АВТОБИОГРАФИЯ ЙОГА

В ответ на бой барабанов, возвещавших об уникальном состязании, гигантский поток горожан и жителей пригородов энергично устремился покупать билеты. В день битвы тысячам людей из-за недостатка мест в билетах было отказано. Многие прорвались через отверстия в навесе и заполнили пространство под галереями".

Мое возбуждение от рассказа свами Тигра с приближением кульминации возрастало. Чанди также был нем от восхищения.

"Я спокойно появился под пронзительный рев Раджи Бегума и несвязный говор охваченных ужасом зрителей, – продолжал свами Тигр. – На мне не было никакой одежды, кроме той, что скудно обвивала талию. Я открыл засов на двери камеры и спокойно закрыл ее за собой. Тигр почуял кровь. С оглушительным грохотом бросаясь на прутья, он испустил дикий рев приветствия. Публика стихла в жалостливом страхе, я казался робким ягненком перед яростным зверем. В один миг я оказался внутри клетки, но когда закрывал ее, Раджа Бегум стремительно набросился на меня. Правая рука была безнадежно разодрана. Кровь человека, лучшее лакомство из известных тигру, лилась ужасным потоком. Пророчество святого, казалось, вот-вот сбудется.

Я мгновенно оправился от шока первого самого серьезного ранения из всех, которые когда-либо получал. Заткнув окровавленные пальцы за одеяние на талии и тем самым освободив себя от их вида, я взмахнул левой рукой и нанес удар, способный раздробить кости. Зверь отлетел назад, завертевшись в задней части клетки, и конвульсивно прыгнул вперед. Мое знаменитое кулачное наказание обрушилось на его голову. Но вкус крови действовал на Раджу Бегума, подобно первому возбуждающему глотку вина на долго воздерживавшегося алкоголика. С оглушающим ревом зверь напал на меня с возросшей яростью. Защита лишь одной рукой была недостаточной и делала меня досягаемым для когтей и клыков. Но я награждал его ошеломляющим воздаянием. Клетка была кромешным адом. Кровь брызгала во все стороны, из глотки зверя вырывался рев боли и ярости – мы бились насмерть.

«Застрелите тигра! Убейте его!» – раздавались возгласы среди зрителей. – Человек и зверь двигались так быстро, что страж промахнулся. Я собрал всю силу воли, дико вскрикнул и нанес последний сокрушающий удар. Тигр рухнул на землю и затих".

– Как домашняя кошечка! – вставил я.

Свами от души рассмеялся, затем продолжил захватывающий рассказ:

"Наконец Раджа Бегум был побежден. Кроме того, была унижена его царская гордость: своими искалеченными руками я дерзко разжал его челюсти. На один драматический момент я задержал свою голову в зияющем капкане смерти. Затем, оглядев клетку в поисках цепи, я сорвал ее с дверей, привязал тигра за шею к прутьям клетки и с триумфом вышел.

Но это дьявольское отродье, Раджа Бегум, обладал запасом жизненных сил, достойным предполагаемого демонического происхождения. Невероятным рывком он разорвал цепь и вскочил мне на спину. Ощутив острую боль в плече, оказавшемся в челюстях тигра, я рухнул на пол, но вмиг подмял его под себя. Под безжалостными ударами вероломный зверь впал в полубессознательное состояние. На этот раз закрепив его более тщательно, я медленно покинул клетку.

Я был ошеломлен вновь, на этот раз от восторга. Приветственный рев зрителей как бы вырывался из единой гигантской груди. Насмерть израненный, я тем не менее выполнил три условия битвы: сразился с тигром, связал его цепью и покинул клетку, не требуя себе никакой помощи. В придачу я так здорово побил агрессивного зверя, что он согласился взглянуть сквозь пальцы на подходящую награду – мою голову в его пасти!

После того, как раны были вылечены, я был удостоен почестей и украшен венком. Тысячи золотых монет сыпались к моим ногам, весь город праздновал. Со всех сторон слышались бесконечные обсуждения победы над одним из самых больших и свирепых тигров, которых когда-либо приходилось видеть. Раджа Бегум, как было обещано, был подарен мне, но я не ощущал восторга. В сердце произошла духовная перемена. Казалось, что с последним выходом из клетки я также закрыл и дверь к мирскому честолюбию. Настал скорбный период. Шесть месяцев я лежал от заражения крови. Как только оказалось возможным покинуть Куч Бихар, я вернулся в родной город.

– Я знаю теперь, что мой учитель – тот, кто дал мудрое предостережение, – смиренно признался я отцу. – О, если бы я мог найти его.

Мое стремление было искренним, ибо однажды он явился без предупреждения.

– Достаточно укрощать тигров, – сказал святой со спокойной уверенностью, – идем со мной, я буду учить тебя покорять зверей невежества, бродящих в джунглях человеческого разума. Ты привык к публике. Пусть ею будет плеяда ангелов, развлекаемых твоим захватывающим мастерством в йоге!

Я был наставлен на духовный путь своим святым гуру. Он открыл врата моей души, заржавевшие и не поддающиеся от долгого неупотребления. Рука об руку мы отправились в Гималаи для моего обучения".

Чанди и я, признательные за описание могущественной жизни, склонились у ног свами. Так мы с другом были щедро вознаграждены за долгое испытание ожиданием в холодной гостиной!

Глава 7

Левитирующий святой

– Прошлой ночью я видел йога, парящего в воздухе в нескольких футах над группой людей, – сделал впечатляющее сообщение мой друг Упендра Мохун Чоудхури.

Восторженно улыбнувшись, я сказал ему:

– Может быть, я угадаю его имя. Это был Бхадури Махасая с Верхней Окружной улицы. Упендра кивнул, слегка удрученный тем, что это сообщение не оказалось новостью. Моя любознательность относительно святых была хорошо известна друзьям. Им доставляло удовольствие наводить меня на свежий след.

– Этот йог живет близко от моего дома, и я часто у него бываю. – Эти слова вызвали живой интерес Упендры, и я сделал дальнейшее признание: – Я видел удивительные проявления его способностей. Он мастерски овладел различными пранаямами[1], упомянутыми в древних йоговских трактатах при описании восьми ступеней йоги Патанджали[2]. Однажды Бхадури Махасая проделывал при мне пранаяму бхастрику[3] с такой удивительной силой, что казалось, что в комнате разразился настоящий шторм. Затем он прекратил громоподобное дыхание и стал недвижен в высоком состоянии сверхсознания[4]. Атмосфера покоя после бури была незабываемой.

– Я слышал, что святой никогда не выходит из дома. – В тоне Упендры было легкое недоверие.

– Это действительно так! Он не выходил из дома лет двадцать, но немного смягчает это правило, установленное им самим, во время святых празднеств, когда выходит на тротуар перед своей дверью. Туда приходит много нищих, так как святой Бхадури известен чутким сердцем.

– Как же он удерживается в воздухе, игнорируя закон гравитации?

– Тело йога утрачивает вес после применения некоторых пранаям. Тогда оно левитирует и прыгает с места на место, как лягушка. Известно, что даже те святые, которые не занимаются традиционной йогой, левитируют в состоянии глубокой преданности Богу.

– Мне хотелось бы побольше узнать об этом мудреце. Бываешь ли ты на его вечерних собраниях? – Глаза Упендры горели любопытством.

– Да, часто. Мне очень нравится его остроумие. Мой продолжительный смех иногда нарушает торжественную серьезность собраний. Святой не сердится, но его ученики поглядывают на меня осуждающе.

Днем, по пути из школы домой, я проходил мимо обители Бхадури Махасая и решился на визит. Йог был недосягаем для широкой публики. Одинокий ученик, занимающий нижний этаж, следил за покоем учителя. Ученик был в некотором роде педантом. Он осведомился, есть ли у меня «приглашение». Его гуру явился как раз вовремя, чтобы спасти меня от неминуемого изгнания.

[1]. Пранаяма – метод контроля жизненной силы – праны – путем регулирования дыхания.

[2]. Патанджали – выдающийся толкователь йоги в древности.

[3]. Бхастрика – кузнечные мехи. Пранаяма бхастрика делает разум устойчивым.

[4]. Профессор из Сорбонны Жюль Буа в 1928г сказал, что французские психологи исследовали и признали сверхсознание, которое в своем великолепии в точности «противоположно подсознательному разуму Фрейда и включает в себя способности, делающие человека действительно человеком, а не суперживотным» Французский ученый объяснил, что пробуждение высшего сознания «не следует смешивать с гипнотизмом. Существование сверхсознания давно признавалось философией, являясь в действительности Сверхдушой, о которой говорил Эмерсон, но лишь недавно это получило научное признание».

В Сверхдуше Эмерсон писал: «Человек – это фасад храма, в котором сочетаются вся мудрость и все добро. Тот, кого мы обычно называем человеком: кушающий, пьющий, сажающий цветы – как нам известно, таковым не является, но искажает представление о нем. Его мы не уважаем; но буде он позволит проявиться в своих действиях душе, органом которой на самом деле является, то заставит вас преклонить колени... Мы открыты с одной стороны глубинам духовной природы, всем свойствам Бога».