила Тиндарею выдавать её замуж, но он ослушался, - тут Афродита слегка усмехнулась. - Ну, Тиндарей своё за это уже получил.

Зевс сердито побарабанил пальцами по подлокотнику трона.

-- Тиндарей человек благочестивый и богобоязненный. Сам бы он никогда против воли богов не пошёл. Кто-то тут сбил его с толку. Афина! Не отворачивайся - я с тобой говорю! Твоя работа?

-- Ну, моя.

-- Ты знала, что Афродита обещала Елену Парису?

-- Ну, знала.

Очередной раскат грома.

-- Так что же ты, дурёха, устроила?!

-- Папа! - взвизгнула Афина и расплакалась - таким обидным словом её ещё никогда не обзывали.

-- А ну цыц! Только сцен мне тут не хватало! Я тебя богиней мудрости назначил - я же тебе быстро фронт работ поменяю. Будешь у меня средиземноморских креветок грамоте учить, раз такая умная! А ну быстро отвечай, зачем Тиндарея подбила Елену замуж выдать!

-- А что ж ей теперь из-за Фроськи век в девках оставаться?!

Афродита расхохоталась в лицо Афине. Это выглядело очень грубо, но заявление вечной девы Афины прозвучало действительно так смешно, что улыбнулась даже Гера, которая сейчас была на стороне Афины. Да и сам Зевс, несмотря на всю свою сдержанность, слегка скривил губы. Афина же покраснела так, что от её ушей можно было бы зажечь лучину.

-- Ну, какое-то время можно посидеть в девках, - заметил Зевс. - Большой беды в этом нет, это же не навсегда. И Елена бы подождала. Разве она какая-то особенная?

-- Она особенная, - неожиданно вступила в разговор Гера, которая до сих пор молчала и делала вид, что происходящее не имеет к ней отношения. - Она вся в родителей.

Зевс вопросительно посмотрел на жену.

-- Ты это к чему?

-- Я это к тому, - медленно, с расстановкой ответила Гера, - что мать её шалава подзаборная, отец кобель бесстыжий, а она вся в них пошла. Не смотри так - я знаю, что говорю. И ты знаешь.

Зевс отвёл взгляд.

-- Что, это обязательно надо сейчас при всех обсуждать? - пробормотал он.

Гера не ответила и величественно села, гордая тем, что ей удалось смутить Зевса.

-- Издержки политеизма, - мрачно подытожил громовержец, - сколько богов, столько и мнений.

К нему опять вернулось то чувство, какое он испытал на свадьбе Фетиды: ситуация снова вышла из-под контроля, но теперь дела, кажется, были серьёзнее, чем простая драка трёх подвыпивших богинь. И теперь он не знал, что делать. Беды было не миновать.

Предстояли великие события, никто и не обратил внимания на замечание Афродиты о наказании Тиндарея, поскольку судьба одного человека или одной семьи теперь значила слишком мало. Возможно, Тиндарею самому стоило бы понять, что его проблемы - сущий пустяк в масштабах мировой истории, и ему бы полегчало, но он, к сожалению, не умел глобально мыслить и воображал себя очень несчастным.

Очаровательный мальчик Эрот по своему характеру мог бы работать наёмным убийцей. Впрочем, когда надо, он им и был. За это Афродита прощала сынку все его мелкие пакости. Вот и сейчас он потрудился на славу: расправился с семьёй Тиндарея, выполняя заказ своей мстительной матери и на радость ненавидевшей эту семью ревнивой Гере.

"В чём я провинился? Чем я разгневал богов? - стонал Тиндарей. - Сколько горя и позора в один день: Елена, Кастор, Полидевк!"

Рядом горько плакала его жена Леда. Годы и горе лишили её былой красоты. Сейчас никто бы не поверил, что когда-то, не так уж давно, ей восхищались боги, и даже сам громовержец Зевс готов был пуститься с ней в любовную интрижку.

"А ты-то! - вдруг закричал на неё муж. - Как ты смогла... Почему ты тогда не свернула шею этому дрянному лебедю?!"

Он вскочил и с воем закусил кулак, испугавшись своих святотатственных слов. Безумный Одиссей

"Неужели Леда повесилась?!" - поразился Одиссей.

Некоторое время он и его гость помолчали, мысленно помянув мать Елены Прекрасной.

В гостях у Одиссея был царь Аргоса Диомед. Они познакомились, когда сватались к Елене. За прошедший с того времени год они оба поженились, а у Одиссея уже родился сын Телемах.

-- Леду жалко, - задумчиво сказал Одиссей. - Кастор и Полидевк - они погибли как герои. К тому же они сами виноваты. А Леда-то за что?

-- Столько несчастий сразу, - ответил Диомед. - Никакая женщина не выдержит. Видать, сильно они чем-то богов прогневали. А Менелай-то как переживает!

-- А он-то чего? Ему как раз повезло. Не тогда повезло, когда он на Елене женился, а сейчас, когда он от неё избавился. Она, конечно, красавица, но теперь он её прелестями насладился, царём стал и может жениться на нормальной девушке. Парис этот гадёныш, конечно, но он себя сам наказал. А я, вот, рад, что эта история меня миновала. С женой мне повезло, вот уже и сын родился. И, хвала богам, меня всё это больше не касается.

-- Думаешь, не касается? А как же клятва, что все женихи пойдут войной на любого, кто помешает семейному счастью Менелая и Елены?

-- Но ведь речь шла только о женихах Елены. Париса там не было, значит клятва к нему не относится.