Страница 6 из 7
— Ударного корпуса? — Начальник службы безопасности безрадостно усмехнулся.— Тогда вопрос решён.
Он протянул руку к кнопке.
— Четырёх-пяти человек хватит. Можете считать Рега Хайленда покойником.
Его собеседник перегнулся через стол и схватил О'Брайена за рукав.
— А вдруг это ловушка? Может, Хайленд только и ждёт этого! Нет, следует поступить иначе. Ваша мысль обвинить его в сообщничестве с мятежниками не так уж плоха. Вот, что вы сделаете…
Когда за ним пришли, Рег не оказал никакого сопротивления. Он с безразличием дал себя обыскать, однако отметил удивление полицейских — те явно ожидали найти целый арсенал оружия.
Ему связали руки, провели чередой похожих коридоров, вывели во двор. В конце концов он очутился в кабинете Начальника службы безопасности. Сидящий за столом О'Брайен не предложил ему стула. И Рег остался стоять. Полицейские удалились. Молодой человек приблизился к столу и опёрся о него ладонями, не обращая внимания на боль от врезавшихся верёвок.
— Жду ваших объяснений! — ледяным тоном произнес он.
— Ну что вы, господин Хайленд, не будьте ребенком,— раздался голос позади.— Вы хотите объяснений? Но ведь вы и так знаете более чем достаточно!
Рег резко повернулся и окинул с ног до головы человека, которого сразу не заметил.
— Кто вы такой?
Тот небрежно махнул рукой.
— Моё имя вам ничего не скажет. У меня нет никаких официальных постов в администрации Северамы 10…— Он помолчал, по-видимому ожидая повторного вопроса, но Рег не доставил ему этого удовольствия.— Я представляю жителей колонии, по крайней мере тех, кому опротивели краснокожие, и можете мне поверить, таких большинство. Они считают, что у администрации не хватает духу выступить против индейцев… Наша организация берётся урегулировать сию щепетильную проблему. Раз и навсегда.
— Геноцид,— заключил Рег.— Значит, именно это.
Его собеседник скривился:
— Слишком напыщенное слово для такого пустяка. К тому же они сами напрашиваются! Держались бы потише…
— Почему вы мне говорите всё это? — оборвал его агент.— Собираетесь убить? Советую поостеречься: мерополия проведёт расследование и…
— Кто собирается вас убивать? Предпочитаю думать, что вы в согласии с логикой поймёте…
— Об этом не может быть и речи! — перебил Рег. — Геноцид?!
— Кто знает?
В этот момент вошли вызванные О'Брайеном полицейские и увели Рега, не дав ему возможности возразить.
— С этим мальчишкой не договоришься! — вздохнул начальник службы безопасности, когда агент исчез за дверью.
— Да,— его собеседник уселся на край стола.— Но вопрос не в этом. Сговорчив он или нет, не имеет значения. Его следует устранить. Вы помните, что надо делать?
— Организовать побег,— кивнул О'Брайен.— Предоставим ему возможность смыться от нас и пристрелим. Такая попытка к бегству будет расценена Всевременьем как доказательство его предательства.
— Хорошо. Помогите ему сбежать. Но не облегчайте задачу. А то, глядишь, он и на самом деле смоется!
Последние слова рассмешили О'Брайена.
Посадить человека довольно просто, а заставить его сбежать, не предоставляя истинной свободы…
Регу не хотелось бежать. По-правде говоря, ему ничего не хотелось. В голове бродили какие-то разрозненные мысли — невозможность связать их обрекала на бездействие.
Прежде всего — Консуэла. Перед его глазами то и дело мелькал образ женщины, исчезнувший в толпе. Её лицо безусловно напоминало то, что хранила память, но было ли оно тем же? Рег то отчаянно верил в это, то убеждал себя, что всё только привиделось. Стоит ли пытаться найти её? Ведь прежде чем скрыться из Всевременья, она ушла от него? К тому же обладательница этого лица и тут предпочла исчезнуть. Если это была Консуэла, её новое бегство доказывало, что она окончательно порвала со всем, что их некогда связывало.
Рег никогда не был уверен в Консуэле. Она была для него мечтой. Или кошмаром.
Всё, во что верил Рег, рухнуло. Могущество Всевременья, лояльность колониальных властей, справедливость колонизации времени — всё, вплоть до доли миротворца, которую ему надлежало играть…
Нескольких часов хватило, чтобы развеять в прах прекрасные идеалы. Удалённость метрополии — он теперь ясно понимал — позволяла идти на любую ложь. Люди, поставленные Всевременьем во главе колоний, творили откровенное беззаконие. Колонизация могла привести к исчезновению исконных цивилизаций.
Столь безжалостный пересмотр собственных убеждений лишил его сил. А ведь они были источником его мужества, его решимости. Конечно, он был не столь наивен, чтобы полагать, будто безопасность, которой он пользовался в качестве агента Всевременья, позволяла ему безнаказанно выступать против населения целой колонии, но не это было главным. Черпая силу в своей вере, он всегда боролся, отметая мысль об опасности, ведь на его стороне было право, а право не могло не восторжествовать.
Угасло желание бороться, даже защищать собственную жизнь. Всё, что до сих пор, как ему казалось, оправдывало его существование, растаяло словно дым. Ложь царила на всех уровнях как в метрополии, так и в колониях, и бороться — означало множить эту ложь.
Ему принесли еду. В куске хлеба был спрятан ключ, но и это его не всколыхнуло. Ключ позволял открыть дверь камеры. Но кто положил его в хлеб? Индейцы или те белые, которые, по словам Мато-Хопа, тайком поддерживали их дело? Он не видел необходимости в бегстве. Бегство позволяло добраться до двери времени, но она наверняка тщательно охранялась службой безопасности…
Он отшвырнул ключ в угол и забыл о нём.
Через некоторое время он задремал.
Его разбудили выстрелы. Пока он спал, наступила ночь.
Поспешные шаги в коридоре, скрип ключа в замочной скважине. Дверь приоткрылась. В проёме возник высокий силуэт Мато-Хопа.
— Добрый вечер, брат,— весело проговорил он.
— Привет, брат,— ответил Рег тем же тоном и удивился тому, что все его сомнения и колебания исчезли.
Они стояли у окна. Снаружи сновали люди в синей форме. Бронемашины занимали позиции на каждом перекрёстке.
— Почему они не дают сигнала к штурму? — спросил Рег.— Их по крайней мере в десять раз больше.
— Ошибаешься,— усмехнулся Мато-Хопа.— Слышишь шум с нижних этажей? Там тысячи индейцев. Такое же положение в каждом городе Северамы 10 — мы захватили все здания, принадлежащие службе безопасности.
Рег недоверчиво посмотрел на него:
— Зачем?
— В этих зданиях размещаются двери времени.
Посланец Всевременья непонимающе нахмурился.
Мато-Хопа вздохнул:
— Двери времени очень много значат для жителей колонии. Это единственная связующая нить с метрополией. Сейчас они в наших руках, и мы можем на равных вести переговоры с властями Северамы 10. Вы — нам, мы — вам: мы возвращаем вам двери, а вы взамен этого освобождаете территории, нужные нам для того, чтобы жить, как мы хотим.
— Резервации для индейцев…— Рег покачал головой. — Ты плохо изучал историю, Мато-Хопа! Иначе бы знал, что белые всегда отдавали индейцам территории не без задней мысли — со временем они собирались их вернуть… Это будет легко сделать! Им даже не придётся ждать, пока вы доберётесь до резерваций. По правде говоря, ваше единственное оружие — контроль над дверями. Стоит вам покинуть эти здания, как вас начнут убивать поодиночке.
— Это — наш единственный шанс,— помрачнел Мато-Хопа.— На этот раз придётся поверить им. Я знаю, что мы многим рискуем, но… Мой народ ждёт столько лет, столько поколений, когда наступит Великий день, день, когда индейцы будут жить свободными на своих землях…
Рег ответил не сразу. В отчаянии он прикидывал все возможности.
— Вы действительно хотите уйти? Тогда, быть может, есть другой выход…
Целый народ собирался отправиться сквозь время и пространство на поиски убежища… Идея была не нова — колонизация времени основывалась на том же принципе. Рег воспользовался известным примером.