Мир за дверью

Я взял «Завтрак туриста» и поднес к Ворону. Резкий удар – и в крышке появилась дыра, через которую начала просачиваться жидкость, помогающая оставаться этому завтраку относительно свежим. Я немного повернул баночку, и последовал новый удар, и так далее, пока крышка не была пробита по всему кругу, что позволило легко ее снять. Так мы открыли (точнее, Ворон открыл) еще три банки (по две на каждого, Ворон от предложенной отказался). Пока мы ели, Ворон сидел на Дуболесе и о чем-то с ним совещался, после чего отправился восвояси.

– Надеюсь, ничего серьезного, – намекнул я на этот разговор Дуболесу.

– Все нормально, просто я просил его прилетать утром и вечером, а то когда еще мои помощники доберутся до консервного ножа.

Люди стали посещать нас ежедневно с шести утра и до восьми вечера, как по расписанию. Мы наблюдали, корректировали их поведение с помощью летучих отрядов и больше, собственно, ничем не занимались. Наши четвероногие друзья принесли несколько пакетов, в которые мы складывали использованные банки, в надежде когда-нибудь вынести их из леса. Относительно спокойное время давало нам возможность поговорить и поразмышлять. Дуболес иногда рассказывал нам о ситуации, которая сложилась в этом мире, да и о самом мире тоже.

Первое и самое главное, что мы узнали, – здесь никогда не бывает зимы. Лето плавно переходит в осень, которая еще более плавно переходит в весну, ну, а дальше снова лето. Мы оказались в самом начале лета (точнее, открытие леса как раз и состоялось в первый день лета), так что дожидаться смены обстановки предстояло еще долго, а пока можно было наслаждаться хорошей погодой.

Приютивший нас мир нельзя было назвать молодым, но и старым он еще не был. Этот лес начал свое существование с появлением Дуболеса. Это он выращивал деревья вокруг себя, постепенно захватывая все большую и большую территорию. В то время о людях никто и слыхом не слыхивал, зато теперь информации стало хоть отбавляй. Они остановили продвижение леса, стали его грабить и убивать. Мы даже не могли себе представить, насколько большим он был когда-то, ведь сейчас осталась лишь небольшая его часть. Она сохранилась только потому, что за этот участок Дуболес стоял насмерть, точнее, смерть нашли многие, кто хотел с ним что-то сотворить. После пятнадцати лет жестоких войн люди отступили, признали лес заповедной зоной и больше в него ни ногой.

Многие смельчаки пытались сюда заглядывать, им даже удавалось пройти первые заслоны (чаще всего потому, что Дуболес позволял), но потом расправа была молниеносной. Причем наши шутки с комарами и осами – это было лишь самой безобидной из них. Чаще всего в ход шли корни и ветки, которые так могли отхлестать и запутать человека, что только ценой неимоверных усилий ему удавалось спастись. Последнее время лес позволял спасаться всем, но еще никто после полученной взбучки в лес не возвращался.

И вот настало СЕЙЧАС. Люди изобрели множество машин и приспособлений. Становилось все труднее и труднее с ними ладить. Мы появились здесь как раз вовремя, чтобы вмешаться в это противостояние. Но вот к добру ли? На этот вопрос пока ответа не было.

Противостояние опять стало переходить в активную фазу. Судя по сводкам, приносимым птицами, люди застроили почти всю имеющуюся территорию, скоро дома будут плавучими, за неимением места на земле. Последнее возможное место застройки – это лес.

– Люди уже стали забывать мою мощь, – жаловался Дуболес. – А мне так не хочется снова применять силу. Но если потребуется, я буду сопротивляться. Вы – моя последняя надежда на возможный мирный исход.

– Что ж, мы сделаем все, что в наших силах, а пока давайте наблюдать, – сказал Ратибор, лежа возле карты и выскребая очередную консерву.

Так прошло две недели. Ничего интересного или примечательного не происходило. Мы валялись на траве, пожевывая травинки и мельком поглядывая на карту. Люди продолжали ходить, но далеко забираться пока что никто не осмеливался. Мы были в безопасности. В смысле, в безопасности от внимания. Нам оно уж точно ни к чему. Я думаю, что люди, увидев нас, могли бы заинтересоваться не только лесом, но и нами, а это уже грозило облавами и поисками, которые пресекать будет сложнее, чем обычные хулиганские выходки, вроде разжигания костров и отрывания веток.

И вот две недели спустя снова появились они. Средний и Толстый внимательно оглядели лес и удивились.

– Я думал, что здесь уже все загажено, а ты посмотри-ка, все в порядке, ни консервных банок, ни окурков – куда только все девается? План провалился? Ничего подобного. Раз эти жалкие ничтожества сами ничего не хотят делать, мы все сделаем за них. – Дуболесу пришлось говорить очень быстро, чтобы успевать передавать их речь.

– Мне не понравилось его последнее замечание, – сказал Ратибор.

Я согласно кивнул, а Дуболес злобно покачал ветвями.

– Может, все-таки зря мы с ними не разобрались? – тихо сказал я, надеясь, что никто не услышит.

Ночью мы поняли, что Средний имел в виду.

Нас разбудил Дуболес:

– Не понимаю, что за странный шум?

На карте явно обозначились два вертолета, которые зависли над сторожевыми соснами. Еще мгновение – и из них полетели на землю, цепляясь за ветки и кусты, окурки, искореженные консервные банки, спички, листки бумаги, пакеты и прочая гадость.

– Они засоряют мой лес! – воскликнул Дуболес. – Ах вы!..

Мы увидели, как сосны вытянулись, чуть не подпрыгнув над землей, но до вертолетов достать все же не смогли. Сейчас мы ничего не могли им противопоставить, но придет время, и мы отомстим.

Полминуты спустя вертолеты скрылись в направлении города. Дальнейшее развитие событий предугадать было нетрудно. На следующий день была собрана пресс-конференция, на которой Толстый объявил, что из леса придется сделать парк, иначе люди замусорят его окончательно, а лесников на всё про всё не напасешься. Всем, кто хочет погулять по лесу, завтра дается последний день, а потом начнется зачистка, точнее вычистка, или еще точнее уборка леса и превращение его в благоустроенный парк с развлечениями, аттракционами и всем таким прочим.

Мы видели, как устало опустились ветки у Дуболеса.

– Это война, – сказал Ратибор, и глаза его блеснули, не обещая захватчикам ничего хорошего.

– Жаль, что у нас нет оружия, – сказал я.

– Оружие будет. – Дуболес снова выпрямился. Таким величественным мы его никогда еще не видели. – Я напомню людям о своей мощи. Она копилась здесь столетиями, а теперь они думают вот так вот просто прийти и все у меня забрать! Не выйдет!

Из-под земли вылезли два корня, концы которых представляли собой небольшие мечи, которые идеально должны были подходить для битвы в лесу, где ветки, кусты и деревья не дали бы развернуться ни с палашами, ни с тяжелыми двуручниками.

– Отломите их, – приказал он.

Мы повиновались, но это оказалось не так-то просто сделать. Корни были живые и достаточно крепкие, лишь совместными усилиями нам удалось завладеть одним из мечей. Второй меч я отрубил легко с одного удара первым освобожденным мечом. Дуболес немного вздрогнул, видимо, ему передалась боль, которую испытали его корни.

– Удобные и красивые, – сказал Ратибор, примеряя меч на ладони. – И балансировка что надо! Жаль только, что они деревянные.

– Это дерево выдержит удар любого железа. Я не простой дуб, а волшебное существо, не забывайте об этом.

Вскоре мы по достоинству оценили эти мечи в действии, когда устроили небольшой импровизированный поединок на полянке, посмотреть на который, кстати говоря, собралось немало всякого зверья. Мечи были легки и маневренны, они не гнулись, но обладали какой-то, присущей только им, гибкостью. Удар этим мечом по незащищенному телу вполне мог оказаться смертельным. А то, что после нескольких минут боя на них не осталось ни зазубрины, говорило о многом.

В этот день мы следили за посетителями вполглаза, давая им последнюю возможность порадоваться своей безнаказанностью. Завтрашний день будет началом новой битвы. Скорее всего, ее можно было бы назвать осадой. Ведь мы оборонялись, а они нападали. Эта мысль промелькнула в моей голове, и я решил ею поделиться: