Ваше Благородие

- Да.

- Это преферанс с болваном, Арт. Вы догадываетесь, кто болван? Почему вы перестали жевать? Жестковат бекон?

- Билл, - Артем отложил вилку и взял стакан, - вам хочется спать? У вас красные глаза и вообще смертельно усталый вид. Может, вы пойдете и отдохнете?

- Я спал сегодня три часа и с Божьей помощью выкрою еще часа два. Мне хватит...

- Кто назначен начальником штаба Корниловской Дивизии?

- Казаков.

- Да, при таком начштаба можно действительно сыграть с болваном. При хорошем начштаба командир может быть полным кретином...

- Другое дело - сколько хороший начштаба будет терпеть такое положение.

- Казаков? Сколько прикажут.

- Не знаю, полковник... У меня предчувствие. Синдром Жанны д'Арк, если хотите. В последний раз такое чувство было со мной совсем недавно - мне казалось, что с князем Волынским-Басмановым произойдет беда. Знаете, я как в воду глядел. Так вот, теперь у меня предчувствие, что преферанса с болваном не получится.

- А вы поспорьте с кем-нибудь. Побейтесь об заклад.

- Я подумаю над вашим предложением.

Дверь открылась, вошел адъютант. В одной руке у него была папка-планшет, в другой - вешалка с новенькой, чистой полевой формой. На плечах куртки чернели корниловские погоны с двумя красными просветами, в нагрудный клапан была ввинчена планка за участие в турецкой кампании, на левом рукаве атласно поблескивала нашивка за боевое ранение.

- Ваше высокоблагородие, поручик Гусаров прибыл в ваше распоряжение.

"Елки-палки..." - подумал Артем, вставая.

- Вольно, поручик.

- Господин поручик, покажите полковнику список потерь, одиннадцатый лист, - глядя в сторону, сказал Флэннеган.

Поручик потянул Артему планшет.

Врещагин коснулся его, как заряженной мины.

Одиннадцатый лист...

"Вдовы".

Боевые потери - восемь машин.

Незначительные повреждения - одиннадцать машин.

Человеческие потери - шестнадцать убитых, пятеро раненых...

Анастасова, Гринберг, Кац...

В конец! В конец списка!

...Сенкевич, Тамм, Фаттахова, Циммерман...

Раненые...

Абдулова, Панченко, Рубина, Шепелева, Шнеерзон...

- Один из недостатков положения болвана - это невозможность влиять на ход событий, от которых зависит жизнь знакомых и близких... - сказал Флэннеган. До свидания, господин полковник. Одевайтесь.

***

В этот день полковник Верещагин принял командование Корниловской Дивизией. Этим же вечером ему вместе с остальными комдивами пришлось принять участие в траурной церемонии - Симферополь провожал в последний путь Арсения Лучникова.

Гроб с телом вынесли из морга Свято-Елизаветинского Госпиталя, пронесли по улицам до Площади Барона и поместили в "Бову", чтобы отвезти на Святую Гору, где один из последних Добровольцев завещал себя похоронить. Не было прочувствованных речей, прощаний и проклятий. Молча солдаты - корниловцы и алексеевцы - несли гроб, молча они зарядили автоматы холостыми и отдали старому воину последнюю честь. Громко, взахлеб рыдал только какой-то старик в инвалидной коляске и с Терновым Венцом на груди. "Бова" медленно тронулся по дороге на Восточный Фриуэй. Впрочем, потерявшись из виду, он увеличил скорость до обычных своих шестидесяти километров в час. Только несколько гражданских машин следовало за ним - зареванные мать и дочь Нессельроде в фамильном "руссо-балте" да немногие однополчане Арсения Лучникова, реликты давно ушедшей эпохи...

Любой Идее нужен герой и мученик. Из двух зол выбирают меньшее, решил Арт Верещагин. Лучше быть героем.