Страница 4 из 65
10
Опустевший офис в высотке с зеркальными стеклами; Подполковник — у спутникового телефона правительственной связи:
— …Нет, я не рехнулся: эта линия защищена от прослушки… да, с гарантией. …Всё верно, именно так и обстоит дело: последний резерв Ставки, джокер из рукава. …Да, я берег ЭТО именно на такой случай, как сегодня. В твоем распоряжении двадцать минут, максимум — полчаса. …А потому что если позже, это на хрен никому уже не понадобится, вник? Всё, работай. До связи.
В дверях комнаты возникает вице-премьер; он уже в плаще — этой вековечной униформе советских и постсоветских чиновников.
— Весьма вам признателен, Сергей Ильич, — кивает на телефон Подполковник. — Да, и еще одна просьба…
— «Тетенька, дайте попить, а то до того есть охота, что аж переночевать негде!» — хмыкает вице-премьер. — А как насчет того, что «Моя благодарность будет безгранична в пределах разумного»?..
11
Автоматические камеры хранения Казанского вокзала. СтОит какому пассажиру извлечь из ячейки свой багаж, как рядом немедля возникает пара крепких парней специфической милицейско-бандитской наружности (таких пар в зале работает не меньше дюжины): «Антитеррористическая операция! Это ваша сумка? Предъявите содержимое…» Один (по всему видать — старший бригады) о чем-то лениво беседует с дежурным милиционером. Появившийся курьер передает старшему пакет: достаточно полная подборка изображений Робингуда и его вольных стрелков.
…А через сутки все неиспользованные за это время ячейки (их будет не так уж много) можно будет просто вскрыть — на вполне законном основании, в рамках всё той же «антитеррористической операции»…
12
В штабе заговора — виртуальная разборка.
Григорий: …Короче — вы его потеряли.
Саид: Но он же безногий! Ездить может только на своей специальной «тоете», под ручное управление — а она как стояла в тамошнем подземном гараже, так и стоит! Ни в чьей другой машине он не уезжал, наблюдатели мамой клянутся… Может, он всё-таки внутри здания?..
Григорий: М-да… Этого следовало ожидать: «краса и гордость ГРУ», не хрен собачий. Ушел… О дьявол, где ж его теперь искать-то…
Саид: А если они всё же рискнут брать камеру хранения штурмом?
Григорий: Я бы дорого дал, чтоб Подполковник оказался таким идиотом — но не надейтесь…
13
Бронированный лимузин оборонного вице-премьера, неожиданно свернув с трассы и проплутав минут пять по кривым переулкам между Якиманкой и Большой Полянкой, ныряет под облупленную арку и оказывается в замусоренном дворе между полувыселенными трехэтажками начала века, которым явно светит где-нибудь через полгодика превратиться, посредством perestroiki , в жилье для новой элиты. Вице-премьер с охранником распахивают багажник лимузина и помогают выбраться наружу Подполковнику — для человека на протезах это некоторая проблема.
— В американском кино следовало бы поинтересоваться: «Ты в порядке?» — усмехается оборонщик.
— Вполне, — кивает Подполковник и обменивается с ним прощальным рукопожатием. — Мне, знаете ли, случалось путешествовать в багажнике и при куда более скверных обстоятельствах…
Попетляв некоторое время по лабиринту тамошних патриархальных двориков и удостоверившись в отсутствии хвоста , Подполковник вновь оказывается на Якиманке и неспешно идет в направлении центра. По прошествии пары минут его подбирает притормозивший у края тротуара «фольксваген», за рулем которого — Чип.
— Здравствуй, Алёша.
— Здравствуйте, Александр Васильевич! Ёлка просила непременно вам передать, что как вы есть ее идеал мужчины, она всегда ждет вас, «томящаяся нежно»…
— Твоя Елена Прекрасная по прежнему исповедует принцип: «Ревность — лучший цемент для семейного дома»?
— У вас — эксклюзив на поводы для… Нуте-с, что от меня потребуется на сей раз? Опять влезть в ФБРовские X-файлы? Найти по банковским сетям счета Бен Ладена?
— Надо разобраться с какими-то ключами — их прежний владелец предупреждал, что тут понадобится компьютерщик.
— Ясно. А что за ключи — «аппаратные», «открытые»?..
— Не знаю: этого он сообщить не успел. Кроме того, он сказал еще — дословно — так: «Карта… памяти… Нельзя… сразу…»
— Ну. А дальше?..
— А дальше его застрелили. Такие дела.
— Вот оно как… — тянет враз подобравшийся Чип. — Пока всё это звучит довольно бессмысленно — так что надо разбираться всерьез… А еще что-нибудь полезное он сказать успел?
— Успел. Что без этой информации мы — покойники, а человек тот, должен тебе заметить, никогда не бросал слов на ветер… Но самое главное — ключи те еще надо взять в условленном месте, а там нас, боюсь, уже поджидают…
— Но у вас ведь есть план?..
— Есть. По ряду причин, надежнее всего было бы взять их прямо сейчас, вдвоем — ты да я… Ну так как, — насмешливо щурится «краса и гордость ГРУ», — рискнешь со мной за компанию? Или уже всё: «Хороший дом, хорошая жена — что еще нужно, чтобы встретить старость?..»
— «Отойдите прочь, юноша, это не ваша разборка! — К чести д'Артаньяна, он не колебался ни мгновения», — усмехается в ответ экстра-компьютерщик. — Под вашим командованием, товарищ подполковник — куда угодно, почту за честь…
— Верное оперативное решение, вольноопределяющийся, — без тени улыбки кивает Робингудов начштаба. — И — раз уж мы пошли по цитатам: "Придется открыть вам правду: все, кто пойдет сопровождать детей, в конце пути умрут. — А кто не пойдет? — Те умрут несколькими минутами позже "… Так что давай-ка, брат, рули на набережную.
14
Средней обширности помещение: пульты, экраны и микрофоны, милицейские мундиры.
— Дежурный по городу майор Ничипорук слушает!
По мере приема сообщения майор постепенно наливается свекольной яростью и наконец взрывается, что твой гексаген:
— Ты у меня щас дошутишься, Хаттаб гребаный! Думаешь, из автомата звонишь, так не достанем? Три года тебе, ур-роду — это как пить дать!..
Швыряет трубку и, шумно отдуваясь, охлебывает чай из стакана с казенным мельхиоровым подстаканником.
— Чего там такое? — сочувственно интересуется напарник. — Опять, что ль, детишки школу свою «заминировали» по случаю контрольной?
— Какие там, на хрен, детишки! «Партия национал-революционного авангарда» требует освободить из Бутырок политзаключенного писателя Фейхоева — понял?. Иначе сулятся в восемь вечера принародно обезглавить своего заложника, какого-то Петю-Педика, а в девять устроить взрывы на Казанском, Курском и Белорусском вокзалах — взрывчатка якобы уже в камерах хранения, а таймеры тикают…
— Ё-мое! Это что ж, вокзалы, что ль, эвакуировать?
— Щаз! С дуба, что ль, рухнул? Подвести б этого придурка под статью, за телефонный терроризм — да только кто ж его искать станет…
15
Чипов «Фольксваген» притормаживает на набережной.
— Кого-то ожидаем, Александр Васильевич?
— Скорее — чего-то. Ты пока расслабься и любуйся пейзажем…
— А чего? — красивый пейзаж, между прочим… Только вот убоище это Церетелино всю картину портит, — и Чип кивает в направлении Стрелки, где обрел себе пристанище (а вернее сказать — умопомрачительную синекуру) брезгливо завернутый американской иммиграционной службой Колумб, коего Лужков, ничтоже сумняшеся, перекрестил в Петра Первого, точь-в-точь как пресловутого порося — в карася. Что сказал бы сам Петр об идее увековечить себя именно в Москве — городе, который он ненавидел всеми фибрами души и, имей к тому технические возможности, на пару веков опередил бы фюрера с его затеей устроить на этом месте радующее глаз озеро — не знаю, но послушал бы с интересом: царь-реформатор, как известно, был крупным знатоком и ценителем больших и малых морских загибов… Кстати, любопытно: вся та морская атрибутика, что в избытке понаверчена вокруг царской статУи с незатейливой целью увеличения общего тоннажа, — а не есть ли это на самом деле метафорический дискурс Большого Морского Загиба?