Страница 27 из 33
В детстве я мечтала о Государстве без маньяков, где дети свободно посещают школы, играют на улицах, бегают на речку купаться; развеселость веет в каждом детском дерзком намерении, губки дудочками, щёки розовые, и никто, слышите, старец с усами в душе, никто не посягает на жизнь и здоровье ребенка, пусть даже ожиревший ребёнок покрыт медвежьей шерстью.
Часто по ночам вскрикивала, снилось мне, будто проезжаю на поезде мимо малюсенького Государства счастья; народ за окном веселится, а в поезде - Мамаево побоище, дерутся, пьют, похабничают, было бы кому и с кем шалить, но с неохотой прелюбодействуют, не потому что любовь пришла, а оттого, что - надо, положено, чтобы пьяные кичились, любезничали, руки засовывали в печные трубы.
Я во сне кричу, умоляю далекого машиниста остановить поезд, но не слушает меня машинист, и сегодня шофер не слушал, проявил законопослушание, даже корсет бы одел, чтобы меня потешить, но не остановил подвижной состав - автобус или поезд, не важно.
Проехала мимо Государства счастья, на вас гляжу теперь - не из страны беззаботных каникул вы, маньяк.
Кровопийца вы, но не по мою душу и не по мои длинные сливочные ноги.
Скалите отсутствующие зубы, не знаете, что между зубов вход в ад затаился, взирает на путника с тоской бешеной лисицы.
Бешеная лисица - жалкое существо, знает о своей участи, но за уткой тянется, очи раскрывает, умоляет ресницами - азбуку Морзе знает, но погибает от бешенства.
- Лестно мне, красавица, что вы меня в маньяки записали, словно выдали Диплом с отличием! - старец расправил могучие плечи, руками опустил поднятую ногу Алёны. - Между ног у вас детородные морщины - не скажу, что - половые губы, потому что я интеллигент в двенадцатом поколении, даже в Каплан мысленно стрелял.
После института я задумал написать труд - сухой, без мягкости, без водки между строчек - монографию о пользе и вреде нижнего женского белья.
С одной стороны трусы девушкам нужны, на трусах держатся поэзия, театральное искусство, политика и экономика Франции - карандаш каждой француженке на именины в подарок!
Трусы женские - базис и надстройка немецкой младогегельянской философии имени Карла Маркса!
Почему я не пошёл в космонавты - заманивали, приглашали, морковку сулили на обед до конца моих дней, но не пошёл, упрямился, играл в осла, надеялся, что моё упрямство назовут гордостью, наградят меня Орденом Мужества.
Не наградили, убили во мне романтика, забыли обо мне, без великодушия наступили на горло невидимой ногой чёрта.
С тоской взираю на ночное небо, ищу себя среди звезд - ЧУ! Неужели, я в Туманности Андромеды на Космолете промелькнул - так мелькает барышня среди крестьянок?
Нет, нет меня в небе, и на Земле нет, оттого, что ленивый, не кланялся каждому столбу, боялся, что спина переломится у основания черепа.
В Карачаровский лес не ради встречи с вами пришёл, захотел бы - все девушки Мира упали к моим ногам, изображали бы редиску и картофель.
В день своего семнадцатилетия я с друзьями выпил браги - по три литра на человека, небо и земля поменялись местами, городовые казались негритянками кухарками с золотыми кувшинами на голове.
Потянуло меня на романтику, на стихи на людном нудистком пляже, где в каждой девушке - Солнце.
Осторожно - будто по Беловежской Белорусской Пуще - ступаю по нудисткому пляжу, рассматриваю обнаженных балерин - много их, не меньше, чем пингвинов в Антарктиде.
Приглянулась мне красавица - форменная фуражка артиллерийских войск на её сформировавшейся головке, звание прелестницы не определю, нет погон, но, судя по грудям-полушариям, и выпуклым спортивным ягодицам - майор, не меньше американского сержанта Рэмбы.
Девушка - когда я к ней подсел - затрепетала от счастья, засветилась, зарделась, скрывает свою радость, восторг старается не показать, но как укроешь Счастье, если оно силой ноги девушки раздвигает и домкратом поднимает её ведерные груди.
Сразу замуж попросилась, меня за руку держит одной рукой, а другой от арбуза ломти отрезает и в рот мне засовывает - изображает из себя любвеобильного самца гиббона.
"Добродетельный юноша, я - ваша навеки!
Решительно шагаю по жизни, но иногда перехожу на балетный шаг - красиво, грациозно, давление снижает и повышает самооценку, голова моя поднимается над полями, дирижабль в голове!
Догоняйте меня, если догоните - я тут же расслаблюсь!
Превращусь в кубик из теории вероятности - сколько раз меня подбросите - столько раз я на спину упаду!"
Засмеялась, убегает от меня, не стыдится, по телам других красавиц бежит, гордится, что у неё мужчина появился в жизни!
Я, конечно, догнал, не отстаю, потому что она меня за руку держит, до костИ ногти вонзила - рыбка!
Разгорячилась, выбежала на дорогу, до города вскоре добежали - она обнаженная, сверкающая, одета в наготу, не стыдно, не неприлично, а я - промокший, в футболке и шортах, будто американский бизнесмен на Тайваньском рынке рабов.
До ЗАГСа меня дотащила, по дороге бомжей насобирала кучу - наши гости на свадьбе, свидетели, посаженные отцы и матери с бородами и наколками на губах и ушах - модно в тот год уши татуировать и губы, по-итальянски!
Но перед ЗАГСом нудистке в фуражке артиллериста дорогу заслонила телом - шик, масло с чёрной икрой, а не тело - красавица в кружевном лифчике и не в менее кружевных трусиках - пена морская вместо нижнего белья.
Я рот раскрыл от удивления, подумал, что Афродита из пены вышла, ко мне ластится, в шахматный клуб приглашает на тур вальса.
Покорно опустил голову, жду развязки - так Анна Каренина ждёт стрелочника на свидание, а он, гад, стрелки переводит.
Девушка в нижнем белье захохотала - красиво изогнула тело, выпятила потрясающие - груши ими удивлять - груди:
"Мой он! Только мой! Сразись со мной, любительница неудовольствия в греко-римской пламенной борьбе!
Кто победит, тот и взойдёт с парнем на мраморное ложе, откусит голову пряничному жениху на свадебном торте и головой три раза ударит в часы с кукушкой - символ вечной любви фазанов!"
Моя попутчица отпустила мою руку, улыбалась, я видел - понравилась ей мысль сразиться голой, на потеху публики, авось, и Принц на Белом Коне вместо меня появится, закинет девушек в мешок и - поминай Принца недобрым словом - в Воркуту ускачет белым медведем.
Девушки начали бороться, а я размышляю о свежести и тухлоте, о рождении и смерти.
Для чего живём и умираем - для борьбы в грязи?
Если высшая цель обнаженной красавицы - драка с девушкой в лифчике и трусиках - смех, а не полоски материи, то у меня нет цели жизни, потому что я не девушка!
Тоскую, ожидаю победительницу, даже в ладоши хлопаю, командую решительным тоном, ощущаю себя официантом на коленях толстого управляющего банком.
Не увидел конца драки - девушки сплелись в клубок - укатились по шоссе - не догнать их на бронекатере.
Я в смятении - кто я? бурундук? - вернулся в Москву, не обращал внимания на молодых наркоманок с пучками дурман-травы в волосах.
Зачем мне наркотики, если я не князь, и нет у меня отдельного флигеля для приёма иностранных послов в белых чулках?
Всё потеряло смысл; я похудел, члены мои обвисли лианами в пустыне.
Умер бы, но тяга к труду, сигары и молоко - в ресторане, где развязные балерины танцуют на столах голые среди бутылок фиолетового крепкого - вернули меня к жизни.
Судьба подарила мне сюжет, мысль, тему для докторской диссертации - борьба голой и полуодетой; а я скорблю, не нахожу себя в шкафу любовницы.
Начал писать труд - "Что важнее для женщины: нагота или нижнее бельё?"
Вопрос сложнейший, даже затмил полёты в Космос; кометой прошил мой мозг, перезагрузил исторические файлы.
С одной стороны нужно нижнее бельё - предохраняет от проникновения пыли в запретные места, отрезанные и молчаливые, сравнимые с глобусом.
С другой - золотой - стороны, нижнее бельё - лишняя трата сил, времени, денег; в нижнем белье тело потеет, девушка превращается в мокрую курицу из поселка Цурюпы.