Страница 19 из 115
Но вообще-то, дорогой читатель, предпочтение, оказываемое сыновьям, — это же господствующий принцип в семейно-родовых воззрениях „Домостроя“! И очень часто сами матери смотрели на рождение дочерей как на Божье наказание. Ездили на богомолье, по монастырям, вымаливали у святых чудотворного благословения родить сына. Конечно, мы тут не проводим аналогии с женой последнего русского императора Николая II Александрой Федоровной, которая после рождения четвертой дочери, при огромном желании родить сына-наследника, впала в так далеко идущую депрессию, что целых девять месяцев морочила всю Россию своей беременностью, фактически не будучи в этом состоянии ни одного дня. И вот, когда растущий живот требовал все новых широких платьев, а народ с нетерпением ждал пальбы из пушек с Петропавловской крепости, осведомляющей о рождении наследника, оказалось, что беременность царицы была вымышленной. Так сказать, нервной фикцией. Газеты так плохо и непонятно сообщили об этом конфузном факте, что по народу пролетел слух: „Царица родила неведомую зверушку с рогами и копытами, и ее пришлось придушить“. Словом, дорогой читатель, сказка Пушкина в народе ожила: „Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку“. И тут следует обратить ваше внимание на странную историческую закономерность. Желание иметь наследника, даже страх перед невыполнением исторической миссии у цариц ли, у королев ли бывали так велики, что они нередко впадали в состояние нервной истерии, недалекой от сумасшествия.
Вспомним, что Мария Тюдор Английская, прозванная народом „кровавой Мэри“, на ложе смерти подписывающая указы о новых и новых сожжениях протестантов, в свое время тоже возомнила себя беременной. У нее тоже живот рос, как на дрожжах, и она чувствовала шевеление плода, что оказалось водянкой и раком кишок. Всю жизнь эта палач-королева страдала как женщина от своей бесплодности и умирала (о, ирония судьбы) в таких диких муках, которые по силе боли вполне можно было сравнить с родовыми схватками.
Бесплодной была жена Карла IX, и тоска по этому поводу и вечный страх быть отринутой мужем быстро свели ее в могилу. Бездетной была Екатерина Браганца, жена Карла II, что также было причиной ее вечной меланхолии. Наши царицы рожали много, но по преимуществу девочек, а как мы знаем, нелегка была доля русских девиц, но все-таки не так трагична, как в других странах, где существовал зверский обычай совершать над девушками чудовищные насилия. Ее запирали на несколько лет в темной клетке, ибо трудно назвать жилищем узкую клеть без света и с затхлым воздухом, с запрещением ступать на землю и смотреть на солнце — и так с восьми до четырнадцати лет: „Пространства девушке хватает лишь на то, чтобы сидеть на бамбуковой платформе на корточках или лежать, поджав ноги. Выходить из клети девушкам позволяется всего один раз в день, чтобы обмыться в деревянной лохани. Сажают их в душные клети в совсем юном возрасте и держат до тех пор, пока они не достигнут брачного возраста“[33].
И это происходило не в каком-нибудь отдаленном диком племени, но повсеместно: в Новой Ирландии, Новой Гвинее, на острове Борнео, где этот обычай особенно жесток. Там девочек в возрасте 8-10 лет заточают в маленькую комнату или келью и на долгое время лишают всякой связи с внешним миром. Дома их строятся на сваях и освещаются одним окошечком, выходящим на пустынное место, так что девочка находится почти в полной темноте. В продолжение всего срока заточения ее не имеет права посещать ни один из членов семьи. Для ухода за ней приставлена рабыня. Время своего одиночного заключения, которое нередко растягивается на семь лет, девочка коротает за плетением циновок или каким-нибудь рукоделием. Когда по достижении половой зрелости ее выпускают на волю, лицо ее бледно, как воск. В ее честь убивают раба и обмазывают его кровью»[34].
Но в довершение всего, как будто было недостаточно этих издевательств, ее, девушку, по достижении половой зрелости, объявляют «нечистой» и продолжают издеваться дальше: зашивали в саван, оставляя маленькое отверстие для глаз, и такую запеленутую, как мумия египетская божка-фараона, оставляли в гамаке без еды и питья на два-три дня, в зависимости от продолжительности ее физиологического недомогания.
Это происходит в Южной Бразилии, на границе с Парагваем, а в тех местах, где нет этого дикого обычая, ей приказывают уйти в лес, оставаясь там в одиночестве, рекомендуют спасаться бегством при встрече любого путника, дабы не осквернить его своим «нечистым» присутствием.
Можете себе представить, дорогой читатель, как может чувствовать себя девушка в жизни, если ей твердят с раннего детства, что она «нечистая».
Так что, милые девушки, ваши прокладки с «крылышками», так шокирующе-беззастенчиво демонстрируемые по нашему телевидению, и «обрезанные крылышки» ваших прапрапрабабушек — не худшее зло на свете, связанное с половым созреванием.
Жестокое обращение с девушками до сих пор существует в Африке, в Восточной и Юго-Западной Азии и Южной Америке, где девиц во имя «полнейшего» сексуального удовлетворения мужчин подвергают зверской операции — ампутации клитора. Миллионы женщин ходят по миру с отрезанным клитором. Шесть тысяч девочек, как скот, ежедневно пригоняется для свершения обряда обрезания клитора. Часто в бедных семьях операция производилась без помощи хирурга и медицинских средств, на живом теле без всякого наркоза, разными крючками, шилами, тупыми ножами, и тогда вместе с клитором отхватывались кусочки срамных губ и «наживо» зашивался проход. Часто девочки гибнут от заражения крови, от инфекции, не говоря уж о дикой боли, которую они испытывают достаточно долго. И никакие гуманистические организации не в силах уничтожить этот зверский обычай до сегодняшнего дня.
Словом, нелегка доля женского пола, хоть девкой родись, хоть царицей какой. Но царицами не рождаются, они из девок выводятся, предварительно у тятеньки прошедших воспитательно-образовательный курс. А воспитание одно — полное послушание, а образование одно — никакого. Ни читать, ни писать девки не умеют, выйдя в царицы, так неграмотными и остаются. Ни одно постороннее лицо лицезреть царицу не могло. А когда ей надо было узнать, что во дворце делается (тогда это был Московский Кремль), то в комнатах существовали «тайники» — это окошки, проделанные в стене с густой решеткою. Смотри сквозь это сито сколько вздумается, тебя же снаружи и так никто не увидит, но слишком нос не высовывай! И спектакли, во дворце разыгрываемые, тоже так смотрели. Прямо карикатурная какая-то картина получается: внизу в проделанном «тайнике» из-за густой решетки царица с дочерьми спектакль «подглядывает» чуть ли не через дверную щелку.
Вы спросите, дорогой читатель, а как же она тогда в церковь ходила, ведь там вечно много народу? Ходила и ездила, не запрещалось, наоборот, поощрялось чаще Богу молиться, но людям запрещалось нос на улицу высовывать, когда царица там проезжала. Кареты были без окон, больше на колымаги смахивающие, а когда позднее все же окна прорезали, густыми и плотными занавесочками их окутали. А пешочком пожелает царица пройтись, Богу помолиться, пожалуйста, не возбранялось, только рядом стрельцы будут идти и шест с шелковыми или суконными занавесями нести и этой ширмой царицу от людского глаза загораживать. Да, не больното разбежишься красоту свою показывать! Хоть бы книжку ей какую почитать, но нет, не может. Потому как ни писать, ни читать царица не умеет. Не научена. Вот как историк Котошихин об этом периоде жизни цариц пишет: «Московского государства женский пол грамоте не учен, народным разумом простоват, и на отговоры несмышлены и стыдливы: понеже от младенческих лет до замужества своего у отцов своих живут в тайных покоях и опричь самых ближних родственников чужие люди, никто их и они людей видеть не могут»[35].
33
Д. Фрэзер. «Золотая ветвь». М. 1983 г., стр. 558.
34
Там же, стр. 559.
35
Г. Котошихин. «О России в царствование Алексея Михайловича». СПб. 1891 г.