Басни

Их объявил своими смело.

Противиться им Пчелы стали тут,

И вот, своим порядком в суд

К большой Осе перенесли все дело.

Но как постановить в той тяжбе приговор?

Свидетели согласно утверждали:

Близ сотов все они видали

С давнишних пор

Жужжащих, длинных насекомых,

Крылатых и весьма напоминавших Пчел;

К несчастию, любой из признаков знакомых

К Шершням бы также подошел.

Стремясь пролить возможно больше света,

Оса и Муравьев к допросу привлекла.

Увы! Не помогло и это!

Взмолилась тут одна Пчела:

"Помилосердствуйте! Прошло уже полгода,

И портятся запасы меда;

Успела тяжба разрастись,

Из медвежонка став медведем.

Ведь эдак далеко мы, право, не уедем!

Судье нельзя ли обойтись

Без пререканий и отсрочек,

Запутанностей всех и разных проволочек?

Пусть просто разрешат с Шершнями нам сейчас

Приняться для добычи меда за работы:

Тогда увидели бы, кто из нас

Из меда сладкого умеет делать соты?"

Но от Шершней на это был отказ,

И Пчелам отданы поэтому Осой запасы меда.

О, если бы дела такого рода

Имели все подобный же конец!

Хоть Турцию бы взять себе за образец

И здравый смысл-взамен законов свода!

Избавлены от лишнего расхода,

И не дразня судейских аппетит,

От нестерпимых волокит

Мы не страдали б бесконечно.

Ведь устрица, в конце концов,

Судье останется, конечно,

И лишь скорлупки для истцов.

О. Чюмина.

Заимствована у Федра.

22. Дуб и Трость

(Le Chene et le Roseau)

С Тростинкой Дуб однажды в речь вошел.

"Поистине, роптать ты вправе на природу,

Сказал он,- воробей, и тот тебе тяжел.

Чуть легкий ветерок подернет рябью воду,

Ты зашатаешься, начнешь слабеть

И так нагнешься сиротливо,

Что жалко на тебя смотреть.

Меж тем как, наравне с Кавказом, горделиво,

Не только солнца я препятствую лучам,

Но, посмеваяся и вихрям и грозам,

Стою и тверд и прям,

Как будто б огражден ненарушимым миром:

Тебе всё бурей - мне всё кажется зефиром.

Хотя б уж ты в окружности росла,

Густою тению ветвей моих покрытой,

От непогод бы я быть мог тебе защитой;

Но вам в удел природа отвела

Брега бурливого Эолова владенья:

Конечно, нет совсем у ней о вас раденья".

"Ты очень жалостлив,-сказала Трость в ответ,

Однако не крушись: мне столько худа нет.

Не за себя я вихрей опасаюсь;

Хоть я и гнусь, но не ломаюсь:

Так бури мало мне вредят;

Едва ль не более тебе они грозят!

То правда, что еще доселе их свирепость

Твою не одолела крепость

И от ударов их ты не склонял лица;

Но-подождем конца!"

Дуб и Трость

Едва лишь это Трость сказала,

Вдруг мчится с северных сторон

И с градом и с дождем шумящий аквилон.

Дуб держится,- к земле Тростиночка припала,

Бушует ветр, удвоил силы он,

Взревел-и вырвал с корнем вон

Того, кто небесам главой своей касался

И в области теней пятою упирался.

И. Крылов.

Сюжет заимствован у Эзопа и у Авиана (см. примеч. к басне 7).

1 Чиновник, передающий волю падишаха и вводящий к нему посланников.

23. К тем, кому трудно угодить

(Contre ceux qui ont le gout difficile)

Когда бы при моем рожденье Каллиопа

Мне принесла дары избранников ее

Я посвятил бы их на выдумки Эзопа;

Во все века обман с поэзией-друзья.

Но не настолько я в почете у Парнаса;

В подобных басенках всегда нужна прикраса,

Которая им блеск особый придает.

Я делаю почин в той области: черед

За тем, кто более с iiyceae знаком.

А все ж мне удалось-особым языком

Заставить говорить и Волка, и Ягненка,

И мной растениям ниспослан слова дар.

Ужели в этом всем не видите вы чар?

"Не велика заслуга-побасёнка,

Лишь годная для малого ребёнка,

Чтоб говорить о ней с подобной похвальбой!"

Мне голос критика насмешливого слышен.

Извольте! Род себе я изберу другой,

Он ближе к истине и более возвышен:

"Троянцы, десять лет в стенах окружены,

Геройски вынося все ужасы осады,

Успели утомить пришельцев из Эллады.

Напрасно эллины, отвагою полны,

Ценою тысячи внезапных нападений

И сотни приступов, и яростных сражений,

Пытались покорить надменный Илион,

Пока, Минервою самой изобретен

На верную погибель Илиона,

Там деревянный конь в свое не принял лоно

Улисса мудрого, Аяксов храбрецов

С неустрашимым Диомедом,

Которым он с дружиной их бойцов

Открыл врата Троянские к победам,

Предав им, в городе врагов,

На жертву все, включая и богов.

Так, утомленные трудами,

Искусной хитрости плодами

Воспользовались мастера".

- Довольно! Дух перевести пора!

Воскликнут критики. - Троянская столица

И конь из дерева, герои прежних дней

Все это кажется странней

И дальше нам, чем хитрая лисица,

Плененная вороньим голоском

И напевавшая любезности вороне...

Вам не годится петь в таком

Возвышенно-геройском тоне,

Не всякому по силам он.

Согласен я понизить тон:

"Амариллиссою ревнивой и влюбленной

Под кущею зеленой

Алкинн в мечтаньях призываем был,

И мнилось ей: тоски ревнивой пыл

Свидетелем имел собак ее и стадо,

Меж тем как не сводя с пастушки юной взгляда

Услышал Тирс, укрывшись между ив,

К Зефиру нежному из уст ее призыв..."

Но тут упрек предчувствую заране:

- Позвольте, рифма так плоха

И так неправильна, что эти два стиха

Весьма нуждаются в чекане.

Злодей, да замолчишь ли ты?

Понравиться тебе - напрасные мечты!

Разборчивый всегда несчастен,

Затем, что угодить никто ему не властен.

О. Чюмина

Сюжет заимствован у Федра. Рассказ о троянцах-вольный перевод из "Энеиды" Виргилия.

24. Совет Мышей

(Conseil tenu par les Rats)

В мучном амбаре Кот такой удалой был,

Что менее недели

Мышей до сотни задавил;

Десяток или два кой-как уж уцелели

E спрятались в норах.

Что делать? выйти- страх;

Не выходить-так смерти ждать голодной.

На лаврах отдыхал Кот сытый и дородный.

Однажды вечером на кровлю он ушел,

Где милая ему назначила свиданье.