Страница 28 из 35
- Унесите немедленно! - повелел он. - Вы что, принимаете меня за саламандру?
Слуги молча повиновались и вскоре вновь принесли огромное серебряное блюдо, теперь уже с рыбой, запеченной под соусом.
- Рыба! - возмущенно вскричал Джим. - Да что я вам, кот какой-нибудь? Долой!
Слуги удалились в смятении и опять вернулись с подносом, на котором красовались две дюжины аппетитнейших куропаток, жаренных на вертеле.
- Ну и ну! - простонал конь, начиная уже терять терпение. - Что я вам, куница или лиса? Какие вы все здесь глупцы в Стране Оз и какой же дрянью питаетесь! Неужели в целом дворце нет приличной еды?
Дрожащие слуги послали за королевским поваром, тот прибежал и почтительнейше спросил:
- Чего пожелает на обед ваше высочество?
- Высочество?! - недоуменно повторил Джим, непривычный к такому обращению.
- Ростом вы удались на славу, выше любого существа в этой стране, пояснил повар.
- Ну что ж, пожалуй, мое высочество желает овса, - заявил конь.
- Овса? Но у нас нет овса, - растерялся повар. - Вот овсянки сколько угодно, мы часто готовим ее на завтрак. Овсянка - лучший завтрак, - нерешительно посоветовал он.
- И обед тоже, - добавил Джим. - Подай-ка мне ее, да только сырую, если тебе жизнь дорога.
Как видите, уважение, оказанное старику-коню, сделало его слегка заносчивым, он позабыл о том, как полагается вести себя в гостях, что, впрочем, неудивительно, ведь с самого его рождения и до дня прибытия в Страну Оз к нему никто и никогда не относился иначе, как к слуге. Но на королевских слуг лошадиные капризы не произвели, похоже, дурного впечатления. Они быстренько замешали овсянку в тазике с водой, и Джим с удовольствием ее откушал.
Потом слуги побросали на пол целую груду попон, и старый конь улегся на покой. Спать на такой мягкой постели ему не доводилось еще никогда в жизни.
Утром, лишь только рассвело, он решил прогуляться и подыскать себе к завтраку какой-нибудь травки. Прошествовав, не торопясь, через прекрасную арку, он завернул за угол дворца, внутри которого все, казалось, еще спало, и столкнулся нос к носу с Деревянным Конем.
Удивленный и ошарашенный, Джим встал как вкопанный. Деревянный Скакун тоже замер и уставился на коня своими выпученными глазами, представлявшими собой два обыкновенных сучка.
Ногами ему служили четыре жерди, хвост был маленькой веткой, случайно сохранившейся на конце тела-бревна, а рот - зарубкой на противоположном его конце, который был потолще и потому считался головой. На деревянных ногах красовались золотые подковы, а к неуклюжему телу было приторочено принадлежащее принцессе Озме седто - красной кожи, все усыпанное бриллиантами.
При виде столь странного существа Джим и сам выпучил глаза под стать Козлам. Уши у него встали торчком, а голова откинулась далеко назад.
Некоторое время оба топтались на месте нелепейшим образом, не зная, что предпринять. Потом Джим воскликнул:
- Скажи ради Бога, кто ты такой?
- Я - Деревянный Конь, - ответил тот.
- Я о тебе, кажется, что-то слышал, - вспомнил Джим, - но увидеть что-либо подобное, право, никак не ожидал.
- Не сомневаюсь, - отозвался Деревянный Конь не без гордости. - Меня здесь многие считают необыкновенным.
- Уж куда необыкновеннее. И как только могла появиться на свет такая шаткая раскоряка?!
- Моей вины в том не было, - застеснялся его собеседник. - Озма посыпала меня волшебным порошком, вот и пришлось, хочешь не хочешь, ожить. Я ведь знаю, что не очень красив, но я - единственный конь в Стране Оз и все относятся ко мне с уважением.
- Да разве ты конь?
- Не настоящий, конечно. Настоящих коней здесь нет совсем. Я только подобие. Надо думать, близкое.
Джим возмущенно заржал.
- Посмотри на меня! - вскричал он. - Я-то ведь и есть настоящий конь!
Деревянное существо охнуло и принялось очень внимательно рассматривать нового знакомца.
- Неужели это и впрямь Настоящий Конь? - бормотал он. - Возможно ли это?
- Не только возможно, а именно так и есть, - заявил Джим, очень довольный произведенным эффектом. - Порукой тому - мои многочисленные достоинства. Взгляни, к примеру, на длинный хвост. Им я могу отгонять мух.
- А меня мухи не донимают вовсе, - загоревал Деревянный Скакун.
- Взгляни на мои большие сильные зубы - ими я могу жевать траву.
- А я и не ем никогда.
- Взгляни также на мою широкую грудь - благодаря ей я могу дышать глубоко и мощно, - гордо продолжал Джим.
- А мне и дышать не надо, - заметил его собеседник.
- Ну, вижу я, ты лишен многих радостей в жизни, - посочувствовал конь. - Ты не знаешь, какое это облегчение - смахнуть навязчивую муху и какое удовольствие - наесться вкусненького да досыта. И какое испытываешь удовлетворение, вдыхая полной грудью чистый свежий воздух. Если ты и подобие коня, то, надо сказать, довольно жалкое.
- Конечно, мне с тобой нельзя равняться, - вздохнул Деревянный Конь.
Однако я рад, что повстречался наконец с Настоящим Конем. Никого прекраснее тебя я в жизни еще не видел.
Тут Джим совсем растаял. Прекрасным его никто никогда не называл. Он покровительственно сказал:
- Твой главный недостаток, друг мой, состоит в том, что ты деревянный. Но тут уж, боюсь, ничего не поделаешь. Настоящие кони, вроде меня, все из кожи, крови, плоти и костей.
- Кости я вижу, - подтвердил Деревянный Скакун, - очень даже четко и ясно. Кожу тоже вижу. А кровь, полагаю, вся внутри?
- Правильно полагаешь, - кивнул Джим.
- И какая же с нее польза?
Этого Джим и сам не знал, но обнаружить свою неосведомленность перед собеседником ему никак не хотелось.
- Когда меня что-нибудь ранит, - ответил он, - начинает бежать кровь, и сразу видно, где рана. А у тебя, бедняга, небось, и кровь-то не идет, когда поранишься?
- У меня вообще не бывает ран. Иногда я немножко ломаюсь, но меня ничего не стоит починить и привести в порядок. Царапины и удары мне нипочем.
Джим уже позавидовал было Деревянному Коню, что тот никогда не чувствует боли, но потом решил про себя, что поменяться местами с этим странным и нелепым созданием он все равно не пожелал бы ни при каких обстоятельствах.