Из глубин

- Но по сути мы заняты одним и тем же, - она склонила голову набок, полутени пробежали по её прядям - светлым или тёмным. - Поисками вслепую. Какой-то правды - большущей, важнейшей в мире правды, в небе или под землей, где только она есть. Псы могли бы найти дорогу в темноте, но мы... Мы вынуждены пользоваться только своими догадками и построениями и тыкаться наугад.

Мартин, стоявший до того поодаль с видом "взрослые люди, какую чушь несут оба", вставил:

- Не туда тыкаешься потому что.

Чуть улыбнувшись, Мелисса воздела руку:

- Да-да, твоё мнение мне известно.

- Какое мнение? - не понял Мечеслав.

- О браке и семье как способе излечения от бредовых идей, - она предупреждающе кивнула на Мартина. - Он это не о себе, так, абстрактно.

- Да мне-то нафига? - фыркнул Мартин. - О тебе забочусь.

- Думается, для подобной твоей заботы найдётся объект более подходящий, - ответила она с улыбкой, но смотрела при этом на Мечеслава. - Поэзия, как и любое другое призвание - это прежде всего служение, посвящение себя без остатка одному делу, одной идее... Это, если хотите, вроде жричества. А у весталок нет семей.

- Многие этим не заморачиваются, - усмехнулся Мартин.

- Можно, конечно, не заморачиваться... - Мелисса по-прежнему глядела на Мечеслава. - Но человек, которому не повезло быть рядом, всегда будет на вторых ролях, только после призвания, а это, думается, оскорбительно для любого, - она покачала головой. - Кто ищет в глубинах, должен быть готов идти один.

В левом её глазу теперь тоже отражалось пламя - правый было не рассмотреть из-за потёмок.

- Вы не допили, - спокойно заметила она в следующую минуту (или спросила?), кивнув на чашку.

- Слишком много коньяка, - Мечеслав виновато улыбнулся.

- Да, я тоже часто не допиваю до дна, - задумчиво протянула Мелисса. - Иногда ведь это лучше - не доходить до самого конца. А ведь вам, Слава, повезло больше.

- В чём? - он даже встрепенулся, когда она неожиданно обратилась к нему по имени.

- В отличие от меня, вас Ринордийск не держит. Поэтому при желании вы всегда сможете уйти, чтоб искать что-то другое, где-то ещё - где захотите. И когда захотите.

- Ну и как она тебе? - спросил Мартин, без особого даже интереса, а скорее с интонацией "ну вот, а ты ожидал чего-то особенного?"

- Мне больше всего интересно, как вообще вы с ней пересеклись.

На вопрос Мартина не так уж хотелось отвечать (хотя тот наверняка и проводить вызвался для нескольких минут приватного разговора).

- Давнее дело, - Мартин отмахнулся. - Мы ещё по северо-западу знакомы, в столице она позже обосновалась. Да и на северо-запад тоже откуда-то приехала, кажется... Думаешь, она всегда такая была, не от мира сего? - он вдруг серьёзно посмотрел на Мечеслава. - На инженерном участвовала в проекте мультимодального телесигнала - который передавал бы запахи, температуру... Помнишь, были одно время такие идеи?

- Помню, - кивнул Мечеслав. - Лет десять назад.

- Вот. Она этим всерьёз занималась, пока вся их команда не развалилась. И ещё чем-то другим, сейчас не вспомню. Правда, и тогда уже была со странностями, - Мартин усмехнулся. - Говорила, что чего-то главного во всём этом - что мы делаем - всё равно нет, и что пока не найдёт его, не успокоится.

Мечеслав хотел было повозражать: неясные устремления Таубанской были ему чем-то близки и сродственны, хоть и не во всём понятны. Но тут вечернюю тишину прервал отдалённый нарастающий крик:

- Ман-ти-ко-ра! Ман-ти-ко-ра!

Они остановились, чтобы всмотреться в компанию, кучкующуюся у старых синих елей.

- Ман-ти-ко-ра! Ман-ти-ко-ра!

Те стояли кружком, выбрасывая какие-то жесты внутрь, к центру круга, и скандировали всё громче и громче, впадая в раж.

Мечеслав прищурился, поморгал, но понятнее ему не стало.

- Что они делают? - спросил он.

Мартин скептично пожал плечами:

- Вызывают.

- Мантикору?

Круг несколько расширился: кто-то остался в центре, но что точно там происходило, отсюда было не разобрать; вставшие же по краям теперь усиленно аплодировали.

- Ман-ти-ко-ра! Ман-ти-ко-ра!

- Соскучились, - кивнул Мартин (они уже отдалялись от ёлок и компании). - Одни девы вокруг.

"Разве ты не слышишь приближенья чёрных крыл?" - пронеслось в голове.

Ника оставила печенье на столе и, кинув на Мечеслава и Георга оценивающий взгляд, оставила их тоже. Но они всё равно вышли на балкон: было жарко, а там хоть чуть-чуть продувало ветерком.

- А Машенька?.. - вспомнил вдруг Мечеслав.

- Гуляет, - Георг сдержанно, чуть смущённо улыбнулся в бороду. - Алексей её вытащил. В парк.

- В кои-то веки?

- Ага... - Георг кивнул, но всё равно, казалось, что-то его тревожило. Мечеслав покосился на него, пытаясь понять, думает ли брат примерно о том же, о чём он сам, сейчас, или тревога эта обусловлена какими-то иными причинами.

- Что за человек этот Алексей? - спросил он. Взгляд между тем по привычке обрисовывал линии домов и мелких построек внизу. Полосатый козырёк летней кафешки, красная роза в окне почти напротив - ах нет, это какой-то другой цветок...

- Нет, он хороший человек, хороший, - торопливо закивал Георг. - А странности... Они, конечно, у всех свои есть.

"И тогда уже была со своими странностями, - и тут же. - Это прежде всего служение, посвящение себя без остатка одному делу, одной идее".

- Георг, - он настойчиво попытался отловить взгляд брата. - Ты помни, что он поэт. Это... понимаешь, это особый коленкор людей. Они могут быть талантливыми, великими и вообще замечательными. Но нам, с нашей обычной человеческой жизнью подчас лучше не связываться с ними слишком тесно.

- Ну, это не мне решать, а Машеньке... - протянул Георг, окидывая взглядом окрестность.

- Ты ей это передай хотя бы. Не в плане отговаривать, просто... Чтобы была в курсе.

- Это да, это да, - пробормотал тот, по-прежнему не встречаясь взглядом с Мечеславом.

Он подождал, не скажет ли брат чего-то ещё, потом снова стал смотреть на притихшую летнюю улочку. На веранде кафешки сидело, кажется, несколько человек, вообще же было пустынно. Жара...

Георг явно размышлял над чем-то - над чем-то ещё, что, возможно, беспокоило даже больше. Озвучивать это он, по всей видимости, не собирался.

- Такая неуверенность тебе совсем не идёт, - попытался пошутить Мечеслав.

- Неуверенность? - Георг удивлённо вскинул взгляд. - А, ты, наверно, имеешь в виду... Я просто задумался.

- Ну да!

- Ну хорошо, есть одна вещь... Ладно, неважно. Это по работе.

- Так рассказывай.

Вот теперь он взглянул действительно неуверенно. Хотел было сказать что-то, сбился, повозил пальцем по балконному бортику и наконец заговорил, негромко и быстро:

- Послушай... Бывают у тебя такие моменты, когда кажется, что вот сейчас чуть-чуть заглянул в будущее, одним только глазком?

- Ты пообщался с предсказательницей? - улыбнулся Мечеслав. - Или сам в себе обнаружил пророческие способности?

- Нет, мои способности тут никак не причастны, - пробормотал Георг. - Это просто... бумажка, документ для архива. В общем, ничего выдающегося. По крайней мере, хотелось бы так думать.

- Ну и что за бумажка?

- Бумажка... - Георг нахмурился, бросил на Мечеслава быстрый взгляд. - Ладно, ты мой брат, в конце концов. Я тебе покажу.

Он исчез за дверью. Мечеслав не успел ничего спросить, и теперь оставалось только опираться на бортик и бесцельно рассматривать людей, что иногда проходили внизу.

Он насчитал двоих и ещё одну парочку, когда Георг снова появился в дверях балкона.

- Зайди лучше в кухню, - сказал он. - Тут уже не так жарко.

Мечеслав последовал за ним, переступил высокий порог. Георг убедился, что он вошёл, и только тогда принялся расправлять на столе какую-то бумагу.

- Вот. Можешь взглянуть.