Прелюдия к Основанию

– Оставайся на месте, Дорс! – выкрикнул Селдон, – иначе он убьет тебя. Меня он не тронет! Ты тоже, Райч, ни с места! Я приказываю! Селдон развернулся и прямо посмотрел на Сержанта.

– Вы колеблетесь, сержант, потому что знаете – вы не сможете выстрелить в меня!

Я мог убить вас еще десять дней назад, но я этого не сделал… И вы дали мне слово, что будете защищать меня!

– Чего же ты ждешь? – закричала Рашель. – Я же приказала убить его! Ну? Селдон молчал. Глаза сержанта горели, он по-прежнему метил в голову Селдона.

– Выполняй приказ! – одернула его Рашель.

– Я вам верю, сержант, – спокойно сказал Селдон. Подавленным тоном Тайлус признался:

– Все равно – бесчестие, так или иначе…, – он опустил руку, и бластер упал на пол. Рашель была в бешенстве.

– Ты тоже предал меня?! Она бросилась вперед и схватила оружие. Селдон не успел шевельнуться, а Дорс – освободиться от его рук. Рашель направила бластер на сержанта и нажала на контакт. Селдон никогда прежде не видел бластера в действии… По названию, он ожидал услышать шум, взрыв и языки пламени… Ничего подобного не произошло. Селдон не понял, что происходило с телом сержанта, внутри его могучей груди. Он не изменил выражения, никаких признаков страдания не было заметно. Сержант покачнулся и рухнул на пол. Не оставалось ни малейшего сомнения в том, что этот мужественный человек мертв… В следующее мгновение Рашель держала на прицеле Селдона. Судя по ее решимости – Селдону оставалось жить несколько секунд! Райч снова оказался быстрее других. В тот момент, когда сержант рухнул на пол, он вырвался вперед, заслонил своим маленьким тельцем Селдона, и, размахивая руками заорал:

– Миссис, миссис! Не стреляйте! Рашель задумалась.

– Уйди с дороги, Райч, я не хочу причинять тебе вреда! Одна единственная минута колебаний Рашели – и этого было достаточно для Дорс. Она вырвалась от Селдона и нырнула под ноги Рашели. Та, с криком упала на пол, бластер вылетел из ее рук. Райч успел поднять его. Селдон, переводя дыхание, потребовал:

– Отдай мне! Райч отошел на шаг.

– Не! Не надо! Не убивай ее. Слышишь, она хоро-о-шая!

– Я не собираюсь ее убивать, Райч! Она расправилась с сержантом и собиралась прикончить меня, но пожалела тебя! Я сохраню ей за это жизнь! Теперь в кресло опустился Селдон. Он устало согнулся, держа в руках смертоносное оружие. Дорс, тем временем, вынула нейрохлыст из кобуры погибшего Тайлуса.

– Теперь я позабочусь о ней, Селдон! Это был Хьюммен… Селдон поднял голову и радостно воскликнул:

– Хьюммен, ты! Ну, наконец-то!

– Извини меня, что я так долго добирался до вас, дружище… Было много дел. Как вы себя чувствуете, доктор Венабили? А это – дочь Мэнниха, Рашель? Откуда мальчик?

– Это наш юный друг с Дахла, – ответил Селдон. Вошли вооруженные солдаты и, подчиняясь едва заметному жесту Хьюммена, почтительно подняли Рашель. Дорс, не утратившая внимания к поверженной даме, поправила на ней блузу. Селдон внезапно осознал, что сидит в халате. Рашель, стряхнув с себя поддерживавшие ее руки солдат, указала на Хьюммена и спросила у Селдона:

– Кто этот человек?

– Это Четтер Хьюммен, мой друг и заступник на этой планете!

– Ваш заступник? – Рашель захохотала, как сумасшедшая. – Вы – болван! Идиот!

Этот человек – Демерзел. Посмотрите внимательно на свою женщину, она-то прекрасно знает об этом! Вас предали точно так же, как меня! Даже хуже…

В тот день Хьюммен и Селдон ужинали вдвоем. Большую часть времени оба молчали. К концу ужина Селдон выпрямился и с, некоторым трудом, спросил:

– Итак, сэр, как я должен обращаться к вам? Я знал вас как «Хьюммена», но даже теперь, зная, что вы – другой человек, я не могу обращаться к вам как к «Это Демерзелу»! Наверняка, у вас есть титул, который не известен мне.

Проинструктируйте, пожалуйста! Другой печально ответил:

– Называй меня «Хьюмменом» если хочешь. Или «Четтером». Да, я – Это Демерзел, но для тебя я навсегда останусь Хьюмменом. Между этими именами нет большой разницы. Я всегда говорил тебе, что Империя гибнет, и это не зависело от моего титула. Я всегда говорил, что психоистория необходима как средство предотвращения распада. Я был верен этому всегда, независимо от имени…

– Но ведь ты не мог не видеть меня тогда, на аудиенции с его Императорским Величеством?!

– С Клеоном? Конечно, видел.

– И ты мог побеседовать со мной, как потом делал Хьюммен!

– К чему бы это привело? Как Демерзел, я выполнял важные задачи. Мне необходимо было направлять Клеона, хорошего человека, но не правителя; уберечь его от ошибок… Заботиться об Империи и Транторе. Как ты успел заметить, много времени потрачено на предотвращение гражданской войны.

– Да, я это оценил…– проворчал Селдон.

– Это была трудная задача. Я потратил годы на сближение с Мэннихом. Я изучил его мысли, планы. Мне не приходила в голову мысль, что будучи в здравии, он захочет передать власть дочери… Я не был знаком с ней и не мог подготовиться заранее. В отличие от отца, она оказалась менее дальновидной.

Она вынудила меня к действию, когда я еще не был готов…

– Ты почти потерял меня… Дважды в мою голову целились из бластера!

– Ты прав, – кивнул Хьюммен. – Мы могли потерять тебя еще раньше – на Внешней Окраине… Этого я тоже не мог предвидеть!

– Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты заставил меня скитаться по планете, скрываясь от себя же самого?!

– Ты объяснил Клеону, что психоистория – всего лишь концепция и не более, что-то вроде математической игры. Может быть это и так, но если бы я обратился к тебе, как официальное лицо, ты вряд ли захотел разобраться в этом вопросе. Верно? Мне пришла в голову мысль, что, возможно, ты ошибаешься.

Пойми, мне нужен не ты – лично! Не твой авторитет или твое имя! Мне нужна психоистория… Вот я и отправил тебя в путешествие по Трантору, внушив, что Демерзел гонится за тобой по пятам… Мне казалось, это будет способствовать твоей пытливости. Для выдуманного Хьюммена ты сделал бы больше, чем для императорского приспешника! С другой стороны, ты узнал Трантор. Понял все многообразие социальной жизни на нашей планете. Ты должен был преуспеть гораздо больше, чем в тиши библиотеки, в окружении коллег-математиков. Разве я неправ? Ты достиг успеха?

– В психоистории? Да, безусловно! Ты наверное, уже знаешь?

– От кого?

– Я говорил Дорс…

– Мне-то ты ничего не говорил… Ладно, теперь и я знаю. Что же – отличные новости!

– Это только начало…– объяснил Селдон. – Первый толчок!

– Ты можешь объяснить непрофессионалу?

– Думаю – да. Слушай! В самом начале я полагал, что психоисторию можно обосновать, учитывая все многообразие двадцати пяти миллионов населенных Миров. Это слишком большое множество. Слишком сложная задача. Прежде всего, я нуждался в более простой системе. Тоща я начал поиски изначального, одного – единственного населенного Мира, с которого началось последующее освоение Галактики. Майкогенцы упоминали Аврору, на Дахле говорили о Земле. Я даже думал, что это один и тот же Мир, только названия разные. Сведения и там и там были настолько размытыми, что никакой пользы для психоистории не представляли. Он замолчал и сделал глоток холодного сока, не сводя глаз с Хьюммена. Хьюммен не выдержал:

– Ну? Что дальше?

– Тем временем, Дорс рассказала мне давнишнюю историю, произошедшую с ней в юности. Она не имела отношения к предмету моих поисков, но… Попутно Дорс упомянула о различиях между нормами сексуальных отношений в различных Мирах и различных секторах Трантора. Она говорила о Транторе так, словно он состоял из различных планет. Тогда меня осенило – вместо двадцатипятимиллиоиной Галактики можно иметь дело с несколькими сотнями Миров! Существенное различие. Вскоре я забыл об этом… Но во время путешествия, переезжая из одного Сектора в другой, я убедился в правоте моей догадки. Воочию! Трантор можно трактовать не как единый Мир, а как систему, состоящую из восьми сотен отдельных Миров! В конечном счете, я очень благодарен судьбе за то, что попал на Вию. Когда я слушал Рашель, она призналась, что не стремится к галактическому господству, Трантор для нее равносилен Империи! Ты понимаешь?