Страница 85 из 90
Но прежде чем дать «добро» начальнику Следственного управления, Александр Михайлович все же решил позвонить премьер-министру:
— Здравствуйте, Николай Николаевич. Я решил напомнить, что жду вашего ответа.
— Это вы о чем?
Генеральный прокурор ожидал чего угодно, но не такого вопроса. И потому несколько растерялся.
— О чем? Могу напомнить. О вашем деле.
— Ах, о моем деле! Вы что, собираетесь упрятать меня в одно из ваших пенитенциарных учреждений?
Александр Михайлович понял, что разговор в таком духе ничего нового не даст. Более того, поставит его в смешное и двусмысленное положение. И он подумал:
«В самом деле, зачем мне это надо? Я, как мальчик, упрашиваю его, вместо того чтобы вести дело. Не хочет — не надо. Я поступил порядочно и по-человечески».
И потому вслух он просто сказал:
— Мне хотелось вам помочь. Но наши отношения в данном случае напоминают мне разговор двух глухих. Всего вам хорошего.
И он положил трубку.
И нажал кнопку связи с начальником Следственного управления:
— Виктор Васильевич, дайте приказ Ускову продолжать следствие.
— Понял. Ему нужна санкция на арест Петракова.
— Если оснований достаточно, я санкцию дам.
— Хорошо. Я сейчас принесу документы.
Усков сдержал слово, данное Булановой, и на следующее утро выехал к ней в областной центр. Он не стал больше никуда заезжать и направился прямо в редакцию.
Правда, он очень сожалел, что не успел взять ордера на арест мэра. Тогда бы он мог, как говорится, соединить полезное с приятным. А документы, которые может предоставить по данному делу журналистка, только подтверждали бы необходимость ареста Петракова. Но приходилось довольствоваться тем, что было.
У здания редакции его внимание привлекли две милицейские машины, припаркованные прямо у входа. Но он не придал этому значения: мало ли зачем сюда приехала милиция? Теперь и в любом другом городе было все, чем могла похвастать столица: взрывы, террористические акты, перестрелки на улицах.
Выйдя из лифта, он направился к кабинету, в котором когда-то бывал.
Но перед дверью ему внезапно преградил путь знакомый по предыдущему визиту прокурор города. Причем в сопровождении двух офицеров милиции с оружием в руках.
— Андрей Трофимович Усков? — поинтересовался прокурор города, хотя прекрасно помнил следователя по его визиту.
— Да, я, — спокойно ответил Усков.
— Вы арестованы. По подозрению в присвоении крупной суммы валюты. Вот постановление прокуратуры города о вашем задержании.
— Это абсурд! — воскликнул следователь. — И вы прекрасно об этом знаете.
— Я ничего не знаю. На ваши незаконные действия в прокуратуру поступило заявление.
— От кого?
— На все ваши вопросы мы дадим ответы после задержания. Здесь не место для выяснения истины. Проведите задержанного! — приказал прокурор офицерам милиции.
Только теперь Усков понял, что попал в западню. И эту ловушку ему подстроила прекрасная дама с медовым голосом по имени Джульетта.
— Стерва! — спокойно проговорил Усков в сторону кабинета Булановой.
Напрасно. В своем кабинете Джульетты Степановны, конечно, не было.
Время шло, Джевеликян все еще находился в камере следственного изолятора и знакомился с материалами обширного уголовного дела, в котором он был одним из главных участников. И чем больше он читал, тем яснее понимал, что ему отсюда не выйти. Даже немыслимые деньги и лучшие адвокаты ничего не могли бы придумать, кроме того, чтобы скостить с приговора несколько лет тюрьмы.
Но это его не устраивало. Надо было срочно что-то предпринимать. И он решился: бежать! Бежать из этой, оказавшейся такой негостеприимной страны!
— Надзиратель, дело есть! — гаркнул он во всю глотку.
Буквально через несколько секунд лязгнул металлический запор, и в приоткрытую дверь заглянул надзиратель.
— Мягди Акиндинович! — примирительным тоном сказал он. — Вы таким рыком распугаете всех сокамерников!
— А вы отрежьте мне одно яйцо, и я буду говорить фальцетом.
В камере раздался такой гогот, что стены задрожали от восторженного рева десятков здоровых мужских глоток.
Надзиратель не нашелся, что ответить. Он предпочитал не портить отношения с таким могущественным авторитетом, как Джевеликян.
А Мягди между тем поманил его к себе и что-то зашептал на ухо. Затем протянул ему несколько стодолларовых купюр, которые мгновенно исчезли в кармане куртки надзирателя.
— Будет сделано, Мягди Акиндинович, — уверил он.
И закрыл тяжелую металлическую дверь на замок.
Буланова, конечно, видела, как задержали Ускова: следила в щелочку двери кабинета напротив. И как только милиция увела Ускова, сразу бросилась вниз, в библиотеку.
— Ну и стерва я, Зинок! — прямо с порога выпалила она.
— А что, собственно, случилось? — спросила подруга и протяжно зевнула. Она сегодня встала очень рано, чтобы постирать белье, и потому не выспалась. — Не дала своему мэру?
— И мэру, и пэру, и всем не дала. А честного и порядочного парня подставила.
— Ускова?! — вмиг оживилась и проснулась Зина. — Ну и что с ним?
Джульетта на миг закрыла глаза руками, так что Зина подумала, что она вот-вот заплачет. Но журналистка и не думала реветь. Она лишь потерла виски, чтобы не болела голова, и ответила:
— Уступила Петракову и заманила Ускова. А тут его поджидала милиция с прокурором. Или — наоборот, прокурор с милицией, что, собственно, все равно.
— Да, — согласилась Зина. — Поступила ты подло, этого у тебя не отнять. Но все же ты — личность. И следователь Усков — личность. А интересны только личности.
— Это почему я — личность?
— Потому что можешь поступать неординарно. Потому что принимаешь спонтанные решения. Да, в конце концов ты — человек продвинутый.
— Сука я, вот кто, — как-то отрешенно и горестно поведала Джульетта. — Продала человека ни за что.
— Вот именно — ни за что. Ты же не получила за него свои тридцать сребреников?
— Я их даже не просила.
— Вот! — просияла Зина. — То есть действовала исключительно из любви к искусству. Значит, не все потеряно.
Джульетта насторожилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Что положение можно исправить. Тогда и терзаться перестанешь.
— А как?! Что я могу теперь сделать? Броситься в ноги к Петракову и молить его, чтобы он его отпустил?
— Зачем к Петракову? Надо позвонить в Москву, в Генпрокуратуру. Предупредить их, что Усков попал в беду. И они его выручат.
Буланова замахала руками:
— Что ты? Мне неудобно! Вообще каша какая-то получится: сначала подставила, а потом бросилась выручать.
Библиотекарша решительно подошла к подруге:
— Тогда давай это сделаю я. Есть телефоны начальства Ускова?
Джульетта судорожно начала рыться в записной книжке. Наконец нашла нужную страницу и продиктовала номер.
Уже через несколько минут Зина дозвонилась начальнику Следственного управления Генеральной прокуратуры. Виктор Васильевич внимательно выслушал и спросил:
— А кого мне благодарить за это сообщение?
И Зина, не колеблясь, ответила:
— Журналистку Буланову. Усков ее знает.
— Спасибо, — сказал Виктор Васильевич и начал немедленно действовать.
Как только мэр получил информацию о том, что Усков задержан и находится на допросе в городской прокуратуре, он сразу решил сделать звонок в Москву.
Сам набрал нужный номер по телефону правительственной связи и стал ждать ответа. Ему не удалось сразу попасть на премьера: тот проводил одно из своих бесчисленных заседаний. Ему предложили перезвонить через несколько часов.
Но уж очень радостной была новость, и потому Петраков рискнул:
— Передайте, пожалуйста, Николаю Николаевичу, что его просьба выполнена. Какая? Он знает. Скажите, что звонил мэр Петраков. Этого достаточно. Спасибо.