Конан храбрый

Оставшуюся часть пути до импровизированного лагеря селян он преодолел бегом, дальше быстрым шагом. Пройдя часовых он направился прямо к семье Боры.

"Приветствую тебя, Мать Мериса."

"Где Бора?"

"Он пойдет с солдатами. Все, кто не пригоден для войны возвращаются в Форт - "

"Ааааа! Неужели недостаточно, что боги отняли мою дочь Ариму и собираются забрать моего мужа? Они задумали обречь и Бору? Что с нами бедет без него?"

Мериза прижала к себе двух младших детей и завыла. ОНа однако не плакала, а через минуту замолкла, Якоуб уже собирался спросить, где Каря, когда увидел, что она возвращается с бурдюком от ключа.

"Якоуб!" Несмотря на тяжелую ношу, она казалось плыла над землей. Мериза едва успела подхватить бурдюк, когда Каря влетела в объятья Якоуба.

Когда они смогли снова говорить, Мериса наградила их взглядом, наполненным любованием и негодованием. Сердце Якоуба выпрыгивало из груди. Теперь, если бы Рафи любезно отнесся к его просьбе, когда он будет свободен

"Якоуб, где Бора?"

"Твой брат так настроен представить себя в лучшем свете перед солдатами, которые забрали твоего брата, что он намерен идти сними всю ночь," сказала Мериса.

Якоуб кивнул. "Мы бросали камешек, чтобы выбрать кто пойдет, а кто нет. Бора выиграл." Он молил, чтобы его ложь не открылась. Если боги соблаговолят и разрешат его брак с Карей, он никогда снова не солжет ей.

"Тогда я правильно поступила, что сходила за водой," практично сказала Каря. "Если молодые линги могут идти в бой, мы будем готовы выступить."

Якоуб снова поцеловал Карю и восхвалил богов. ОНи наделили хорошей кровью и Рафи и Мерису, а они передали ее своим детям. Спасение такого человека было подарком для земли. Женитьба на его дочери было подарком ему самому.

* * *

Еремиус поднял посох и кольцо с Камнм, чтобы остановить всадника. Воин так энергично дернул поводья, что его скакун присел на круп. Передние копыта били воздух, лошадь пронзительно заржала. Посланец отчаянно вцепился в поводья, его лицо выражало панику не меньшую, чем у лошади.

Колдун проворчал: "Ты так управляешь лошадью? Если это все, на что ты способен, то твоя лошадь годится только на корм Трансформированных и ты вряд ли на большее."

Воин побледнел и прижался к шее лошади, зарыв свое лицо в ее нечесанной гриве. Ослабление поводьев казалось успокоило обезумевшую тварь. Она издала последнее ржание и покорно стояла, тяжело дыша, опустив голову, пена срывалась со рта.

Еремиус протянул посох под нос воину . "Я был бы признателен тебе, если бы ты рассказал мне , что ты видел. Я не припоминаю, чтобы я посылал тебя и твоих друзей на увеселительную прогулку."

"Я - Хозяин. Пришли солдаты. Солдаты и деревенские воины."

"Сколько?"

"Много. Больше, чем я мог сосчитать."

"Больше, чем ты позаботился посчитать?"

"Я - Хозяин, нет, нет -!"

Ожил Камень, наполнив склоны холма изумрудным светом, ослепляющим любые глаза, не защищенные магией. С воплем, воин прижал обе руки к глазам. Движение вывело его из равновесия, и он вывалился из седла, подкатившись к ногам Еремиуса.

Еремиус оценивающе смотрел на извивающегося человека и слушал его крики и вой. Казалось тот был уверен, что ослеп на всю жизнь.

Захват нескольких лошадей в деревне и спасение их от Трансформированных теперь казалось маленькой победой. Лошади могли передвигаться быстрее и дальше, чем Трансформированные, за исключением случаев, когда Еремиус использут Камень для управвления Трансформированными. Последнее время казалось, что Камень прекратил проявлять собственную волю. Еремиус старался его не использовать , когда его переполняла злоба.

Как всегда однако, человеческим слугам, управляемые только Камнем, нехватало сил, мужества и быстрых мозгов, требуемых для разведки. Они были лучше, чем использовать Камень беспорядочно, изматывать Трансформированных или идти в полном безразличии. Больше о них сказать нечего.

Еремиус позволил Камню потухнуть и подняться воину на ноги. "Снова, сколько? Больше тысячи?"

"Меньше."

"Где?"

"Идет в Соленую Долину."

Еремиус попытался выжать еще чго-нибудь из него, но человек был слишком испуган слепотой, чтобы соображать. "Моей волей, пусть твое зрение вернется!"

Человек опустил руки, понял, что видит, и опустился на колени, чтобы поцеловать кайму накидки колдуна. Еремиус получил определенное удовольствие от такого покороства. Он бы предпочел больше в тысячу раз такого преклонения от яиллианы, но как и всякий мудрый человек принимал все достающиеся ему удовольствия.

Наконец он позволил воину подняться и отвести свою лошадь. Образовав в своем воображении картину окружающей местности, Еремиус быстро решил куда послать Трансформированных. Победы действительно было не достаточно. Безусловное уничтожение всех, выступивших против него будет лучше.

Мог он достичь такой уничтожения? Трансформированные и уничтожимы и одолимы. Достаточное количество солдат может успешно им противостоять. Досих пор могло случиться худшее, если Иллиана( или сами Камни, но он об этом не думает) снова ударит.

Трансформированные должны быть способны атаковать совместно и отступать совместно. Это означало атаковать с одной стороны долины

Бора опустился на колени, чтобы набрать воды в ручье, когда он услышал голоса. ОН заткнул бутылку и притаился, пока не узнал голоса.

Моментом позже он понял , что разговор не предназначен для его ушей. Скорее спор между Иллианой, Шамилем и Хезалем.

"Моя леди, если вы уверены, что идут демоны, почему бы вам не использовать свою магию против них?" сказал Шамил.

"Я не достаточно знаю для этого." Будто это было начертано на сумеречном небе, Бора понял, что леди не договаривает.

"Ты хчешь сказать , что ты не обладаешь никаким искусством, стоящем больше, чем просто пописать на демонов, если таковые вообще существуют!" прорычал Шамил. "Все, что у нас есть, это куча криков и танцев, которые пугают людей." Он оценил Иллиану в таком ракурсе, который Бора узнал бы в приглушенном свете. "Конечно, если бы ты должна была танцевать нагой, было бы неважно, что еще ты делаешь."

Боре захотелось, чтобы Иллиана действительно обладала силой обратить Шамиля в свинью. На ее лице можно было прочитать тоже. Хезал попытался сыграть роль миротворца.

"Капитан, если Леди Иллиане необходимо уединение, ей нет необходимости оставаться в центре колонны. Я мог бы выделить группу солдат для ее охраны, пока она работает. Или Капитан Конан возьмет несколько селян-"

Шамил непристойно выругался. "Селяне разбегутся с воплями, если леди чихнет. А я не выделю ни одного своего человека. Что ты думаешь, это Королевские Уланы? Мы выставим часовых и зажжем костры по периметру, как обычно. И точка на этом. Ты ничего больше без моего приказа не сделаешь и вернешся в Форт Жеман под арестом."

"Как скажете, Капитан."

Шамил и его заместитель удалились, гордо выпрямившись , в противоположных направлениях. Бора уже собирался убраться, когда услышал еще каких-то приближающихся. Он замер, пока Конан и Раина выступили в свет костра. На женщине были короткие брюки, похожие на морские, которые оставляли ее прекрасные ноги наполовину обнаженными. Циммериец был обнажен до пояса, несмотря на ночную прохладу. В голосе Иллианы, когда она заговорила, слышались слезы. ее голос дрожал, когда она сжимала одной рукой Конана, а второй Раину.

"Неужели мы не можем ничего сделать с Шамилем?"

"Сметреть за нашими спинами и надеяться, что демоны скоро придут и доставят ему достаточно хлопот," сказал Конан. "Все остальное покушение. Достаточно плохо для нас, и в два раза хуже для Хезаля. Мы перережем людей и поднесем победу хозяину демонов на блюдечке в приготовленном и поперченном виде!"

"Ты слишком много слушал законопослушнык людей, как Хадьяр, и не достаточно - "

"Достаточно!" Одно слово Конана заставило Иллиану замолчать. Через мгновение она кивнула.