Напоминание

- Я что же дурак?

- Не знаю, - ехидно заметил Виктор. - И еще, ты ничего не знаешь, ты заснул и вывалился. Пойми, то что ты сам похож на отбивную это никого не удивляет, а вот откуда взялась колото-резанная рана на твоем теле никто понять не может. И ты этого тоже не знаешь, наверняка за что-то зацепился пока падал.

- Мог бы мне этого не говорить, - обиделся Сергей. - Что я идиот? Ничего не понимаю?

Сергей спохватился, но поздно и он приготовился выслушать от Виктора, что сей факт (на счет идиотизма)

еще мало изучен, и лично Виктор этого вслух не говорил, но если Сергей так настаивает... Но Виктор сказал совершенно серьезно:

- То, что ты вывалился из окна для тебя было новостью. Я рассказал тебе об этом и ты мягко говоря растерялся.

Если бы я тебе в тот момент задал вопрос, на который ты не знаешь ответа или знаешь, но не хочешь говорить, что бы ты ответил? Где гарантия, что ты не натрепал бы черти чего, о чем потом пожалел бы?

Сергей замолк и задумался. Виктор довольно ухмыльнулся, без стеснения оценив свои способности убеждения на десять баллов по пятибалльной системе.

- Ты прав, извини, - буркнул Сергей и Виктор улыбнулся еще шире.

- Ладно лежи, а я пойду свистну нашего дорогого старшего следователя. Я ведь здесь не просто так сижу, я , милорд, караулю ваше пробуждение.

Виктор поднялся и вышел. Через пять минут дверь распахнулась и впустила целую кавалькаду. Первым влетел полный энергии Ян, за ним пытающийся чуть приостановить первого Виктор, который понимал, что останавливать Яна, все равно что пытаться собой преградить дорогу бронепоезду и потому улыбающийся, и наконец несколько растерянная хозяйка номера. Вся процессия выглядела настолько комично, что Сергей с трудом сдержал улыбку.

- Друг Волков, я рад...

- Просто Сергей, - разрешил Сергей.

- Друг Сергей, я рад, что вы поправляетесь.

- Я тоже, как ни странно это звучит, - улыбнулся все-таки Сергей.

- У меня к вам несколько вопросов.

- Я готов на них ответить.

- Скажите пожалуйста...

И началось. Ян спрашивал, Сергей отвечал. Иногда он отвечал правду, иногда полу-правду. Некоторые вопросы были вполне понятны, другие, вроде: "скольким метрам равны три этажа этого здания?" - несколько смущали Сергея, а иногда просто ставили в тупик. Наконец допрос закончился. Ян оказался обвешан лапшой и был явно не удовлетворен ответами. Пылу в нем поубавилось, а на лице крупными буквами можно было прочесть: "Я разочарован". Он поднялся, извинился, попрощался и пошел к выходу. У двери он немного помедлил, помялся в нерешительности и выжал из себя:

- Сергей, скажите, а вы... как бы это...

А вас ночные кошмары не мучат? Что вам снилось, когда вы заснули в последний раз?

Сергей закрыл глаза, чувствуя, что краснеет.

- Ничего мне не снилось, - пробормотал он себе под нос.

- Ну извините. Еще раз извините, до свидания.

Хлопнула дверь, а потом раздался голос Виктора настолько ядовитый, что пушкинский анчар загнулся бы от первых же слов.

- А мальчика-то кошмарики по ночам тоже терзают.

Сергей открыл глаза. Виктор занял свое место в кресле и с непонятной улыбкой смотрел на дверь.

- Только вот не пойму я, Витя, чему ты радуешься.

- Тому, что гепешники тоже страдают.

- Подумаешь, они тоже люди. Вот если бы тот хорь мучился, которого... который покончил жизнь самоубийством, я бы порадовался, а тут... Жалко парня.

- А ему тебя нет.

- А ты откуда знаешь?

- Мальчики, только не ссорьтесь, - вклинилась в разговор Катя.

Виктор приклеил парадную улыбку и нежно попросил ее сходить узнать у полиции может ли Сергей переселиться в свой номер.

- ...а на обратном пути закажи этому сердобольному пожрать.

Катя встала и безропотно пошла к двери.

Виктор проводил ее ласковым любящим взглядом и, когда дверь за ней захлопнулась, повернулся к Сергею.

- Ну чего его жалеть?

- Витя, он же как мы. С ним можно договориться, объяснить ему, что трупы в гостинице это результат ночных кошмаров, что никто в этих смертях не виноват.

- Ну кто-то в них все равно виноват, и твой Ян это прекрасно знает. И как получаются эти трупы он тоже знает, но если предположить, что твоя версия верна и свалить все на него. Пусть у него голова болит?

- Нет, Витя, пусть заберет отсюда своих ребят и оставит людей в покое, и пусть обратится в высшие инстанции, может что-то изменится. Он же реальная власть, он же выше нас с тобой.

- Серега, - Виктор усмехнулся. - детский сад! Как можно быть таким наивным? Да он все это знает без тебя и гораздо лучше тебя. И что с того? Он молчал, молчит и молчать будет.

- Почему?

- Почему? - переспросил Виктор. - Да потому, что ты сам сказал: он такой же человек, как и мы. Ему, как и нам не нужны неприятности. Ты говоришь, что он власть? Ха-ха три раза. Он такая же власть как мы с тобой, он такой же, как мы, ты сам сказал. Он не власть даже для жулья и уголовников, для отлова которых создана галактическая полиция, потому что ловит он не жуликов, а честных людей, которые переходят дорогу на красный свет, а настоящее ворье ловят другие, ребята покруче. Он не власть, он на самой низкой ступеньке, чуть выше нас с тобой: вора и ученого, хотя какой ты ученый, так колесико в махине современной науки. А теперь эта власть даже ниже меня, потому что власть в нашем обществе принадлежит тому, у кого есть деньги, у кого их много, а у меня их теперь предостаточно.

Сергей слушал эту тираду в мрачном молчании. Он был не согласен с Виктором, а вернее не хотел с ним соглашаться. Он видел этот мир всегда несколько иначе, чем Виктор, мир этот казался ему розовым, безоблачным. Видимо, подумал он, каждый смотрит на окружающее со своей колокольни. И все-таки он не хотел соглашаться с Виктором, но аргументов в свою пользу найти не смог и потому только выдавил:

- Как это грубо.

- Да, грубо. Грубо, грязно и некрасиво, но это так.

Сергей смолчал, а Виктор продолжил:

- И если ты скажешь этому следователю, что ты, как и он, боишься спать по ночам, что у тебя те же проблемы, то в лучшем случае он тебе посочувствует, а ты ему, вы выпьете и поплачетесь друг другу в жилетку. Это в лучшем случае, если он окажется человеком, а если он такой же скот, как его предшественник, то ты запросто можешь оказаться в психушке.