Из глубин

Он приблизился посмотреть, что представляет собой бумага. Похоже на некий государственный указ - с гербом вверху страницы, с печатью и подписями. В чём однако дело и почему это так важно... Мечеслав перечитал дважды, но тут было мало понятного.

- И что это? - он вопросительно посмотрел на Георга.

- Не понимаешь? - тот внимательно глядел на него. Потом вернулся к бумаге и подчеркнул пальцем несколько отдельных строк. - Получается, что при любых неустранимых разногласиях или - или - особых обстоятельствах, требующих вмешательства, весь контроль переходит к одному человеку. Вот к нему, - Георг ткнул в фамилию в тексте.

- Что за особые обстоятельства?

- А это, Слава, может быть всё, что угодно. Расплывчатая формулировка, - Георг озабоченно просмотрел текст ещё раз, пробормотал тихо. - Что-нибудь подогнать - это быстренько делается, легко так. Вот и конституцию же подгоняют, - он кивнул на бумагу. - Особо нигде не освещали, насколько я слышал... В архив пришла тихо копия - больше нигде ничего.

- А ты её вот так запросто домой притащил? - с укоризной проговорил Мечеслав.

- Нет, сама она лежит там, где ей положено лежать. Это я скопировал себе.

- Это разве разрешается?

- Нет.

Мечеслав улыбнулся, изумлённо покачал головой:

- Ты меня удивляешь всё больше и больше, - протянул он. - С каких пор ты стал вмешиваться в дела политические?

- Ты меня знаешь, я не лезу во всё это, - Георг отмахнулся. - Тут просто... Понимаешь, я вдруг подумал... так, представилось, что если это действительно во что-то выльется - не сейчас, года через три-четыре - а я буду знать тогда, что видел же, видел этот документ, что я уже тогда подумал, что так будет, что это не сейчас неожиданно началось... Случись всё так - я же не смогу себе простить, что видел, держал в руках и даже не сделал копии, и что теперь не доказать, что он вообще был, ещё тогда.

- Хочешь сказать, у нас срочно восстановится монархия? - Мечеслав рассмеялся.

- Я ничего не хочу сказать. Вполне возможно, это просто ещё одна бумажка, которая осядет в архиве и больше никак не проявит себя - сейчас каждый день выходят указы, многие из них весьма странны. И если так, это было бы лучше всего.

- А что иначе?

- Иначе, думаю, заменят чем-то более солидным со временем. Чтоб однозначнее, без всяких там "неустранимых разногласий". А это, - он кивнул на бумагу, - возможно, и ликвидируют вообще.

Мечеслав усмехнулся:

- Я и не знал, что мой брат - латентный искатель компромата.

- Я и сам не знал, - нахмурился Георг. - Всё когда-то начинается впервые.

На столе задержалась белая тополиная пушинка - видимо, прилетела с балкона. Мечеслав задумчиво смахнул её.

- Если б мы жили во времена царя Гурголика, - заговорил он, - я бы сказал, что всё это для тебя плохо кончится.

- Ну это вряд ли... - пробормотал Георг. И даже усмехнулся, но как-то не очень весело.

Посмотрев на него какое-то время, Мечеслав кивнул на бумагу:

- Тебе лично это надо?

- Мне - нет. Всё, что сейчас надо мне лично, это нормально выспаться и желательно в отпуск до конца лета. Лучше - куда-нибудь за город. Но знаешь... Некоторые вещи сильнее нас. Ты видел когда-нибудь, как бабочки бьются о горящую лампу? Они ведь гибнут от этого. Но всё равно зачем-то туда летят. Так и мы иногда, как эти бабочки: знаем, что не надо, но всё равно идём... как будто что-то непреодолимо нас туда тянет.

Георг помолчал какое-то время, в глубокой задумчивости глядя сквозь пространство, потом, будто очнувшись, поспешно сложил документ.

- Думаю, ты понимаешь, что я тебе ничего не показывал, - проговорил он негромко.

- Без проблем. Семье тоже не покажешь?

- Зачем бы? Машенька всё равно ничего не поймёт в этом, только тревожить её без смысла...

- Ника?

- У Ники отличный слух. Думаю, она и так прекрасно нас слышала, - Георг кивнул на открытую дверь кухни.

Слышала Ника или нет, она ничем не показала этого, когда провожала Мечеслава до порога. Только взгляд - в который раз уже Мечеслав замечал его - взгляд существа в целом мирного, но то, что ему дорого, оно будет защищать не на жизнь, а на смерть.

Он пытался что-то ещё найти про катакомбы - теперь уже просто бегло листая страницы и ловя взглядом всё похожее.

Катакомбы. Ка...

"Карканье ворон традиционно предвещает беду. В примерах фольклора..."

Странно, но слова на листах энциклопедии рассыпались, он никак не мог сосредоточиться на них. Никогда Мечеслав не помнил за собой такого.

Взбрело же ему копировать этот чёртов указ. Ладно, глупости, зачем об этом...

"Карты Терры (колода Терры) - одинакового размера миниатюры, изображающие людей разного статуса и рода занятий, а также отдельные сцены из их жизни - известны со времён..."

Он не стал дочитывать, лишь скользнул взглядом по изображениям: император - недвижный каменный исполин на огромном троне; колдун, рисующий пламенные письмена прямо по воздуху...

Мечеслав прикрыл глаза и на минуту отложил энциклопедию.

"Если бы мы жили во времена царя Гурголика..."

Так, ну хватит. Ещё Виктора IV вспомнить, для пущей реалистичности.

А ведь точно. Мечеслав открыл глаза и с новым воодушевлением принялся листать страницы. Ведь с "императором-победителем" как раз и связывает катакомбы одна из версий, там и надо смотреть.

На этот раз ему повезло больше: про катакомбы быстро нашлось. Мечеслав с интересом погрузился в чтение.

Викторские тюрьмы охранялись на ура, и сбежать оттуда было практически невозможно. Однако, видимо, народная молва не любит невозможностей, и нескольким узникам (числом десять или пятнадцать) приписали не только попытку бегства, но и благополучное исчезновение из поля зрения императора и его верных прислужников. Говорили, что после некоторых приключений эти люди укрылись под землёй.

Всё это, конечно, мало похоже на правду. Но если только предположить, что кто-то из беглецов мог действительно уйти в пещеры, забраться так далеко, где не найдёт ни один человек... Ведь если так, они могли жить там годами, своей тайной, для всех невидимой жизнью; может, даже обустроить там отдельный, подземный мирок - дома, улицы... подземные корабли для подземных рек.

Нет, ну это его, конечно, занесло, - Мечеслав усмехнулся. Однако вряд ли бы стали столько говорить о том, чего в природе никогда не существовало, ни в каком виде. Он пролистал немного вперёд, вчитался в зацепивший взгляд абзац.

"Фотографии ринордийских катакомб были сделаны И.Ларсеном, однако позже снимки оказались повреждены и первоначальное изображение утратило всякую чёткость. Впоследствии фото были утеряны. Свидетельства же тех, кто видел снимки до повреждения, сильно разнятся между собой.

Из века в век всевозможные ясновидцы и предсказатели уделяли катакомбам повышенное внимание, приписывая им особую важность и даже роковое значение в жизни столицы..."

Следующий абзац, вдвое больше предыдущего, был полностью посвящён тому, каким пережитком является вера в ясновидцев и предсказателей и с какой лёгкостью можно разоблачить случаи их предвидения. Мечеслав уже знал подобные вставные абзацы наизусть и не стал дочитывать этот.

Кстати, а ведь Сибилла.

Если всё же приведётся увидеться с ней - может, она что-то знает о Железнистой долине и о пещерах под землёй?

- Нужна отмашка от собрания, - сказал Мартин.

- Была же уже!

- Тогда не знали, что здесь подземелья.

Одна мысль о том, что отмашки может не быть, повергала в бессильную ярость, будто отнимают нечто невыразимо ценное.

- И что теперь? - только спросил Мечеслав.

- Сказали ждать. До того, как будет их решение.

- С такими проволочками мы никогда не закончим, - проворчал он.

- Я тебе сказал, как есть, - Мартин пожал плечами. - Должны собраться на выходных, после Дня стояния, тогда будет ясно окончательно.