Страница 8 из 9
- Вот видите! Итак, что вам подсказать?
Он хотел отшутиться, но тут его посетила неожиданная идея. И Генрих спросил:
- Скажите, что у вас есть о чертополохе?
ГЛАВА 5
- О чертополохе? - 'птичка' удивленно моргнула.
- Да. Где могут упоминаться эти колючки? Ну, за исключением ботанических справочников?
- А это тоже связано с делом? - подозрительно спросила она.
- Самым непосредственным образом. Подробности я, простите, сообщить не могу. Вы же сами пообещали не выпытывать никакие секреты.
Барышня фыркнула:
- И не собиралась я ничего выпытывать! Просто уточнила на всякий случай. Что ж, если это действительно важно, давайте попробуем через световой поиск.
Она подвела Генриха к небольшой конторке. Взяла с полочки чистый лист, вставила его в рамку на наклонной столешнице. Обмакнула перо в закрепленную тут же чернильницу и вывела крупными наклонными буквами: 'Чертополох'.
Если бы Генрих надел свои очки с линзами, то увидел бы, как бумага наливается изнутри темным светом, набухает, словно под ней открылась вдруг чернильная рана. Но без очков все выглядело банальнее. На листе проступили ровные строчки - каллиграфически-безликие, с нумерацией. Столешница была предварительно обработана, чтобы прирученный свет сразу выдавал результат в читаемой форме.
- Итак, - сказала зеленоглазка. - Ну, первый - это понятно. 'Растительный мир Девятиморья', академическое издание. Второй - 'Медоносы. Свойства и применение', далее в том же духе...
- Девятый пункт любопытный, геральдический справочник... - Генрих скользил глазами по списку. - И вот этот еще, семнадцатый: 'Жженый лог. Протоколы и свидетельства очевидцев'... Стоп, а здесь что?
Последняя строчка никак не могла проявиться четко. Буквы то становились ярче, то выцветали и почти сходили на нет. Так продолжалось еще секунд десять, пока надпись все же не закрепилась. Генрих прочел: 'Династические хроники. Том 26'.
Наверно, что-то отразилось у него на лице, потому что зеленоглазка с жадным любопытством спросила:
- Вам ведь эта книга знакома, да?
- Да, в некотором смысле...
Именно такое издание лежало у профессора на столе - тот самый фолиант с загадочной иллюстрацией. Мысли опять запрыгали. Генрих поморщился, еще раз глянул на список:
- А почему поиск выдал ее не сразу? Из-за чего строчка так мигала?
- Не знаю, - библиотекарша развела руками. - Никогда раньше такого не видела. Свет как будто засомневался...
- Засомневался, есть ли там слово 'чертополох'?
- Ну, вроде того. Я понимаю, как глупо это звучит...
- Что ж, давайте проверим. Посмотрим эти самые 'Хроники'. И заодно про геральдику и про Жженый Лог.
- Да-да, сейчас принесу. Так, секция 9F, 19L, 3A...
Она убежала, а Генрих остался ждать, вспоминая незнакомку на фото, которая выглядела слишком живой. И насмешливый взгляд, пришедший прямо из прошлого...
- Вот, пожалуйста. Все отыскала.
Генрих взял у нее фолиант и положил на конторку. Провел ладонью по прохладному переплету из гладкой телячьей кожи. Открыл, быстро пролистал; страницы шуршали, как опахало. Мелькнула бледная искорка - прирученный свет подсказывал, что где-то там, в тексте встретилось искомое слово.
С некоторым волнением Генрих вернулся к нужной странице. Предчувствие не обмануло - искорка-подсказка мерцала рядом с фотографией, сделанной на балу. Вот только сам снимок выглядел на этот раз вполне заурядно. Дама, не сводящая глаз с кронпринца, уже не казалась ярче, 'живее', чем остальные гости. Словно за пару часов, прошедших с момента обыска в профессорском доме, время все-таки настигло ее, обволокло, затянуло в свой блеклый, линялый омут.
Генрих понятия не имел, как это понимать. Да, конечно, в прошлый раз ему могло померещиться - засветка в доме повлияла на восприятие. Но, опять же, возникает вопрос - почему именно таким образом? Почему морок 'оживил' незнакомку? Случайные совпадения в таких делах встречаются крайне редко. Или, точнее, не встречаются почти никогда. В любом случае, про эту 'фаворитку' надо выяснить все, что только возможно...
Но для начала разберемся с колючками.
В отрывке с подсвеченным словом значилось: '...отличались раскованностью, которая, по мнению консерваторов, граничила с дерзостью и откровенным вызовом. Так, одна из дам явилась на прием с брошью в форме скорпиона, другая же вместо розы прикрепила на платье цветок чертополоха с шипами...'
Короче говоря, речь в этом абзаце шла о взбрыках придворной моды. Конкретных имен, однако, не называлось, да и вообще автор не углублялся в тему. Что было вполне объяснимо: хроники династии - это все-таки не дамский роман. Собственно, наряды упоминались лишь в качестве иллюстрации того факта, что этикет в те годы стал чуть менее строгим, а при дворе появилось множество новых лиц.
Ладно, с чертополохом - пока пустышка. Ничего интересного.
Да, но почему засбоил свет-поиск? Почему вдруг 'засомневался'? Вот же, слово 'чертополох' напечатано в тексте, черным по белому.
Загадка.
И с 'фавориткой' тоже ясности не прибавилось - ни на этой, ни на соседних страницах она не упоминалась. То есть, конечно, Генрих и не надеялся, что в парадном издании будут перечисляться любовницы наследника трона. Но здесь даже тени намека не было, что это за брюнетка на фото.
Библиотекарша, которая тоже прочла абзац, спросила немного разочарованно:
- Вы что-нибудь поняли, герр фон Рау?
- Пока нет. Давайте посмотрим другие книги. Вот, хотя бы, геральдику.
Он убрал фолиант с конторки, а на его место положил справочник. Снова зашелестели страницы. Книга пестрела картинками - здесь были гербы дворянских фамилий Девятиморья, от самых известных и приближенных к трону до захирелых и полунищих. Мелькали щиты всевозможных форм и расцветок, клинки и звезды, зверюги с когтями и красными языками, птицы с тяжелым взглядом.
Чертополох попался несколько раз - девять, если быть точным. Символ был довольно распространенный и означал что-то вроде: 'К нам лучше не лезь, уколем'. Генрих, попросив перо и листок бумаги, сделал для себя памятку - перечислил всех, у кого такой элемент нашелся. Практического смысла в этом пока не просматривалось. Ну, разве что, явиться к каждому в замок и поинтересоваться - а не вы ли, часом, загубили профессора? Но, на всякий случай, пусть будет.
На очереди была третья книжка, но едва Генрих за нее взялся, как раздался звонок - лекционный час завершился, началась перемена. Не дожидаясь, пока в библиотеку потянутся посетители, Генрих сказал:
- Фройляйн, книгу про Жженый Лог я тоже возьму. Можете даже записать ее на меня. Я, между прочим, ваш абонент.
- Вот как? - она изогнула бровь. - Сотрудники Третьего департамента испытывают тягу к печатному слову?
- Мы очень разносторонние личности. Но, напомню, детали нашей беседы никому сообщать не нужно. И особенно про рукопись.
- Я поняла! Какой вы все-таки...
- Нудный, - закончил за нее Генрих. - Мне много раз говорили.
- Я хотела сказать - добросовестный.
- Ценю вашу тактичность. Кстати, нельзя ли книги во что-нибудь завернуть? Чтобы в руках не тащить?.. Ага, спасибо, вот так. Что ж, фройляйн Майреген, благодарю за содействие.
- Только не забудьте наш уговор! Если что-то еще понадобится...
- ...то я непременно к вам обращусь. А пока позвольте откланяться.
Он снова шел по длинному коридору, только теперь здесь было шумно и людно. Студенты, галдя, покидали аудитории. Попались навстречу двое смутно знакомых профессоров. Генрих кивнул им, порадовавшись, что учился и преподавал в другом здании; разговаривать ни с кем не хотелось.
Но к ректору все-таки надо заглянуть на прощание, чтобы не обижался. А то обиды он помнит долго. Подумав об этом, Генрих со вздохом шагнул в приемную. Секретарь, завидев его, замахал рукой и затараторил кому-то по телефону: