Триумф еретиков

Но, ни квартиры, ни машины просто так не продавались, поэтому он, без тени колебания, оставил свою сберкнижку «на предъявителя» с гигантской для того времени суммой – молодой жене «для обустройства» по получении жилья. И срочно отбыл, после предупредительной телеграммы: «Судно всем экипажем на рейде зпт ждём капитана зпт ДПР обеспокоен» (ДПР – главный диспетчер).

Олесю Эдуард проинструктировал, когда она должна будет выехать по его радиограмме с моря в Калининград, остановиться на ночлег у капитана Анатолия Грицаенко и его жены Тани и, с его помощью, обратиться в Управление ЖКО базы к мадам Поляковой. Там будет лежать доверенность на её имя для получения квартиры и прописки.

Когда Эдуарда провожал в рейс его друг и однокашник по мореходке Анатолий Грицаенко, Эдик, после выпитой рюмки, вздохнул:

– А ты знаешь, Толян, у нас ведь с ней… не было брачной ночи… Мне не хотелось превращать романтику в спешную близость… в закутке… на глазах у пьяных рыл. Какое бы у неё осталось впечатление на всю жизнь? Гадкое…

– Так и я тоже долго приучал к себе свою Таню, чтобы не вызвать отвращения… Правильно ты сделал! Всё – впереди… Она за это только больше уважать тебя станет. Не переживай! – рассудил Толя, как уже более опытный семьянин.

Уже в рейсе Ростоцкий получил телеграмму от Олеси с просьбой указать в доверенности на получение жилплощади и прописки ещё и её маму. Отец Олеси умер год назад, и она не хочет оставлять одну на селе любимую мамочку, которая очень пригодится… И для получения бОльшей жилплощади и… как няня.

Ну, конечно! Как он сам раньше об этом не подумал? Сказано, – сельская девушка: сразу всё видит на сто очков вперёд! Эдуард тут же послал радиограмму начальству и копию Поляковой, в ЖКО.

И, как в сказке, получил ответ: «Вам выделена двухкомнатная квартира новострое за ордером обратитесь ЖКО Поляковой».

Невероятное везение!

Опуская поток радостей, решения организационных вопросов и ответов на них, осветим результат: молодая жена Олеся прибыла с мамой и с помощью семьи Грицаенко поселилась, обустроилась и обставилась – деньги шли ей ещё и по аттестату, оставленному капитаном Ростоцким в бухгалтерии, как это делали все женатые моряки.

…Когда грузчики заносили в квартиру новую мебель, в проём двери заглянули две роскошно одетые молодые женщины.

– С новосельем вас! А мы – ваши соседки. Приглашаете? Мы сейчас принесём бутылочку и будем знакомиться. А это – ваша мама?

Через час разодетые в пух и прах соседки Тамара и Лариса вместе с Олесей уже накрывали новый стол из принесённой ими плетёной корзины. На столе появились баночки крабов, красной икры, сёмга, колбаса-салями, финский сыр «Виола» и бутылки с иностранными этикетками. Ни Олеся, ни её мама Стефания никогда в жизни не видели таких диковинных яств и были просто поражены: где всё это можно купить, неужели в городе Калининграде? Соседки только переглядывались, любуясь произведённым эффектом, а потом пояснили:

– Есть у нас в городе, Лесечка, магазин для моряков – «Альбатрос», там есть всё импортное. Завтра поведём тебя туда, купишь себе приличную одежду, а вечером пойдём в ресторан, выведем тебя, как Золушку, на бал! Правда, в этот магазин требуются не рубли, а инвалюта, чеки Внешторгбанка или сертификаты. Но это не проблема! Купим их у входа в магазин, у моряков. А, в крайнем случае, одолжим тебе свои чеки до прихода твоего капитана из рейса.

…Когда Олеся с мамой вышли из поезда на перон Калининградского крытого южного вокзала, они были так придавлены его величием, что прижались друг к другу, не смея двинуться, пока встречающий Анатолий Грицаенко не увлёк их на выход. При этом они ни в какую не хотели отдавать свои фанерные чемоданы и узлы на тележку носильщика.

Но больше всего Олесю и маму Стефанию поразил инвалютный магазин «Альбатрос» обилием таких вещей и продуктов, применение которых им было даже неведомо.

Инициативу взяли на себя похожая на цыганку Тамара и яркая блондинка Лариса, которые в этом магазине были «свои люди» и продавщицы обращались к ним по прозвищам «Кармен» и «Лялечка».

Ошалевшую от сказки в жизни Олесю вечером повели в ресторан «Балтика». Там её подвели к столу, где восседала, сверкая золотой фиксой, подстриженная под мальчишку шатенка Рита с подругами.

– А, Кармен, привет! Кого ещё вы с Лялей привели в наш корпус? – спросила Рита, жестом приглашая прибывших за свой огромный стол.

– Это – Леся с Полесья, жена капитана Ростоцкого. Она только приехала и ещё никого не знает. Давайте возьмём Лесю в нашу компанию!

– Все мы «когда-то только что приехали»! А вот за это мы сейчас и выпьем водочки, ты пьёшь водку, «Леся-Полеся»? – хитро подмигнула подружкам Рита и налила водку не в стопки, а в фужеры.

Кармен и Ляля стали тихонько отговаривать Риту от такого натиска на неопытную и стеснительную девчонку, но Олеся взяла бокал из рук Риты и, не отрываясь, зажмурив глаза, осушила его до дна.

– Наш человек! – восхищённо прошептала Рита. И как позже выяснилось, попала в точку. – Ляля, пойди к Саше в оркестр и скажи ему, чтобы он не брал мятые рубли у этих «насекомых», что «гудят» прямо под его авансценой! Они уже шестой раз заказали «Полонез Огинского»! И узнай у их официантки Луизы, кто они? Я их раньше «у нас» не видела.

Через пару минут Ляля доложила: «Мальчишка!» (так прозвали Риту за короткую стрижку), это – «лимонадники» из танковой дивизии, они обмывают «звёздочки».

– Так чего они в наш кабак припёрлись? У них есть свой, «Прибой», в Доме офицеров. Пойди скажи «Шнуру», чтобы он затеял с «лимонадниками» «бузу», а дядя Петя-швейцар, чтобы выдворил их из ресторана, как хулиганов! Менты помогут, сегодня «пасут» все свои…

***

После выпитого, в затуманенной головке у Олеси роились какие-то непонятные слова, которыми общались девушки на своём, птичьем языке, через слово сдобренным матерными словами… Олеся ничего не понимала, о чём они говорят, она пыталась тоже войти в беседу, но как только она начинала: «А вот у нас в деревне… девушки переглядывались и покатывались со смеху…

Всех мужчин, которые пчелиным роем роились у их стола, они называли прозвищами: Виктор-Шнур, Женя-Красавчик, Генка-Верблюд, Валентин-Бойко, Рудик-Хачкар… и при этом они добавляли уточняющие характеристики: «жлоб», «халявщик», «импот» (импотент), «пустой» (без денег), «с бабками»….

…Проснулась Олеся не в своей постели, дома, а у Тамары, в чужой кровати, голая, а рядом сопел, тоже голый, какой-то парень, с которым она танцевала вечером в ресторане… Вокруг, на полу, вперемежку, валялась мужская и женская одежда. Она даже не помнила, как его зовут, этого парня… И её охватил ужас…

Олеся закуталась в простынь, села на краешек кровати и горько заплакала. В комнату вошла полуодетая Тамара с бокалом вина:

– На, дурёха! Похмелись и сними стресс. В первый раз – всегда страшно. Чего ревёшь? Мать свою боишься? Так отправляй её назад, в деревню, и заживёшь, как королева!

После скандала с матерью и гадкого чувства к самой себе Олеся целую неделю не выходила из спальни, переживала.

Но потом к ней зашли Тамара и Лариса с бутылками в руках…

И – после выпитого её… отпустило и соседки стали даже как-то ближе… повязанные общим грехом.

Олеся с новыми подругами – Тамарой (жена капитана) и Ларисой (жена старшего механика) стала ходить в ресторан «Балтика» почти как на работу, почти ежедневно.

И пошло-поехало…

Домой их привозили из ресторана моряки, которые оставались ночевать у подруг. Частенько у них ночевала с дружком и Олеся… Мама Стефания устраивала Олесе взбучку и читала нотации, как должна жить замужняя женщина. Но Тамара и Лариса провели свою работу по жизненному кредо: «Вся жизнь – в молодости, а ждать по полгода мужиков, которые придут с морей, неделю днём они бегают по конторе, на ночь жрут водку и не помнят потом, спали с женой или им приснилось. В гареме у султана и то – каждую ночь есть надежда на ласку, а с этими чокнутыми рыбаками – что есть муж, что его нету! А это – воздержание – вред женскому здоровью!»