Страница 34 из 43
* * *
За Красными скалами лежала пустыня. Именно отсюда приходил горячий сухой ветер, редко, правда, но приходил. В жаркое лето, когда Солнце и не сходило с небосклона, только, пожалуй, на несколько часов - на ночь. А в остальное время безжалостно жарило землю. Вот тогда и приходил ветер, словно довесок ко всем несчастьям. И выжигал все оставшиеся посевы, высушивал землю до такого состояния, что она даже не каменела, а рассыпалась под ногами. Идешь, а она крошится... Пустыня не имела имени. Или имела, но у народов, живущих по другую ее сторону. Каменистая почва со следами соли, песка совсем мало и тот снесен в большие холмы-барханы. Кое-где - редкие колючки, в высоту сантиметров десять, зато корень, я слышал, может быть до пятнадцати метров. В воздухе висел запах раскаленного камня - один раз такой услышишь и на всю жизнь упомнишь, совершенно особый запах, сравнить не с чем. Может быть, только с запахом земли в этой же пустыне. Земли, которая давно перестала быть почвой, а превратилась в одну гигантскую растрескавшуюся глыбу. Даже осенние и весенние дожди не могли возродить в ней жизнь. С собой мы взяли много воды и гораздо меньше пищи. Еду, как сказал Норкаус, можно найти даже в этой пустыне - сверху неприметное такое растеньице, а корень у него как арбуз. Размерами. А по вкусу сырая репа. Шли мы целый день, только один раз остановившись на отдых у огромной выглаженной ветрами глыбы. Скудная тень не давала прохлады, но защищала от лучей Солнца. Вообще, удивительно, насколько разнится климат в пустыне и в долине с той стороны скал! Непонятное природное явление! Здесь - настоящая Сахара, даже жарче и суше, а там - обычная осень средней полосы. Норкаус говорил, что в этом мире есть гораздо более необычные странности и что на эту внимание обращать вообще не стоит. Здесь и день длиннее, и Солнце поднимается выше, словом, все не так. Не так, как должно быть. Может быть, если хорошенько посмотреть, можно увидеть, что эти регионы разделяет нечто большее обычных скал?.. Вечером пустыню залил багрянец. Все стало темно-красным: и небо на западе, где висело, как яблоко, солнце, и камни, и барханы, и сам воздух. Оптический эффект. О таком нужно в учебниках физики писать как о чудесных явлениях в природе. Ведь на нашей Земле такого не увидишь - нет там света, способного окрасить воздух. Костер разводить было не из чего да и незачем: камни так нагрелись за день, что можно было спокойно класть еду на них. Только хлеб, сушеная рыба и мясо сами достаточно разогрелись в наших мешках. Я боялся, что хлеб зацветет, покроется бело-зеленой плесенью. Тогда придется выбрасывать большую часть наших запасов, не будешь ведь есть эту гадость! Хорошо, если он высохнет. Сушеные лещи истекали жиром. Это от температуры. И я в очередной раз укорил Норкауса за неправильность выбора: ведь рыбу прежде чем сушить солят, после нее нас будет мучить жажда. На что Димитрий ответил: "Больше взять было нечего, другая еда испортилась бы уже к полудню". Мы поели, завернулись в одеяла и легли спать. Завтра нужно встать пораньше, пока не жарит солнце и успеть пройти как можно больше. ...Малиновый огонь взрывает тьму. Он словно исполинский клинок, режет, мечет, рубит, рвет все на части. Столб огня прыгает в темноте, высвечивая камни, деревья, людей, дома. Он исходит с небес. Звезды, слившись в одну, пали на землю разрушительным пламенем. О Боги, о великое Небо, нет! Огненный палец втирает в землю все, до чего может дотянуться. Люди заходятся в криках и падают ниц пред перстом богов, а через мгновение они лежат, растертые в пепел...
* * *
Ведьма устало вздохнула. Видно, ход отнял много сил. Зато она добилась успеха. Вскоре герои - ее и Свона - встретятся и тогда не обойдется без схватки. Возможно, насмерть. Это исход игры. Или нет? Что скажут Боги-судьи? Они создали прекрасный мир. Полный, многогранный, почти настоящий. И Ведьма, и Свон пытались внести в него что-нибудь новое, что видели вокруг себя. Они создавали его максимально похожим на реальность. Свона тоже охватил азарт. Он видел, к чему ведет Ведьма. И сам хотел испытать своего персонажа на прочность. Во что обернется их схватка? Ведь единственно ради этого и творилась Вселенная под куполом Сферы. Следующий ход...
* * *
Ночью поднялся ветер. Сильный, жесткий и удивительно холодный. Мне казалось, что в таком месте попросту не может быть холодно... Я поежился и встал, плотнее кутаясь в одеяло. По небу неслись редкие облака, висела Луна, заливая пустыню мертвенным светом. Димитрий... Он давно не спал, он ходил кругами, подбирая с земли камни и выкладывая из них окружность. Когда круг был завершен, он посмотрел на меня; видимо, Димитрий не заметил, что я проснулся и хотел меня будить. - Подойди сюда, - сказал он, сам встал в центр круга, а мне велел встать рядом. - Вот, я нашел место. Чувствуешь силу? Она струится здесь, идет от земли, от камней к самому небу. Она везде, чистая, сырая сила. Абсолютная энергия. Я и вправду почувствовал _что-то_. Не могу точно сказать что. _Оно_ просто было и я знал, я ощущал _его_. Димитрий веле мне расслабиться и не сопротивляться - чему? Хорошо, я стоял спокойно, глядя в звездную даль и думал о чем-то отвлеченном. - Нет! - Норкаус вскрикнул гневно. - Ты делаешь неправильно. Расслабься и не сопротивляйся, я же сказал. Думай об этом, пусть оно войдет в тебя. А ты не даешь силе завладеть тобой. Сплошные загадки, неужели нельзя говорить понятно... Я попытался вновь ощутить прикосновение _этого_, что Димитрий называл силой. И вздрогнул от неожиданности: оно накатывало волнами, оно колыхалось в воздухе подобно мареву в жаркий день. Такое ощущение, словно стоишь по шею в воде и море, волнуясь, колышет тебя из стороны в сторону. Норкаус зашептал... Но его шепот казался мне криком, от него все внутри дрожало: желудок явно пытался вывернуться наизнанку, а сердце давно и безнадежно сбилось с ритма, трепыхалось, скакало из стороны в сторону. В голове поднялся гул. Пустыня поплыла по кругу, расцвела радужными фонтанами. И тут Норкаус закричал по-настоящему, во всю силу легких. И мир провалился в никуда... Я не знаю, сколько это длилось, но прошло совершенно без ощущений. Я просто заснул на какое-то время, а проснулся уже в другом месте. Посреди поля, заросшего наполовину пшеницей, наполовину сорняком. Там, где поле, оканчивалось, стоял город, окруженный стеной из желтого камня. А сзади шумел лес. - Быстро! - Димитрий рванулся в сторону леса. - Быстро, говорю, чего стал! Ноги побежали сами. В голове еще кружилось, чередовались обрывки картин каменистой степи и желтого города. Даже в свете Луны стена имела цвет яичного желтка. За лесом стоял еще один город. Не каменный, приветливый, обычный городок. И плавно изгибалась под ним река. Норкаус мчался, не разбирая дороги, миновал табличку "Мерсенвилль", текст которой был написан латиницей. На улице я заметил темную фигуру. О, Небо! Что угодно, но не человек! Демон, мифическое чудище, но не человек! Но глаза его вспыхнули ужасом при виде Димитрия. Оно упало на мостовую... Нет, это Норкаус ударил его, а потом занес над ним руку с чем-то на шнурке и ударил... Я стоял, оцепенев, а Норкаус хлестал его, и демон вопил, Небо, как он кричал!.. Загорались одно за одним окна, люди выбегали на улицу, крестились, зажимали рты. От раскрытых окон и дверей на улице стало светло. Да, это настоящий демон, как на картинах в церквях и старинных книгах. В руках Норкауса поблескивал металлический значок, привязанный к шнурку. Именно им он бил демона. Потоки черной крови текли по мостовой, кровь дымилась, кипела, по ней бегали язычки пламени. Черная, будто смола... Один последний вопль, с которым не могли сравниться все предыдущие, вознесся к ночному небу. Существо растянулось на мостовой, раскинув руки в стороны. Оно было мертво. И все вспыхнуло синим огнем! И кровь, и уродливое тело, все было охвачено пламенем. Горело оно всего пару секунд, после чего рассыпалось черным пеплом. Ветер подхватил его и унес - к далеким горам, к лесу, к городу из желтого камня. В ту же ночь городская стена рухнула, дома рассыпались. Город превратился в руины. Желтая груда. В тех камнях очень любили селиться гадюки...