Мир за дверью

Но поведение людей очень быстро менялось. Постепенно, но быстро. Возможно, влияли запах сосен, удобные ровные тропинки, которые напоминали обычные тротуары, а может быть, они не чувствовали агрессивности леса, которой сейчас и не было. Людям захотелось идти все дальше и дальше. С одной стороны, это было хорошо, значит, лес может нравиться этим людям (кстати, по Дуболесу было заметно, как ему льстило такое внимание), но с другой стороны, теперь приходилось смотреть с особенным тщанием, нельзя было пропускать нарушений, мы были здесь хозяева, а они наши гости.

Средний далеко в лес не пошел и, убедившись в том, что люди заинтересовались и дальнейший его мужественный пример уже не обязателен, быстро ретировался и залез в черную машину, в которой его поджидал напарник.

– Все прошло как надо? – спросил Толстый.

– Не то слово. Теперь лес наш. Ну, или, во всяком случае, скоро станет нашим.

Машина взревела (как сказал Дуболес) и унеслась прочь.

Большинство людей, немного освоившись в лесу, пощупав ближайшие деревья и потоптав дорожки, отправились обратно по домам. В основном это были семьи. Родители, показав дорогим чадам большое количество деревьев и наполнив их новыми впечатлениями, решили, что на сегодня их миссия выполнена и что теперь лучше заняться другими, более важными делами (например, посмотреть телевизор).

Но были и такие, которые забредали все дальше и дальше.

– Так они и до меня доберутся! – занервничал Дуболес.

– В этом нет ничего страшного, главное, чтобы они не заметили нас, а то кто знает, что им придет в голову, – не столько успокоив, сколько дав еще большую пищу для размышлений, влез я со своими мыслями.

– Всё ерунда, главное, чтобы они не получили карту, а остальное не так важно, кроме самого уничтожения леса, – вставил свое веское слово Ратибор.

– При чем здесь карта? – спросил Дуболес. – Они все равно не смогут ею воспользоваться, для любого обычного человека это всего лишь кусок пожелтевшей старой бумаги.

Все надолго замолчали, внимательно следя за передвижениями захв… гостей.

Вскоре люди заметно осмелели, и для нас появилась работа. Веселая, временами жестокая, но весьма нужная.

Одним из первых, на кого я обратил внимание, оказался долговязый тип, которому приглянулась ветка орешника, до которой он добирался не менее сорока минут (хотя, естественно, он наткнулся на нее случайно). Его жалкие потуги по отламыванию ветки были быстро пресечены небольшим количеством ос, находившихся на патрулировании данного района. Было смешно наблюдать, как тот спасался от них, размахивая своими долговязыми руками и перебирая заплетающимися долговязыми ногами. Я недолго его мучил, отозвав ос через пятнадцать-двадцать метров долговязого бега.

Почти одновременно со мной включился и Ратибор, направив толпу комаров на подлых грибников, которые сбили шапки мухоморам и затоптали семейку дождевиков. Комарам тоже пришлось несладко, но массированная атака увенчалась абсолютным успехом. Как и вчера, отступление нарушителей было весьма стремительным.

Впрочем, основная масса людей была спокойна и сдержанно любопытна. Чтобы добраться до нас, им предстояло идти не менее четырех часов, причем по прямой, а в первый день посещения на это вряд ли кто-нибудь решился бы.

Еще несколько раз нашим летучим отрядам пришлось вступиться за лес, но все это были малозначимые события, которыми не стоит марать бумагу.

День подходил к концу и заметно удлинившиеся тени должны были сообщить нашим посетителям, что время посещения закончено и пора бы, как говорится, и честь знать (хотя, насколько я был уверен, честь надо блюсти, а не знать, – что толку, если ты ее знаешь, но ее у тебя нет?). Но, учитывая то, что некоторые наши посетители (точнее – все) столкнулись с лесом впервые в жизни, реально оценить скорость передвижения, ориентировку в пространстве и все такое прочее они могли лишь весьма приблизительно (что можно было бы сказать и о людях моего мира). Многие поэтому далеко и не забредали, чего нельзя было сказать об одном представителе, решившем вернуться обратно лишь с наступлением темноты. Что, естественно, было не так-то легко сделать, учитывая неизвестную местность и необычную обстановку. Не прошло и пятнадцати минут от начала его обратного пути, как стало заметно все нарастающее паническое настроение. Оно захватывало его с каждой минутой все сильнее и сильнее. Метания с дорожки на дорожку, временами даже возвращение назад – все это не добавляло оптимизма ни нам, ни ему.

– Чего он делает? – спросил я.

– А-у-у-у, лю-у-у-ди-и! Кто-ни-и-ибу-у-удь! Где здесь выход?! Спасите, помогите! Ну и все такое прочее, не считая беспорядочного бормотания и обзывания леса всякими словами, – сообщил Дуболес.

– Ты мог бы оставить для него одну дорожку, чтобы он никак не мог с нее свернуть и заблудиться? – осенило меня.

– Мог бы. А стоит? Может, оставить его здесь насовсем, постращать, так сказать, немного?

– Не стоит, тогда завтра-послезавтра сюда направятся поисковые отряды, а уж с ними разобраться будет немного посложнее, – подал голос Ратибор.

Помощь Дуболеса в спасении этого неудачника нельзя было не оценить, собственно, он-то и вывел его из леса. А жалкий человечишка, выбежавший на опушку уже в полной темноте, даже не попрощавшись, умчался за пределы карты. Вот она, людская благодарность.

Сонная половинка луны выползла из-за деревьев и заняла свое почетное место по центру звездного неба, а мы только сейчас постарались прилечь отдохнуть. День был напряженный, но не очень тяжелый. Все могло быть гораздо хуже.

Сегодня звездные мысли, посещавшие меня при прошлом засыпании, были заменены бурчанием голодного живота и мыслями о еде. Но, мужественно подавив низменные порывы (что и так часто приходилось делать в прошлой жизни), я все же уснул. Сны, посетившие меня в этот раз, были многочисленными и разнообразными, но, как это обычно бывает, утром ничего из такого разнообразия в памяти не удержалось. Какая досада!

Проснувшись на рассвете (все же живот не дал хорошенько отоспаться), мы увидели, что нас поджидает приятная неожиданность – огромное количество консервов, разложенных возле Дуболеса, а также сухие завтраки и кукуруза.

– Откуда все это? – Вопрос вырвался из меня невольно, даже едва приоткрытыми и сонными глазами я мог определить немаленькое количество принесенных продуктов.

– Из магазина, – тут же последовал ответ.

– А у тебя что, карточка постоянного покупателя? Или пришлось изрядно потратиться? – не унимался я.

– Да нет, есть много разных способов набрать в магазине нужных товаров. Подкоп, совместные действия небольшого диверсионного отряда мышей, енотов и белок и все такое прочее. – Дуболес дал полный и развернутый ответ, который иногда применяется в школах.

Сегодня уже я будил Ратибора, а не он меня, что не могло не радовать. Всегда приятно сделать что-нибудь хорошее лучшему другу (например, разбудить его во время сладких снов).

Единственный недостаток консервных банок, как мы вскоре убедились – это отсутствие у нас консервных ножей. Помучившись некоторое время и не придумав ничего интересного (ведь даже приличных камней поблизости не оказалось), мы обратились к Дуболесу за помощью.

– А вы зубами не пробовали? – поинтересовался он, но тут же сам себя поправил: – Н-да, человеческие зубы слишком слабые, чтобы их можно было использовать по назначению. Сейчас поищем открывалку.

Не прошло и пяти минут, как на полянку опустился огромный, абсолютно черный ворон, который посмотрел на нас сначала одним, потом другим глазом, а потом обоими на Дуболеса.

– Он вам поможет. Если, конечно, вы не будете его напрягать чем-нибудь еще и не будете называть его вороной, – сказал Дуболес. – Это, как вы поняли, я передаю его слова. А теперь возьми одну банку в руку, любую, какая нравится, и держи ее перед вороном, дальше все и так поймешь.