Сифилис

- Лихтовка следующая! - сказал водитель. Старичок засуетился, подхватил сумку, свой огородный инвентарь, перекинулся парой фраз с кем-то, стоящим впереди него.

Лариса Васильевна гипнотизировала его пиджачную спину, пока старичок не оглянулся. Лариса Васильевна чуть не вскрикнула: "Венеролог!"

Внешне старичок имел весьма определенное сходство с Борзовым - та же чеховская бородка да усы. "К пчелкам приехал", - догадалась она и потихоньку стала протискиваться к двери.

В Лихтовке сошло несколько человек. Старичок общей дороге предпочел тропинку, ведущую в лес. Прошагав какое-то расстояние, он обернулся и прибавил скорости. Лариса Васильевна без труда сократила дистанцию. Старичок подозрительно оглядел Ларису Васильевну и припустил хроменькой трусцой. Лариса Васильевна и не думала отставать. Старичок бросил свою кладь и принял вбок, улепетывая что есть мочи. Лариса Васильевна на ходу подхватила лопату, освободив ее от тряпичных пеленок.

- Помогите! - слабенько завопил старичок и упал, подвернув ножку.

Лариса Васильевна настигла его, вскинула лопату. Старичок, перевернувшись на спину, ощерился и завизжал. Лариса Васильевна рубанула наотмашь - раз, второй, третий. Она расправлялась с ним, как с дождевым червем, не в силах остановиться, пока не увидела под солнцем кровяную радугу.

Старичок не шевелился. На красных ниточках, точно рачьи, болтались его глаза, лицо было иссечено до неузнаваемости, из почти перерубленной шеи текла мутная кровь.

Лариса Васильевна отшвырнула лопату и побрела прочь. Жутко парило под одеждой, но она благодарно терпела, зная, что беды закончились и впереди скорое выздоровление.

С утра у нее запала переносица, она хрипела, тщась избавиться от мокроты, стекавшей на дно ее тела, капавшей, как монетки в копилку. Кишечник, легкие, желудок сгнили. Она чувствовала себя выеденным яйцом. Теперь же пустота сменилась ощущением присутствия.

У поросшего осокой озерца Лариса Васильевна присела отдохнуть. Она скинула одежду, чтоб смыть кровь и остудить зуд. На коже образовались гармошки, которые при попытке растянуть их разрывались, и язва обнажала кость. Лариса Васильевна склонилась над водой, и вместо своего отражения ей представился грозный лик бородатого старца.

Она ополоснулась и прилегла. Солнце разморило ее. Дрему сменил сон, и сознание перестало мерцать в мозгу Ларисы Васильевны.

Дряблая кожа слезла, как перчатка. Из мертвого тела вылез сам Борзов, старик с кровавыми усами, Доктор Сифилис. Поправ гнилые останки погубленной секретарши, Борзов свистнул черных птиц, положил на них руки и улетел вместе с птицами.