Метро в неизвестность

Шли молча. Все были под впечатлением колоссальности разлома. Малейший шум отдавался в пропасти эхом различной тональности, что было вызвано особенностями рельефа: огромным количеством каменных игл, углублениями и пещерами... Задирая головы, они могли видеть ясное голубое небо. Однако по мере того, как они приближались к озеру, становилось все темнее и мрачнее.

Ригель все чаще касался дрожащей рукой лба. Иногда этот могучий парень пошатывался, останавливался и снова шел дальше, а Лоэнгрин или Виктор поддерживали его, хотя он их вежливо отстранял, давая понять, что помощь ему не нужна.

- Не стоит лезть к нему, - негромко сказал Виктор, - пусть делает то, что считает нужным.

- Правильно, пусть поступает, как хочет, а мы просто проводим его до цели, - поддержала Доминик.

Так они добрались до огромного озера.

Ригель долго его разглядывал. Ведь именно здесь обнаружили его, застывшего и окутанного белым покровом, вознесенного над водами, в которых кишел народец теневиков. Доминик и её спутники попытались ещё раз прямо на месте, насколько это возможно, объяснить ему происшедшее. И все это находило в его душе какой-то странный отзвук. Он был совершенно уверен, что народа теневиков на Ксюле не существовало, и тем не менее, откуда-то из глубины его души всплывали образы, убеждавшие его, что он знает этот народ. Это были смутные образы, подобные тем, которые являются во сне.

Он пытался связать их с воспоминаниями о гибели метро и с тем, что он сейчас видел.

Неужели это Великие пещеры?

Но озеро находилось в другом месте и сейчас не было никаких багровых отсветов. Да и вообще никакого свечения. Тем не менее, он уже видел то, что Доминик называла кристаллическим крестом. А это напомнило ему бесконечные ксюлианские тоннели. Видел Ригель эти блестящие каналы и в фильме, прокрученном землянами. Но были ли они теми самыми из остекляневшей породы, только вылезшими теперь на поверхность? Ведь тоннели строились на огромных глубинах...

Подойдя к озеру, они по знаку Доминик направились к той точке, где стояла живая статуя, место это они четко помнили. К тому же там валялись остатки покрытия, снятого с помощью излучателей. Несколько кусков Доминик и Виктор даже взяли в качестве образцов.

Оторвавшись от группы, Ригель бросился туда, чтобы добраться первым.

Уважая его чувства, земляне несколько поотстали и медленно двигались по берегу темных вод.

Хосе неожиданно остановился и обратился к друзьям:

- Это происходит только со мной или...

- Нет! Нет! Я тоже чувствую их! - воскликнул Виктор. - Они звучат у меня в мозгу!

- Это возвращаются теневики, - подтвердил Лоэнгрин.

- Может быть, они готовят нам ловушку, - с беспокойством предположила Доминик. - Если они действительно обожествляли статую, которой являлся Ригель, то наверняка ищут своего бога... Эти существа обладают сверхразвитой чувствительностью... Помните, они почувствовали нас, когда мы впервые пролетали над массивами Маркаба IV... Теперь для них возникал более важная причина использовать свою чувствительность.

Она резко махнула рукой.

- Погасить фонари!

Экипаж повиновался, и пещера погрузилась в первобытный сумрак. Тем не менее, они осторожно продолжали продвигаться вперед. А Ригель все бежал и уже добрался до места, где раньше находилась статуя.

Земляне держали себя настороже, чтобы не попасть под воздействие воли теневиков, которые могли уже быть неподалеку.

Первым их заметил обладающий очень острым зрением Виктор. Тут же обнаружили и все остальные по шлепкам рук по воде.

Теневики рвались к берегу. Им оставалось плыть уже менее сотни метров, и тела их явственно различались даже в том тусклом свете, который попадал сюда из провала. Доктор Фло и экипаж "Молоха" при виде этих обитателей черных вод, застыли на месте, а может быть, даже и под их гипнотическим воздействием. Ригель тоже застыл на своем возвышении и смотрел на эту мертвенно-бледную струящуюся толпу.

Наиболее смелые из теневиков уже ступили на берег и направились к Ригелю.

- Скорее включайте фонари, - закричала Доминик.

Это было единственным оружием, которым они могли воспользоваться в создавшейся ситуации, чтобы спасти Ригеля, уже со всех сторон окруженного молочно-белыми телами.

Полоса света от четырех направленных вместе фонарей ударила в человеческую массу и заставила буквально засиять воды озера.

Среди теневиков началась паника. Несчастные бледнокожие существа корчились, бросались в воду, не издавая при этом ни малейшего звука, но обнаруживая признаки жесточайших страданий. Они расплывались в стороны, куда не достигал опасный световой луч. Некоторые замирали в полной прострации. Но многие, несмотря ни на что, старались где-то притаиться, как мальчишка, охотящийся на воробья.

В этот момент неожиданно встрепенулся Ригель. При виде корчащихся у его ног тел ксюлианин издал отчаянный вопль, обращаясь к землянам:

- Не нужно!.. Не делайте этого!.. Это больно... Боль!..

Он старался вырвать фонарь у Лоэнгрина. И тут вмешалась Доминик:

- Ригель, успокойся! Они же хотят похитить тебя!

- Не делайте это... - упрямо повторил ксюлианин. - Нет... свет!

Он выворачивал руку Лоэнгрину, который сопротивлялся, и у них завязалась серьезная борьба. Доминик в ужасе закричала, а Хосе и Виктор попытались разнять борющихся.

Теневики, которых не касался луч света, карабкались вокруг них. Доминик мгновенно поняла опасность происходящего:

- Они нас окружают! Осторожней! Фонари! Действуйте фонарями!

Подавая пример, она смела в воду лучом целую кучу теневиков, которые пытались её схватить затем погасила свет. Но тут пришедший в ярость Ригель толкнул Лоэнгрина так, что тот упал.

- Не настаивай, Лоло, - закричал Виктор. - Пусть он успокоится! А ты, Ригель, прекрати свои штучки! Они же нас сейчас схватят, эти теневики! Ты что, не понимаешь?

Хосе, стиснув зубы, попытался придержать Ригеля, но ксюлианин оттолкнул его с такой резкостью, что капитан покатился на берег озера.

Доминик сразу догадалась, что теперь попытается сделать Ригель, поэтому закричала во весь голос:

- Не отпускайте его! Не давайте ему вырваться!

Но было уже поздно. Виктор, который хотел вмешаться, получил короткий прямой в челюсть. У него искры посыпались из глаз, а Лоэнгрин в одиночку не смог удержать ксюлианина.

Только Доминик не потеряла хладнокровия в этой ситуации и периодически отгоняла лучом своего фонаря теневиков, которые пытались со всех сторон окружить землян.

Ригель же в этот момент вскочил на возвышение и, не задерживаясь там ни на секунду, нырнул прямо головой вниз в воды озера.

Тут же весь бледнокожий народец ринулся к воде. Сильные волокли к воде более слабых, ещё корчившихся под воздействием ужасных световых волн.

Пораженные земляне увидели, как теневики удаляются, увлекая и поддерживая в своих тесных рядах того, кто был их божеством и кого они теперь заполучили обратно...

Глава 5

Слаженно и быстро теневики плыли по темным водам озера. Их тела скользили с непередаваемой грацией, оставляя за собой мелкие водовороты.

Ригель, не сопротивляясь, плыл среди них. Он чувствовал, что весь этот водно-пещерный народец испытывает огромное счастье от того, что вновь обладает своим идолом, который наконец вышел из всегдашней неподвижности. Они и прекратили борьбу с землянами, чтобы сопроводить свое божество в ведомые только им одним места.

Но какому же зову повиновался ксюлианин? Он и сам этого не знал. Он знал только, что его тело трепещет от страданий теневиков, доставляемых им безжалостным световым лучом. Он просто хотел спасти их. Ради этого он и восстал против людей другого мира, относившихся к нему уважительно и дружелюбно. Он сражался с Лоэнгрином, ударил Хосе и Виктора, не отвечал на призывы Доминик...

Он действовал так же, как в метро, когда по зову сердца, пытался вывезти из Голубого города обезумевших от страха людей...