Страница 21 из 26
At length the sub-chief said, hesitatingly: "You said?" - Что вы сказали? - нерешительно спросил наконец помощник начальника. "I said that I don't care a damn about it. - Я сказал, что мне, собственно, наплевать. I have only called to-day to tender my resignation. Я пришел только для того, чтобы заявить об уходе. I am engaged on the staff of the _Vie Francaise_ at five hundred francs a month, and extra pay for all I write. Я поступил сотрудником в редакцию "Французской жизни" на пятьсот франков в месяц, не считая построчных. Indeed, I made my _d?but_ this morning." В сегодняшнем номере уже напечатана моя статья. He had promised himself to spin out his enjoyment, but had not been able to resist the temptation of letting it all out at once. Он хотел продлить удовольствие, но не удержался и выпалил все сразу. The effect, too, was overwhelming. Эффект, впрочем, был полный. No one stirred. Все окаменели. Duroy went on: "I will go and inform Monsieur Perthuis, and then come and wish you good-bye." - Я сейчас скажу об этом господину Пертюи, -добавил Дюруа, - а потом зайду попрощаться с вами. And he went out in search of the chief, who exclaimed, on seeing him: Не успел он войти к начальнику, как тот обрушился на него с криком: "Ah, here you are. - А, изволили явиться? You know that I won't have--" Вам известно, что я терпеть не могу... His late subordinate cut him short with: "It's not worth while yelling like that." - Нечего горло-то драть, - прервал своего начальника подчиненный. Monsieur Perthuis, a stout man, as red as a turkey cock, was choked with bewilderment. Г осподин Пертюи, толстый, красный, как петуший гребень, поперхнулся от изумления. Duroy continued: "I have had enough of this crib. - Мне осточертела ваша лавочка, - продолжал Дюруа. I made my _d?but_ this morning in journalism, where I am assured of a very good position. - Сегодня я впервые выступил на поприще журналистики, мне дали прекрасное место. I have the honor to bid you good-day." Честь имею кланяться. And he went out. С этими словами он удалился. He was avenged. Он отомстил. As he promised, he went and shook hands with his old colleagues, who scarcely dared to speak to him, for fear of compromising themselves, for they had overheard his conversation with the chief, the door having remained open. Он вернулся в канцелярию, как обещал, и пожал руку бывшим своим сослуживцам, но они, боясь скомпрометировать себя, не сказали с ним и двух слов, - через отворенную дверь им слышен был его разговор с начальником. He found himself in the street again, with his salary in his pocket. С жалованьем в кармане Дюруа вышел на улицу.