Страница 18 из 33
К этому времени были созданы первые магнитодинамические ловушки, и группе Самарского наконец удалось впервые в земных условиях получить несколько микрограммов антижелеза.
Неземная крупинка металась в сложном электромагнитном поле и, как показывали приборы, постепенно таяла. Нужен был очень высокий вакуум, нужны были сосуды из материала, который бы совершенно не испарялся, и никто не знал, как ко всему этому подступиться.
6.
Аэродром, с которого Коля Молчанов и Базанов должны были вылететь в свою необычную командировку, находился далеко за Рощином.
Самолет был обыкновенный "кукурузник", а пилотировал его совсем молодой паренек, почти мальчишка. Он указал на места сзади себя и передал два кожаных шлема. Перед самым стартом он спросил:
- Значит, мошкару травить будем?
Коля Молчанов удивленно посмотрел на парня и удивился еще больше, когда услышал суровый базановский голос:
- Да, давно пора.
Летели на небольшой высоте, не более ста метров. Вскоре показался институт, за ним железнодорожное полотно и еще дальше озеро Комар.
- Я вас, Коля, очень прошу внимательно осмотреть озеро и речку с точки зрения того разговора, который у нас был у Соколова.
Самолет три раза облетел озерко, по требованию Базанова один раз совсем низко и полетел на восток, вдоль речушки, которая тоже называлась Комар, крохотная, уютная речка, с поросшими густой травой заболоченными берегами. Русло было почти прямое.
Пролетев километров пять, они оказались над небольшой деревянной плотинкой, за которой виднелся пруд и постройки колхоза. Через плотинку струйкой сбрасывалась бирюзовая вода.
- Теперь обратно.
Молчанов догадался, почему Базанов решил повторить маршрут в обратном направлении. Дело в том, что километрах в трех от плотины, прислонившись к иве, у самого берега сидел человек.
- Ниже, совсем низко, а у дерева поверните в сторону луга и там начинайте рассыпать парижскую зелень.
Летчик так и сделал. Николай заметил, что человек на берегу поднял голову и посмотрел вверх. За самолетом потянулся густой зеленый хвост. Порошок плавно оседал на болото.
- То же самое в обратном направлении... - скомандовал Базанов.
Летчик выполнил приказ. Теперь было видно, что человек поднялся на ноги, сворачивал удочки. Во время третьего захода самолета рыболов уже шагал к плотине.
Самолет рассыпал парижскую зелень еще минут пятнадцать и, наконец, повернул к аэродрому.
Только в автомобиле Базанов спросил:
- Скажите, Коля, можно вдоль этой речки гидроакустическим методом передавать сообщения?
- Конечно, можно. До самой плотины. Дальше нельзя.
- Добро. Придется полетать над этой местностью еще денька два...
- Не понимаю, причем здесь мошкара?'
- А при том, что без парижской зелени полеты покажутся подозрительными.
- Кому?
- Ну, например, рыбакам, которые удят рыбу.
ТРЕВОГА
1.
Книга была в мягкой фиолетовой обложке, без титула. Только перевернув обложку, можно было прочитать: "Дж. Стейнли Холл. Старение".
Саккоро в длинном мохнатом халате и в восточных сандалиях шагал по мягкому ковру. Он читал:
"Когда человек стар, очень стар и привык к жизни, очень трудно умирать. Я думаю, что молодые люди принимают идею умирания более легко и, может быть, с большей охотой, чем старики. А когда человек знает, что смерть близка, и не может уже больше в этом сомневаться, то его душой овладевает глубокая печаль".
Саккоро остановился. На его желтом, изрезанном тонкими морщинами лице заиграла злая улыбка. Он бросил книгу.
Печаль? Совсем не то слово. Я чувствую себя как приговоренный к казни, знающий свой день и час. Может быть, кто-нибудь и чувствует печаль. Пусть. Наверное, есть такие, которым больше ничего не остается, как чувствовать печаль. Но только не я! Я никакой печали не чувствую. У меня зависть. И ненависть к тем, кто останется жить, к тем, кто еще не родился. И особенно к тем, кто твердит, будто на земле жизнь будет вечно...
Он откинулся на диван и потер руки.
Молодые люди принимают идею умирания с большей охотой? Вот и хорошо. Я их ненавижу, и я им дам возможность легко умереть. О, это будет совсем легкая смерть! Вспышка - и все! Они все умрут, не успев сообразить, что произошло! Только скорее бы... Я тоже исчезну, но я опять молод, потому что живу этим сладким, счастливым ожиданием...
В комнату бесшумно вошел Джаллаб и спросил:
- Господин Саккоро, вам принести кофе?
- Что? Ах, это ты, - Саккоро болезненно поморщился. - Нет, не нужно. Впрочем, принеси, но не кофе, а джин. Бутылку джина и лимонный сок.
Он пил мелкими глотками, закрыв глаза, откинувшись на спинку дивана.
Не открывая глаз, он шептал:
- Это будет так. Совсем маленький самолетик, ну, просто крошка, поднимется в воздух и понесет через океан то, о чем не будет знать даже летчик. Какую-то пустяковинку, коробочку. Просто подарок кому-то там... В коробочке будет это! В ней будет смерть и часы, отстукивающие последние минуты жизни планеты... Все будет рассчитано до секунды. Я буду знать точно час и минуту... О, мне хорошо известна эта новейшая военная выдумка: "Мертвые мстят живым!" На той стороне Земли солнечный пожар зальет города и селения, континенты вспыхнут, как облитые бензином ковры, и языки пламени поднимутся до самых высоких облаков. И когда уже все живое будет развеяно раскаленным ветром, раскроются недра, автоматы раздвинут подземные хранилища, и тысячи, а может быть, и больше, таких же посылок со смертью полетят на эту сторону земного шара! "Мертвые мстят живым!"
Он представлял себе голубое зарево над планетой, в мыслях парил над бушующим океаном неземного огня и чувствовал себя великим и безжалостным мстителем, карающим Землю...
Он выпил еще и вдруг почувствовал острую боль в сердце.
- О, вот оно, проклятое напоминание, - прошептал он, поднимаясь. Напоминание о том, что еще не все сделано... Нужно торопиться, торопиться, иначе будет поздно...
2.
Совещание открыл Семвол.
- Мы рады поздравить доктора Долори с первыми крупными успехами. Наконец мы начали реальное производство этого замечательного вещества. Будьте добры, скажите, сколько его у нас сейчас?
- Что-то около грамма,- ответил Долори и вопросительно посмотрел на Родштейна. Тот утвердительно кивнул головой. Именно Родштейн налаживал ускорители и ловушки для антижелеза.
- Если это количество выразить в энергии, то сколько получится?
- Десять в двадцать первой эрга... - ответил Френк.
Семвол виновато улыбнулся. Цифра ровным счетом ничего ему не говорила. Сол Кроу лениво пояснил:
- Энергия, достаточная, чтобы вскипятить примерно миллион кубометров воды...
Из угла комнаты вышел крохотный пожилой человечек и представился:
- Я генерал Дортмунд, в отставке. Простите, но кипячение воды нас пока не очень интересует. Интересно знать, Что будет, если этот кусочек анти... как вы его называете, антиферрума просто... взорвать. В какую сторону полетят калории?
"Неужели Родштейн прав? Неужели Фейт был прав? Неужели они действительно..."
Френк закусил губу.
- Куда полетят калории, я не знаю. Да и зачем это знать? Мы изготавливаем антиферрум для реакторов нового типа. Я думаю, очень легко сделать реактор управляемый...
- Да, да, конечно, - перебил его Дортмунд. - Но мы должны это знать на случай, если вдруг... если случайно этот дьявольский антиферрум не удержится в ловушке и коснется стенок.
Френк сразу понял, что Дортмунд нагло врет.
- Вы хотите знать, как при взрыве распределится энергия в пространстве? Френк говорил очень медленно, выговаривая каждое слово. - Я вас понимаю. Я вас очень хорошо понимаю. Так вот, господин бывший генерал. Какова конфигурация взрыва, я не знаю. А что касается безопасности хранения антиферрума, то она гарантирована.
Семвол понял, что разговор пошел не по тому руслу и что генерал без достаточного такта задает вопросы.