Страница 44 из 58
Только их хватились, — сказала Ливия. — И кто–то поднял суматоху, всегда найдется тот, кто сует свой нос не в свое дело, и были привлечены легионеры. Они застукали нас на месте преступления.
Мы сделали очень много денег, — сказал Марцел. — И потратили большую их часть на адвокатов, но они ничего толком не добились. Я произнес то, что считал очень убедительной речью перед судьями, но они не слушали. Ладно бы если мы похитили хоть раз гражданина, но дело не в этом…
Это был год выборов, — сказала Ливия с горечью. — И поэтому они забрали у нас все и продали нас в рабство. Но благодаря вам, у нас теперь есть шанс на свободу, и месть.
Месть, — сказал Марцел. — Всем нашим многочисленным врагам.
И они вдвоем засмеялись.
Они резко отвернулись от нас и низко поклонились богу Херну. Я подумал, что будет дипломатично поклониться, и даже Сьюзи поняла, что следует слегка склонить голову. Чудовищные существа Суда Херна жадно смотрели на нас, и мне совсем не нравилось, как они смотрели. Ливия заметила мой интерес, и принялась представлять различных членов Суда. Ее голос был откровенно издевательским.
Хоб в Цепях был огромным, тяжелым и человекоподобным существом под четыре метра, с огромными мышцами и кабаньей головой. Огромные загнутые кверху клыки торчали из его пасти, а его глубоко посаженные глаза были жестокими, красными и безумными. Длинные железные цепи болтались на его голом уродливом теле, свисая с железного ошейника, обхватывающего толстую шею. Человек давно уже пытался посадить его на цепь, но безуспешно. Его руки и предплечья выглядели так, словно он обмакнул их в кровь, столь свежую, что все еще капала и дымилась в воздухе. Полдюжины маленьких человечков с головами свиней сидели на корточках у его раздвоенных копыт, похрюкивая и визжа, пока боролись за место. Они смотрели на меня и Сьюзи голодными нетерпеливыми глазами, и толстые нити слюны свисали из их пастей. Некоторые из них до сих пор носили лохмотья, с тех времен, когда они были еще людьми, прежде чем Хоб в Цепях подчинил их своей воле.
Томиас Квадратные Ноги был определенно неандертальцем. Едва достигая полутора метров в высоту, он был широкий и коренастый, с массивным телом и лицом, которое не было ни человеческим, ни обезьяньим. У него не было подбородка, а пасть была широкая, с безгубым ртом но глаза его были неожиданно добрыми. Он задумчиво изучал нас, самозабвенно почесывая свое волосатое, нагое тело.
Десяток огромных волков были представлены мне, как оборотни, и я не видел причин не верить Ливии. В их глазах читался человеческий интеллект, наряду с нечеловеческим аппетитом. Были там и личи, только недавно вылезшие из своих могил, поэтому темная земля все еще цеплялась за их грязные одеяния. У них была мертвая белая плоть, горящие глаза, и руки точно когти.
Тут же находились огры, боглы и гоблины, а также другие гораздо худшие существа, чьи имена и сущности были утрачены для человеческой истории. Суд Херна был диким, жестоким и смертельно опасным. А поддерживали его, толкаясь со всех сторон, всевозможные дикие животные из леса, собравшиеся в единственном месте, где они могли почувствовать своего рода перемирие. Они впивались взглядом в Сьюзи и меня словно жюри, с Херном восседающим в качестве судьи. Бог резко наклонился вперед на своем костяном троне, и блуждающие огоньки бешено кружились над его рогатой головой точно живой ореол.
Марцел и Ливия, — произнес Херн, голосом теплым, как летнее солнце, и грубым, как крик козы. — Прошло какое–то время, с тех пор как вы удостаивали наш Суд своим продажным присутствием. Мы слышали, что вы оказалась в опале, в этом проклятом городе.
Так и было, дикий лорд, — сказал спокойно Марцел. — Но мы сбежали от тех, кто держал нас в рабстве, и пришли к тебе восстановить наш выгодный союз. Мы с женой привели тебе в качестве дара двух путешественников по имени Джон Тейлор и Сьюзи Стрелок. Они думают, что пришли сюда просить тебя о милости.
Они действительно не очень умны, — сказала Ливия.
Говорила же тебе, — пробормотала Сьюзи. — Кого мне пристрелить первым?
Воздержись пока, — пробормотал я в ответ. — Еще есть шанс, что я смогу обеспечить нам выход из этого.
Я всегда могу использовать еще две жертвы для моей охоты, — сказал лениво Херн. — Но требуется больше, чтобы вернуть вам мое расположение.
Но мужнина особенный, — сказала Ливия. — Он сын, этой старой ведьмы Лилит.
И в тот же миг весь чудовищный Суд встал как один. Херн вскочил со своего трона, ревя, как огромный медведь, но дикий звук почти утонул в массовом реве и вое его Суда. Они бросились вперед, со всех сторон сразу, выставив лапы, когти и клыки, и ненависть от их выкриков била по воздуху, как живое существо. У Сьюзи не было даже времени навести дробовик хотя бы на одну цель, как дикие звери окружили ее со всех сторон. Они вырвали дробовик из ее рук и повалили ее на землю, пиная лапами и ногами по всему телу.
Мне было не легче. Марцел ловко ударил меня позади уха тяжеленной дубинкой, как раз пока его жена продавала меня Херну, и я был уже на коленях в полубессознательном состоянии, когда Суд набросился на меня со всех сторон. И в течение длительного времени я ощущал только удары лапами и ногами, боль плоти раздираемой зубами и когтями, и кровь, обильно струящуюся на грязную землю вокруг меня.
В конце концов, то ли они устали от этого занятия, то ли Херн отозвал их прочь, но чудовищный суд неохотно отступил, вернувшись на свои прежние позиции по всему периметру поляны. Они тяжело дышали и посмеивались, и на всех них была часть нашей со Сьюзи крови. Мы с трудом поднялись на ноги и вернулись на свои места перед троном, окруженным свиноподобными мужчинами. Херн сидел по–королевски перед нами и расценил ущерб, который его люди нанесли с улыбчивым удовлетворением. Кровь была на моем лице и во рту, и я испытывал боль везде, где только мог чувствовать, но голова у меня уже прояснилась. Меня обрабатывали профессионалы, и эта кучка животных даже в подметки им не годилась. Дайте мне собраться с мыслями и я покажи этому лесному богу пару трюков, которые он никогда не забудет. Я злобно усмехнулся Херну, игнорируя кровь стекающую по моему подбородку из рассеченных губ, и на мгновение он выглядел неуверенным. Он допустил ошибку, не позволив своим существам убить меня пока они могли, и я поклялся, что заставлю его и их сожалеть об этой глупости.
А потом я посмотрел на Сьюзи, и забыл обо всем на свете, кроме нее. Ее кожа была порвана и кровоточила, а голова низко свисала. Только свиноподобные мужчины поддерживали ее в вертикальном положении. Кровь непрерывно капала с ее поврежденного лица. Они действительно хорошо поработали над ней, поскольку Сьюзи Стрелок никогда не прекращает драться, пока хоть толика сил остается в ней. И вот она висела между свиноподобных мужчин, как чертова тряпичная кукла, и я не получил ответа, когда позвал ее по имени. Марцел и Ливия смеялись надо мной, и Суд смеялся также, своими разнообразными способами. Я отчаянно старался вырваться из рук что держали меня, но их было слишком много, а голова болела слишком сильно, чтобы сосредоточиться на своих обычных трюках. Я не мог даже дотянуться руками до карманов своего плаща.
Они избили меня еще немного, только потому, что могли, и я старался не кричать. Но, конечно, я кричал. Через некоторое время я тупо понял, что они остановились, и Херн говорил со мной. Я поднял голову и уставился на него.
— Сын Лилит, — сказал Херн, полным злорадства голосом. — Ты не представляешь, как все мы рады, что ты здесь. В нашем обществе, в нашей власти. Нет имени более ненавистного для нас, чем Лилит, создавшая Темную Сторону, во имя абсолютной свободы, а затем запретившая нам там появляться. Потому что мы дикие, и любим ломать то, с чем играем. Потому что мы бы разрушили город, и искоренили человеческую цивилизацию, которой она благоволит. Есть город, и есть дикая местность, и только один может одержать победу. Мы всегда знали это. Лилит предложила свободу для всех, но только на ее условиях. И только мы были достаточно мудры, чтобы увидеть противоречие в этом, поэтому только мы были изгнаны. Лилит сделала нас прошлым, вещью, которая пройдет, будет заменена и забыта, и мы будем мстить за это.