Напоминание

- Я ее тоже.

- Что и требовалось доказать, - голос Сергея прозвучал более бодро, но тем не менее все равно, как у покойника. - Витя, волю умирающего надо выполнять.

- Сережа...

- Не перебивай. Ты ее любишь, она тебя тоже, вы здорово смотритесь вместе. Витя, я тебя очень прошу останови на ней свой выбор и брось свои кобелиные замашки. пусть хоть у вас все будет хорошо.

- Серега, ты не представляешь, - голос Виктора звучал радостно, с какими-то неестественными для него восторженными нотками. Виктор редко откровенничал, но если начинал, то уже не остановить. - Я сам заметил, она для меня больше чем просто подруга, она для меня больше чем женщина и уж конечно несоизмеримо больше чем дырка в матрасе. Я с ней отдыхаю, отдыхаю душой. Я прихожу к ней, как домой, где уютно и тепло, где есть...

Голос его слился в гул, и Сергей почувствовал, что проваливается. Он подошел к окну и распахнул его. В лицо ударила волна холодного воздуха, а потом окатила его целиком, но он этого практически не чувствовал. Он услышал голос Виктора, такой необыкновенно щебечущий и улыбка тронула его губы. Он порадовался за друга. Потом он услышал как голос наполнился тревогой, дрогнул, а вот как Виктор, вскакивая с кровати, завопил истошно его имя он уже не слышал. Ноги его подогнулись и он наконец провалился в сон, которого так требовал организм, и которому так сопротивлялся разум...

... Он приоткрыл зажмуренные от страха глаза. Опасно заточенный кусок метала погрузился в его тело, и он с тревогой и облегчением начал падать в бесконечную тьму, которая исключала и жизнь реальную, и жизнь во сне.

Часть третья.

Ах зачем война бывает?

Ах зачем нас убивают?

В. Егоров.

Тьма отступила от него довольно скоро. А он-то уже губы раскатал, что умер. Мучения продолжались, а если быть еще ближе к истине, то они только начинались.

Он приоткрыл глаза и тут же потерял сознание, а может пришел в сознание. Начался кошмар. Наверно он засыпал и просыпался, а может терял и вновь обретал сознание. И там и тут над ним мелькали какие-то лица, приближался и отдалялся гул голосов.

Лица, голоса, боль. Боль ноющая, боль во всем теле. Затем вспышка боли, и снова лица и гомон, но уже другие. И боль такая же ноющая и снова вспышка боли. Невыносимо. И снова, и снова, и снова...

Он думал, что попал в ад и так будет продолжаться вечно, но все имеет свой конец. Судьба сжалилась над ним, и он снова погрузился в спасательную тьму.

Когда он пришел в себя, он понял, что чувствует себя гораздо лучше. Боль чуть отпустила и было совершенно ясно, что он жив. Вот только непонятно спит он или нет.

Он открыл глаза. Да, он спит. Это не отель и даже не современная больница. Он попытался повернуться, но у него ничего не вышло. Во-первых было больно, а во-вторых неудобно, он весь был опутан бинтами. Он повернул только голову. На душе полегчало, перед ним сидел Виктор и улыбался самой искренней улыбкой, на которую только способен человек.

- Витя, - захрипел Сергей. Голос его звучал так будто он не разговаривал несколько дней, но так оно наверно и было.

- Ну что, прочухался?

- Вить, а мы где?

- Прочухался, - довольно протянул Виктор. - Мы в госпитале. С тобой все в порядке теперь. Доктор сказал, что ты будешь жить, теперь я это и сам вижу. Я же тебе говорил, что все будет в порядке. Ну вот, а теперь спи.

И Сергей закрыл глаза и послушно заснул.

Только засыпая он вдруг подумал, что вот теперь, когда все хорошо, он заснет и не проснется. Точно теперь он умрет! Но он не успел испугаться...

... Он проснулся. Комнату заливал солнечный свет. "Мороз и солнце, день чудесный," - мелькнуло в мозгу. Сергей оглядел комнату и понял, что находится в номере Кати и лежит на той самой кровати, на которой совсем недавно лежал его лучший друг. Виктор теперь сидел в кресле рядом, голова его упала на грудь и он мерно похрапывал.

Сергей закрыл глаза и задумался. Он жив и все хорошо. Он на несколько мгновений испытал полнейший покой.

Божественное чувство, но все хорошее быстро кончается. А что дальше?

Сны ведь не кончились. Что-то внутри Сергея сжалось и отвратительно защекотало. Виктор всхрапнул немного громче, чем раньше и зашевелился. Сергей открыл глаза.

- О, ты проснулся? - услышал Сергей его заспанный голос. - Тогда быстро к делу.

Сергей повернул голову к Виктору:

- Холодный ты делец, сукин сын, - выдавил Сергей. - хоть бы поинтересовался как я себя чувствую.

- Я уже поинтересовался, - Виктор улыбнулся, потянулся, зевнул и пристально посмотрел на Сергея. Взгляд его стал серьезным, каким-то тяжелым, чугунным что ли, и он снова заговорил тихо и быстро. - Слушай, Серега, слушай и запоминай, повторять не буду. У нас тут кое-что произошло и мы кое-что приврали.

Понимаешь, скрыть от полиции твое состояние не вышло, ты ведь, как это... э-э-э... - Виктор замялся.

- Давай, - поторопил Сергей. - не тяни кота за яйца. Что еще?

- Ты, хм, - Виктор стряхнул с себя оторопь легко и непринужденно, как вы стряхнули бы пылинку с костюма.

- Ты помнишь, где ты стоял перед тем как заснуть? Ты стоял у окна, окно было открыто, ты заснул и упал там, где стоял. А теперь вопрос на сообразительность, угадай, с какой стороны окна ты приземлился?

- О, Б-боже, - Сергей представил себе всю картину произошедшего со стороны, ему стало плохо.

- Вот-вот, но ты не волнуйся, у тебя наверно есть ангел хранитель, потому что ты не очень сильно поломался. И скажи спасибо Катюхе, это она тебя собрала с асфальта и склеила. Другого врача в гостинице не оказалось, а со стороны полиция никого не пустила бы кроме своих, а они все загружены срочной работой. Сам понимаешь гепешникам все о тебе известно. А теперь запоминай хорошо, потому что наши показания должны сходиться. Значит так: ты заснул на ходу, потому что очень устал, ты не спал несколько дней, ну скажем, ты был занят работой, ты ведь ученый, а значит вопросов не будет. Дальше, сюда ты зашел в поисках своего брата, то есть меня, а я сюда пришел к своей гм... невесте. Ты стоял у окна, никто тебя не трогал, ты просто заснул и вывалился. Несчастный случай, понимаешь?

- Понимаю, но ведь так все и было.

- Да, так, но только без снов, аномалий, этой войны и прочей пурги. Сам понимаешь про это никто знать не должен и про мое ранение тоже.