Страница 86 из 90
Вячеслав Иванович положил трубку. Но столь радостная весть так жгла и теснила грудь, что поделиться с ней хотелось немедленно. И он набрал еще один московский номер.
На этот раз абонент оказался на месте.
— Слушаю, — бесконечно усталым голосом сказал Титовко.
— Привет! Что так мрачен? Посмотри, какая погода на улице: прелесть! Золотая осень и тому подобное. Знаю, знаю. Потому и звоню, — бодрым, радостным тоном тараторил мэр. — Так вот, докладываю: снайпер обезврежен. Представь себе! Сидит сейчас, голубчик, у меня в прокуратуре и отвечает на вопросы. Не беспокойся: уж отсюда я его не выпущу! Я создам ему все условия!
Затем мэру пришлось долго держать трубку возле уха, не произнося ни слова. Потому что оживший Титовко давал целый ряд указаний. Наконец он выговорился, а Петраков еще раз заверил:
— Он будет сидеть в тюрьме долго-долго. И на законных основаниях. Главное — туда попасть. А потом пусть отмывается и доказывает, что не верблюд.
На этой мажорной ноте они и закончили разговор.
После разговора с премьер-министром, такого неудачного и резкого, Генеральный прокурор решил действовать. Вскоре на его вызов в кабинет пришел начальник Следственного управления. Но вид у того был растерянный. Александр Михайлович не стал интересоваться причинами, а сразу спросил:
— Вы принесли мне, как обещали, обоснования необходимости взятия под стражу мэра города Петракова?
— Да, принес. Вот они.
— Хорошо. Я посмотрю.
И Александр Михайлович отложил бумаги в сторону.
— Нет, — попросил начальник управления. — Решение надо принять незамедлительно!
— Почему?
— Потому… В общем…
— Что с вами, Виктор Васильевич? Вы потеряли дар речи? Смелее!
Начальник управления откашлялся и наконец четко и внятно произнес:
— Усков арестован. Мне только что позвонили об этом из того города.
— Так. Час от часу не легче. За что?
— Этого я не знаю.
— Но он же должен быть здесь. И ждать моего указания. Выходит, он самовольно поехал туда?
Виктор Васильевич потупился, затем резко выпрямился в кресле и высказал свои предположения:
— Я думаю, его подставили. Заманили предложениями каких-то новых доказательств. А причину ареста найти можно всегда.
Генеральный прокурор встал из-за стола и нервно прошелся по кабинету. Это уже было из ряда вон выходящим происшествием. В одну кучу смешались неповиновение работника и его незаконный арест. В том, что следователя задержали по надуманной причине, Александр Михайлович не сомневался. Более того, в его голове уже выстраивалась концепция мер, принимаемых противной стороной для нейтрализации возбужденного Генеральной прокуратурой уголовного дела.
Он прекрасно понимал, что Титовко, Джевеликян, Петраков могли, конечно, самостоятельно предпринимать некоторые меры против Ускова. Но главный противник был сейчас гораздо выше. И только из такого высокого руководящего кресла могла последовать команда пойти на крайние меры.
Значит, надо действовать. Немедленно!
— Вы лично, Виктор Васильевич, считаете достаточными доказательства вины Петракова, чтобы задержать его?
— Считаю, — твердо ответил начальник Следственного управления.
— В таком случае я подписываю постановление на его арест.
Он достал из сейфа бланк постановления, сделал соответствующую запись. Затем протянул ордер Виктору Васильевичу:
— Освобождением Ускова и арестом Петракова поручаю заняться лично вам. Что необходимо в помощь, будет вам предоставлено немедленно. Можете действовать от моего имени. И постоянно держите меня в курсе.
Виктор Васильевич молча поднялся и направился к выходу из кабинета.
— Да, и еще вот что, — задержал его Генеральный прокурор. — Чтобы больше никакой самодеятельности! Я имею в виду Ускова. Как только приедете в Москву, вместе с ним сразу ко мне.
Ранним утром Джевеликяна по вызову следователя повезли на допрос в Генеральную прокуратуру. Мягди спокойно сидел в «автозаке» и ждал условленного момента.
И вот он наступил. Настолько неожиданно, что даже он сам вздрогнул от внезапных автоматных очередей.
На одной из самых тихих и малолюдных улочек Москвы «автозак» остановился возле перегородившего путь «КамАЗа». Тут же из грузовой машины раздались автоматные очереди, а «автозак» окружили вооруженные люди. Из «КамАЗа» раздался усиленный мегафоном призыв:
— Сдавайтесь, и вы останетесь живы! Не трогать рацию: немедленно стреляем на поражение!
Из «автозака» тут же вышли водитель и охранник с поднятыми руками.
Сбить замок на задней двери «автозака» и разоружить второго охранника для нападавших было уже пустяком. Джевеликяна тут же пересадили в иномарку без номеров, которая дожидалась в стороне, и автомобиль на бешеной скорости помчался в сторону аэропорта.
«КамАЗ» развернулся, и в него посадили задержанных охранников с водителем, которым уже успели завязать глаза. Автомашину для заключенных загнали в соседний переулок и оставили там. А грузовой автомобиль помчался в противоположном от аэропорта направлении.
Как только Мягди очутился на заднем сиденье иномарки с зашторенными окнами, его тотчас поздравил с успешным освобождением управляющий.
— Что дальше? — спросил Джевеликян.
— Мы решили, что здесь вам оставаться пока небезопасно. Поэтому договорились с нашими швейцарскими коллегами по фирме. Они примут вас в Женеве и прекрасно устроят. Отдохнете там какое-то время, а потом будет видно.
— Как же я туда попаду? — задал глупый вопрос Мягди.
— Рейсом Аэрофлота, — пояснил управляющий. — Ваш самолет отправляется через час. Вот документы на другую фамилию, виза и билет. Пройдете через зал ѴІР — для особо важных персон. Так что осложнений быть не должно.
— Хорошо все продумали, — одобрил президент российско-швейцарской фирмы. Он уже представил, как наконец классно отдохнет от этой вонючей камеры, и расслабился.
И действительно, они промчались до Шереметьева-2 без всяких задержек и остановок. Так же благополучно гражданин Кавкидзе миновал таможенный и паспортный контроль. Видимо, подать сигнал о нападении сопровождение Джевеликяна из следственного изолятора так и не успело. И он уже расслабился окончательно. Настолько, что, удобно расположившись в бизнес-классе, позволил себе не только изрядно выпить, но и пофлиртовать с хорошенькой стюардессой.
В областной центр, где задержали Ускова, Виктор Васильевич выехал немедленно. Он не стал брать с собой вооруженную охрану или группу ОМОНа. Считал, что этого не потребуется. Он еще верил в силу закона и в то, что на местах его исполняют лучше, чем в столице. В его машине, кроме водителя, сидел только один сотрудник Генеральной прокуратуры — сильный, накачанный парень в костюме и при галстуке.
Свой первый визит начальник Следственного управления решил сделать не в прокуратуру города или в камеру к Ускову, а именно к мэру. Поэтому и поехал прямо в центр города, где возвышалось здание мэрии.
Однако когда он зашел в вестибюль и хотел подняться на третий этаж, дорогу перегородил милиционер.
— Вам надо заказать пропуск.
— А кто его дает? — поинтересовался Виктор Васильевич.
— Отдел кадров. С разрешения мэра.
— Интересно, а как же тогда к господину мэру попадают трудящиеся?
— Он раз в месяц проводит прием. Вот на него и надо записаться. Кстати, запись производится в другом крыле здания, с улицы.
Виктор Васильевич понял, что надо действовать. Если он пойдет по законному пути и станет оформлять пропуск, о его визите тут же сообщат Петракову. А тот может принять любые меры. И он незаметно кивнул своему сопровождающему.
Тот молниеносно подскочил к милиционеру и, оказавшись за его спиной, крепко сжал ему руку. А на ухо сказал:
— Советую не дергаться. И вообще не предпринимать никаких лишних телодвижений. Это, — парень кивнул на Виктора Васильевича, — начальник Следственного управления Генеральной прокуратуры. И противодействовать ему — значит нарушать закон.