Мир за дверью

За моей головой раздалось подозрительное пиканье. Все громче и громче, громче и громче. Барабанные перепонки уже с трудом выдерживали этот писк, когда за дверью раздались быстрые шаги (хотя могут ли быть шаги быстрыми, если я их не вижу? Да и вообще, бывают быстрыми шаги или походка? Или звуки долетают до меня с более короткими промежутками времени? Если так рассуждать, то, скорее всего, доносились частые звуки от чего-то или кого-то бегущего). Поворот головы в сторону двери на этот раз дался намного тяжелее.

Дверь открылась, и в нее ворвалась толстая медсестра в белом халате, в руках она держала шприц. Это было крайне неприятное сочетание. Ведь сестры очень редко носят шприцы просто так, а уж если исходить из того, что в этой комнате я находился один, то кому он предназначался, сомнений не было.

Она что-то говорила, но занесенный шприц произвел на меня такое мощное впечатление, что я собрал все свои слабые силы и попытался вырваться из трубочных оков. Рывок, еще рывок – и я полетел…

Мне пришлось проснуться от неприятного приземления (или притравления, ведь чтобы добраться до земли на этой поляне, пришлось бы преодолеть несколько сантиметров плотного травяного покрова). Ошалело хлопая глазами и собираясь с мыслями, я лежал, стараясь собрать свое растерзанное сознание. Не прошло и нескольких секунд, как ко мне подошел Ратибор и, глядя сверху вниз, поинтересовался, чего же это такого интересного я смог посмотреть во сне, что даже Дуболес своими корнями не сумел уберечь меня от падения. Он помог мне подняться, но ненадолго, мои ноги решили, что им хотелось бы еще немного посидеть.

– Уж лучше посмотреть страшную сказку про диких чудовищ, чем смотреть такое!

Мне не хотелось рассказывать увиденное, поэтому я постарался отделаться самыми общими фразами, которые если и не удовлетворили любопытство Ратибора (да и Дуболеса тоже, он, как мне показалось, даже немного наклонился, как бы прислушиваясь), то, во всяком случае, спасли меня от дальнейших расспросов.

Солнце поднялось лишь недавно, но птицы уже радостно приветствовали его появление утренними песнопениями (хотя я не знаю, отличаются ли у них утренние и вечерние песнопения). На карте ничего интересного не происходило (кроме передачи «В мире животных», которая там шла двадцать четыре часа в сутки). Хотя…

– Мне показалось или что-то прибавилось? – спросил я Дуболеса, вернувшись после умывания, во время которого пришлось некоторое время поработать мозгами, чтобы оценить несоответствие вчерашней и сегодняшней картинки (как это часто бывает, зрение зафиксирует несоответствие, а мозги лишь через некоторое время могут догадаться, в чем же это несоответствие состояло).

– Да, – с гордостью ответил он. – Прибавилось еще две линии деревьев на опушке!

– Но ты же говорил, что можешь создавать только одну?! – воскликнул подошедший Ратибор.

– Я говорил про одну линию по периметру. А так как весь периметр уже засажен, осталась только возможность пробираться вперед, к городу. Вот я и попрактиковался. Как видите, весьма успешно.

Быстро перекусив, я предложил перебросить меня к месту возможных событий, убедив своих друзей в том, что пора переходить к серьезным действиям (хотя я и сам не знал, насколько положено быть серьезным в данной ситуации).

Оружие при мне, руки-ноги тоже, а главное, завтрак сумел удержаться, несмотря на полетные перегрузки. Слезать с дерева я не собирался, а связь можно было поддерживать через Дуболеса, который своим сознанием мог достать меня везде, во всяком случае, на территории леса. Удобно устроившись в могучей кроне высоченной сосны, находящейся в первом ряду обороны, я впервые за все время пребывания сумел хорошенько оглядеться.

Весь мусор, который раньше лежал на самом виду, теперь был смят и утрамбован плотно стоящими деревьями. Как ни старайся, но отыскать даже намеки на еще вчера существовавшие дорожки было практически невозможно. Прогуляться по такому лесу без бензопилы вряд ли представлялось возможным.

Никакой живности поблизости не наблюдалось, что было спланировано еще вчера. Это не считая клещей, которых пришлось разместить по периметру заранее, так как самостоятельно собраться в такой дали да еще и в таком количестве для них было бы нереальной задачей. А так птицы помогли, разнесли их (в смысле, не на кусочки, а по пунктам назначения) по местам.

По нашим расчетам, ждать еще предстояло около часа, поэтому я спокойно разлегся на удобной развилке и, немного раздвинув листву, прижав ногой пару веточек, обустроил для себя очень даже удобный наблюдательный пункт, который с земли, скорее всего, был практически не виден (Дуболес сказал, что не виден, хотя смотрел он мышиным зрением).

Чтобы время не пропадало даром, я решил пристрелять лук. Давно хотелось испробовать его в деле, но в лесу стрелять можно было только в небо, любое другое направление грозило кому-нибудь чем-нибудь неприятным. Зато здесь, за пределами леса, необходимо было предупредить только полевых жителей, что я и сделал, передав просьбу Дуболесу. Через пару минут он сказал, что все чисто. Ух, растянись рука, раззудись плечо (так, кажется, звучит старинная русская поговорка).

Щух, щух, щух! И вправду, стрела через три секунды снова оказывалась в колчане. Проведя сложные математические подсчеты, я прикинул, что при самом быстром раскладе получится пускать стрелу раз в пять секунд. А если еще и хорошенько целиться, то и все семь. Лук был идеален, стрела летела не только в нужную сторону (что само по себе было неплохо), но еще и точно в цель (во всяком случае, практически точно в цель). После пары десятков выстрелов Дуболес сообщил, что мои стрелы светятся на всю округу, так что люди со стороны могут их заметить. Трассирующие стрелы – это круто! Никогда о таких не слышал, зато, похоже, скоро услышат многие.

Снова откинувшись на ветку (не в смысле, что я помер и откинулся, а просто прилег), я с удовольствием стал прогонять в мозгу (не из мозга, а в мозгу) только что законченную стрельбу. Руки еще чувствовали натяжение тетивы, легкую и в то же время обладающую определенной тяжестью (из-за которой можно было не бояться, что ее сдует) стрелу. Странно, но я совершенно не чувствовал удара тетивой по руке. Возможно, это длинные рукава моей куртки сдерживали удары, а может быть, и сама тетива обладала определенными способностями. Я попробовал произвести холостой выстрел и ничего не почувствовал, потом закатал рукав и попробовал снова. Результат тот же.

Все еще не веря такому счастью, я услышал отдаленный шум. Похоже, начинается – кавалерия прибывает.

На горизонте показался фургон, непонятного раскрашенного вида, напоминающий скорее цирк на колесах, чем машину.

– Что бы это значило? Сомневаюсь, что наши гости будут использовать столь жизнеутверждающий транспорт.

– Сейчас рассмотрим поближе.

Гудение усилилось, и машина тормознула метрах в двадцати от ближайших деревьев. Дверцы машины, как по мановению волшебной палочки, открылись, и из нее повалил народ. Вылезло человек пять, не меньше. Точно сосчитать, особенно сразу, было не так-то легко, учитывая то, с какой скоростью они старались выполнить свои функции. А функции их состояли в том, что они вытаскивали и настраивали какое-то оборудование.

– Это всего лишь репортеры, – сказал Дуболес после пятиминутного раздумья.

– А для чего они? – Как ни странно, я толком и не знал, кто это такие и зачем они нужны. В моем мире мы новости не смотрели. – Надеюсь, эти черные штуковины не являются оружием?!

– Нет, это всего лишь камеры.

– Камеры пыток?

– Для кого как. Некоторые точно могут испытать на себе их гадкое воздействие, а некоторые воспринимают их с радостью и даже лезут в них.

– Это как это?

– Их снимают и…

– О! Так они снайперы! Я тоже могу снять кого-нибудь!

– Да нет! Все, кто попадает под прицел этих камер, автоматически попадают в телевизор. В общем, все просто. Они приехали снимать вырубку леса.