Ваше Благородие

- Я, товарищи, не вижу причин для паники, - начал Замкнутый, когда все умолкли. - Председатель похоронной комиссии - это еще не Генеральный Секретарь ЦК КПСС. Я понимаю, что обычно происходит именно так. Но правомерно спросить: а может ли человек, подозреваемый в столь чудовищных преступлениях, быть утвержден в должности Генерального Секретаря нашей с вами партии?

- А кто? - выдержав значительную паузу, спросил Тугодум.

- Я думаю, что пока на этот вопрос однозначно ответить нельзя. - Замкнутый скользнул своими рептильными глазами по жадным лицам присутствующих. - Но ясно одно: генеральный секретарь должен иметь БЕЗУПРЕЧНУЮ репутацию.

- Ясный хрен, безупречную, - проворчал Окающий. - А как разбираться будем?

- Не следует забывать, - старый василиск гипнотизитровал того, кому отвечал, - не следует забывать о принципе демократического централизма, священном и нерушимом... Генеральный Секретарь должен быть утвержден на Политбюро большинством голосов при полном кворуме. Это вам не выборы в похоронную комиссию, здесь должны присутствовать ВСЕ.

- Вот ВСЕ его и поддержат, - Окающий мрачно бросил недоеденный шашлык на тлеющие угли.

- Возможно, - согласился Замкнутый. - Но если он к тому времени не будет состоять в Политбюро? Если он будет выведен из состава?

- Большинством голосов? Дохлый номер. - Окающий отвернулся от костра, встал и шагнул в темноту. Из кустов донеслось журчание.

- Отдельные товарищи, - Замкнутый говорил громко, перекрывая звук струи. Не верят в торжество принципа демократического централизма. Они думают, что победит тот, у кого в руках грубая сила. А между прочим, на всякую силу найдется и другая сила. Как неоднократно доказывали коммунисты. Опять же, могущество советской науки, работающей для обороны, признают все, даже наши враги за океаном...

Тугодум присвистнул.

- Это да, - сказал он, борясь с шашлыком, - Юрца (так звали Пренеприятнейшего в узком кругу)... Юрца Он не любит. Только Он многих не любит. А кто к нему разговаривать пойдет?

- Пускай наш Маршал пойдет, - медленное мигание кожистых век было аналогично фамильярному похлопыванию по плечу. Маршал, еще вчера не помышлявший быть допущенным к этим шашлыкам, затаил дух.

- А что... Что с белогвардейцами делать будем? - спросил он. - Решили вы... мы что-нибудь?

- Решили, мил-друг... - Окающий сверился во взглядами окружающих. - Пока наших там бьют, Юрец в жопе. А если они там побеждать начнут, он на коне. Тебе кого надо поддерживать?

- Вас понял, - Маршал поднялся с низенького раскладного стульчика, вытянулся. - Разрешите идти?

- Я, пожалуй, с тобой поеду... - Окающий тоже встал. - Всем до свидания. Хозяину спасибо, хорошие шашлыки.

Разошлись быстро, разъезжались по одному, как заговорщики.

***

- Спокойно, девочка... Спокойно...

Нину колотила крупная дрожь.

Господи, еще позавчера жила как нормальный человек, да что же это за наказание такое? Почему ее опять хотели схватить, накачать наркотиками, куда-то увезти?

- Не увезти, Нина, - поправил полковник Сергеев, - Не увезти, а убить. Вы для них теперь опасны. Ваши показания - бомба, которую они хотят обезвредить. Но мы им не дадим.

- А потом?

- А потом будет видно. Не бойтесь, Нина. Мы с вами в одной лодке.

Они ехали по кольцевой в военном УАЗике, снаружи неприметном, но внутри оборудованном как раз для похищений: мягкие стены, глубокие кресла, носилки с ремнями...

Надо отдать Сергееву должное - Ниночка находилась в кресле, а не на носилках.

Они пили коньяк. Хороший армянский коньяк. Самое то, что нужно после короткой перестрелки.

- А может, это вы подстроили? - внезапная мысль обожгла. - Выпустите меня!

- Нина, Ниночка! - его захват был мягким, но крепким. - Пожалуйста, не вырывайтесь. Ну, поверьте мне, что это не мы подстроили! Мне нечем доказать, вы просто поверьте.

- Куда мы едем?

- На одну очень важную дачу. Там хорошо, Нина, там вас будут надежно охранять.

- И если меня там убьют, никто ничего не узнает.

- Ниночка, не думайте об этом. Вы нужны мне живой.

- Пока не дам показания.

- Нет. И дальше - тоже. Вы нужны мне...

Она посмотрела полковнику в лицо. В сущности, очень хорошее, приятное лицо. Профессия, наверное, требует. Если не знать, что гебист, можно и увлечься.

Впрочем, а почему бы и нет? Как будто гебисты чем-то хуже сыновей гебистов.

Она положила руку на подлокотник, и он моментально положил сверху свою.

Работа такая?

Да какая разница! Один раз живем, - это Ниночка в последние дни поняла быстро.

- Сергей, - сказала она. - Я вам нравлюсь или это по должности?

- Да. Нравитесь. Вы мне действительно очень нравитесь, Нина. Я вам никогда не угрожал. Ничего не требовал. Я хочу, чтоб вам было хорошо. Чтобы вас не убили. Чтобы не убили меня. Я пальцем вас не трону, если вы не скажете мне "Да".

Она откинулась на спинку кресла.

Врет или нет?

Кажется, они оба здорово поддали.

- Да, - сказала она.

Машина остановилась перед массивными воротами, произошли короткие переговоры, после чего они въехали во двор.

Сергеев привел ее в комнату на первом этаже - Ниночка решила было, что это медицинский кабинет.

- Я сейчас, - сказал он, уходя. - Я скоро вернусь.

***

Поговорить с Востоковым - вот, что было самым трудным.

Естественно, вся дача прослушивалась. Сергеев понятия не имел, сколько микрофонов и видеокамер установлено и где.

Только насчет одной комнаты он мог быть уверен - насчет той самой, куда привел Ниночку.

Так уж вышло, что хлопчик, который следил за этими мониторами в определенные ему графиком дни, был на контроле не только у Видного Лица, но и у Сергеева. Ну, так уж получилось. Видное Лицо, как это бывает свойственно всем видным лицам, забыло, что материал - он не на кустах растет, а собирается простыми полевыми агентами, одним из которых и был когда-то он, Сергеев.

Короче, Сергеев про этого хлопчика кое-что знал, и если бы полковник пошел ко дну, то и старший лейтенант отправился бы туда же. Поэтому старлей по просьбе полковника отключил на время все мониторы и магнитофоны в тюремном секторе дачи, и подсоединил к ним хитрое приспособление, которое позволяет показывать, что на участке наблюдения была тишь да гладь, да Божья благодать, в то время как происходило там совсем иное...