Страница 23 из 26
На радостях от исцеления Август возвел умелого врача в ранг римского всадника, а всех врачей Рима освободил от уплаты податей (еще одна демонстрация эффективности тогдашнего варианта медицины). Перед нами показательный пример того, как способные врачи древности, не понимая истинной природы заболевания, интуитивно прибегали к эмпирически эффективным процедурам и пополняли ими свой целительный набор рецептов.
Асклепиад из Прусы
Самым известным выходцем из Греции среди римских врачей стал Асклепиад из Прусы. Как видно по его имени, он принадлежал к числу легендарных потомков греческого бога врачевания, т. е. наследственной корпорации врачей Эллады. Он родился около 120 г. до н. э. и образование сначала получил в области риторики и философии, но в конце концов занялся медициной, в которой и преуспел. Примерно в 90 г. до н. э. переселился в Рим, где его покровителями стали такие влиятельные личности, как Марк Антоний и Квинт Муций. Пациентов у него в столице империи стало хоть отбавляй. Первая причина популярности Асклепиада на его новой родине состояла в том, что он значительно упростил методику лечения и аптеку, исключив разного рода экзотические и мучительные для пациентов средства. Во-вторых, этот врач исповедовал эпикурейскую философию, а это было вполне в римском духе.
Адаптация философского атомизма к медицине у Асклепиада означала примерно следующее. Как и все прочие материальные тела, организм состоит из мельчайших частиц (атомов). Сочетание и движение этих частиц определяет качество тела, в данном случае здоровье или болезнь. Основой всех жизненных функций служит «пневма» – «вещество, состоящее из чрезвычайно мелких частиц». Причина болезней – застой этих самых частиц, либо, напротив, слишком быстрое движение, а порой – перегиб атомов относительно пор (пустот) тела. Названные причины вызывают расстройство пневмы и составляющих ее «жизненных соков». Эти расстройства могут распространяться как на весь организм, так и на отдельные его части. Попытки Асклепиада локализовать отдельные болезни оказались ограничены слабыми возможностями античной анатомии. Так, эпилептические судороги он связывает с изменениями мозговых оболочек; плеврит – потрясениями плевры, а не самих легких; пневмонию – страдание частей легкого, обнимающих дыхательную трубку; и т. п.
Принципом асклепиадовой терапии служило изречение «Tuto, celerites, inclunde» – «Безопасно, быстро, приятно». Предпочтение отдавалось не сложным лекарствам и мучительным операциям, а простым и естественным рекомендациям – диете, физическим упражнениям, прогулкам, банным процедурам – омовениям и потению и т. п. Едва ли не единственным среди античных медиков Асклепиад провозглашал, что природа сама по себе не столько разумна, сколько вредна для здоровья, если не корректировать ее изобретениями культуры (спорт, те же диета, бани, и другие подобные мероприятия, которые идут наперекор человеческой лени и распущенности). Такого рода лозунги создали Асклепиаду репутацию новатора от медицины и повышали его популярность среди пациентов-римлян, в своем большинстве, как известно, волевых и прямых людей. Излюбленными средствами этого врача стали массажные растирания с помощью благовоний, контрастное водолечение (ванны, бани), дозированное вино, вообще диета, вплоть до строгого поста, физические движения, согласованные с характером недуга, в том числе и так называемые «пассивные движения» – в носилках, повозке, на корабле, в гамаке. Медикаменты назначались им в виде исключения. Нетрудно видеть, что подобная стратегия лечения была рассчитана на так называемых «в основном здоровых больных», которых всегда полно среди праздных представителей высших классов. Ожирение, гиподинамия, меланхолия – вот что поставляло Асклепиаду большинство пациентов. Более серьезные заболевания ведь не излечить качанием в гамаке или мытьем в бане. Тем не менее у него был ряд последователей, наиболее популярным из которых стал некий Темизон из Лаодикеи.
Официальное место и фактические заработки римских врачей
Несмотря на все успехи иностранных врачей, римляне высших сословий не считали лекарское искусство достойным для себя занятием, как, впрочем, и профессии, актера, музыканта и т. п., которым платят за их работу. А платили медикам щедро. Годовое жалование императорского врача составляло в среднем 250 000 сестерций. Популярный лекарь Стертиний хвастался, что вместе с частной практикой собирал по 500–600 000 сестерций ежегодно. Такого рода состояния успешных врачей стали для Рима правилом. Вместе с тем их общественное положение никогда не достигало такого престижа, как некогда в Греции. Врач-окулист Целадиан, находящийся при особе императора Тиберия, так и остался рабом до своей кончины. Только Юлий Цезарь, повторим, во время своего господства в Риме возвел в права гражданства «всех, занимавшихся врачебной деятельностью, и преподавателей свободных искусств».
С тех пор, т. е. на рубеже старой и новой эр, врачебному искусству стали учиться и некоторые этнические римляне – это видно по именам врачей, уже не сплошь греческим.
Из столь противоречивой общественной ситуации проистекали многие плюсы и минусы римской медицины и фармацевтики. Культурный контекст в древности, как и сегодня, многое определял в развитии знаний о болезнях и лекарствах.
Теория и практика римской медицины
В римский период усилилась наметившаяся еще в классической Греции тенденция расхождения теории и практики врачевания. Одни авторы размышляли о природе различных недугов и методах борьбы с ними, а другие получали известность как удачливые врачи. Этим последним приходилось бороться с такими недугами, как эпилепсия, малярия, лишаи и т. п. По тем временам и фармакологическим возможностям исцеление от большинства из них чаще всего выходило относительным.
В связи с легализацией врачебного сословия в Риме и его провинциях повсеместно стали появляться больницы. Эти учреждения отличались от греческих асклепионов и назывались валетудинарии. Это были по сути просто госпитали самого разного профиля, рассчитанные на множество пациентов, функции обучения будущих медиков в них отошли на задний план. Потребность в такого рода гражданских, а не храмовых больницах возникла, во-первых, из-за массового применения в римских поместьях-латифундиях рабского труда, а, во-вторых, в связи с постоянными войнами, которые Рим вел по всему свету. И раб, и солдат-легионер стоили дорого, их здоровьем, а тем более жизнью нельзя было пренебрегать. Заболевших или раненых солдат сначала стремились переправить на лечение в Рим, но при императоре Августе решили, что лучше основать лазареты по месту базирования войск. Так в Риме возникла как общегражданская, так и военно-полевая медицина. Врачебной практикой занимались лично свободные врачи, чей труд оплачивался или из средств рабовладельцев, или из военной казны, или из личных средств частных пациентов.
При императоре Тиберии, в I в. н. э. Авл Корнелий Цельс написал целую энциклопедию научных знаний своего времени, обратив особое внимание на медицину. Именно эта часть трактата Цельса дошла до наших дней. В ней констатируется, что количество разных лекарств постоянно увеличивается, а вот общие принципы охраны здоровья, профилактики болезней остаются постоянными. Цельс советует горожанам заботиться о правильном пищеварении, не переедать, придирчиво отбирать продукты для питания; больше бывать на свежем воздухе, загорать, но избегать резких перепадов температуры.
Вечная проблема: власть и медицина – римский прототип
Хотя римские врачи далеко превосходили современных им знахарей варварского мира, население «вечного города» и его сателлитов относилось к своим целителям с недоверием, а то и с открытой враждой. Инвективами против злоумышленников от медицины полны сочинения латинских писателей. Плиний Старший списал на каком-то кладбище (или придумал, но весьма реалистично) надпись на чьей-то могильной плите: «Погиб, сраженный толпой врачей». Причин столь незавидной репутации у медиков римских городов было немало. Как уже говорилось, почти все они были иностранцы. Пользовались непривычными для латинского плебса методами лечения, включая настоящие яды (от которых тогда нередко погибали лица, имевшие недоброжелателей). Многие врачи наживали солидные состояния на плате за успешное лечение, что облегчало их сближение с власть имущими вплоть до лидеров республики, а позднее императорского окружения. Например, один патриций, излеченный от мучительного лишая, заплатил своему избавителю 2000 сестерциев. Плиний Старший сообщает, что придворный лекарь получает до 25 000 сестерций в год, что составляло солидную по тогдашним меркам сумму.