Страница 13 из 38
О венценосной учредительнице знали все, но что она ещё и среди корреспондентов журнала, хранилось в глубокой тайне по велению самой.
Талант легко и складно записывать свои мысли Алиса развивала с детства, приученная вести дневники. Как же теперь давний навык помогал.
"Поучительную сию историю рассказываю тебе, досточтимый читатель, со слов нянюшки моей, уроженки *** государства. За столетия приукрасилась история легендами и преданиями, одно другого удивительнее. Передаю их тебе все без различия правды и выдумки, в том виде, в коем достигли они моего слуха.
Король ***-ский женил младшего сына. Валентин звали жениха, невесту - Изабелла, из достославных баронов фон Остенштерн.
Брак обещал быть счастливым. Предки невесты по мужской линии верой и правдой служили короне. Женщины рода славились красотой и тем, что первенцем всегда приносили сына. Будущие супруги знали друг друга с детской поры, когда король изволил охотиться в богатых угодьях Остенштерна и почтил своей особой поместье барона по-простому - с семьёй и небольшой свитой.
Взросление отдалило будущих супругов - он учился в столичном Университете, странствовал, изучал свойства веществ и природу явлений, постигал магическое искусство и науку предсказаний по звёздам. Вернувшись, стал правой рукой старшего брата, к тому времени уже принявшего на себя блистательную тяготу королевского венца.
А она росла в поместье отца, своенравная, как и многочисленные братья, такая же пылкая и любознательная. Гувернанткам бывало непросто уследить за своей воспитанницей: то в кухне находили её, вызнававшую у повара его секреты, то на псарне со щенками, то за книгами в кабинете отца, который слишком многое, увы, позволял своей единственной дочери.
Избалованная, выросшая в безоглядном обожании, но умная и обаятельная девочка обещала стать украшением двора, верной помощницей супругу своему и - увы мужьям пылких женщин - его же головной болью.
Но с юных лет была она влюблена бесконечно - в своего наречённого, а любовь, взаимная к тому же, делает женщину подобной воску в тёплых пальцах.
Через год после возвращения Валентина ко двору и сыграли свадьбу - зело прекрасную, как живописал её придворный поэт. Песню, сложенную им тогда, до сих пор ещё поют в отдалённых горных деревнях той страны.
О волшебном серебряном перстне с прозрачным в нём камнем поют - жених сам изготовил его для невесты. О подарке невесты жениху поют - и она преподнесла любимому кольцо. Простое железное, принадлежало оно давнему предку и было реликвией рода, однако отец решил дать его в приданое дочери. Которая с тихой гордостью вручила кольцо господину своего сердца и помыслов в знак готовности вместе одолевать любые превратности жизни.
Вернувшись из недолгой свадебной поездки в предгорья, их молодые светлости поселились во дворце. И покои их располагались в волнующей любые умы близости к покоям короля.
Служба народу и благу его - а именно так понимали молодой король и его младший брат своё предназначение - дело нелёгкое. Требует бдения, денного и нощного. Так пестует заботливая мать нежное своё дитя, так трепещет влюбленный, предвосхищая каждый шаг любимой
Так же точно опекали друг друга и Валентин с Изабеллой. Но то поход, то долгие совещания с министрами, то принять срочное донесение разведки... женская судьба - вить гнездо, судьба мужская - его защищать".
Великая княгиня перечитала написанное, промокнула глаза платочком, взяла перо и продолжила труд.
*
- Ваше императорское величество, к услугам короны представить позвольте - моя племянница, Диана Ламендор.
- София, без церемоний, - Елизавета была весьма в духе, как то случалось всякий раз, когда её повеления начинали исполняться. - Пусть девочка ваша расскажет нам, как давно владеет она знахарским искусством и... и уберёт эту жуткую дрожь подбородочка у несчастного Макки!
Динь сейчас проще было поработать, чем произнести хотя бы слово... София торопливо возгласила:
- Позвольте моей племяннице сразу показать себя в деле, ваше величество. Пусть бедному Макки полегчает!
Личный врачеватель собачки её императорского величества посмотрел на Динь... посмотрел.
Динь поняла, глубоко вздохнула, гася волнение, опустилась в реверансе и постаралась произнести как можно внятнее:
- Смиренно прошу прощения, ваше императорское величество, я спе... специализируюсь на женских хворях, и, если позволите, сниму начинающийся жар у вас и недомогание у ещё одной дамы в этой комнате.
Елизавета приподняла было брови... но кивнула. Жар, в самом деле, подступал и сейчас, и вообще накатывал всё чаще. Случались и мигрени. Спору нет, личный целитель императорской семьи знал своё дело и неизбежное даже у императрицы смягчал, но чтобы вот так, поймать приступ в начале, почувствовать боль без жалобы пациента... Посмотрим, как девочка справится с Алисой, конечно, но можно уже и подумать, чтобы выписать её персонально к малому двору.
Динь попросила императрицу удобнее устроиться в кресле, прикрыть глаза и сосредоточилась на эфирном теле пациентки. То для такого возраста находилось в весьма хорошей форме, придворный знахарь старался. Оставалось лишь подкрутить тут... и вот тут. Теперь пройтись по каналам, ауру пригладить... София залюбовалась работой племянницы - ни суеты, ни лишних движений... почему-то подумалось о гончаре.
- Причину я не могу убрать, ваше величество, - виновато произнесла Динь, снимая с ладоней остатки чужой энергии, - природе нельзя перечить. Но почистила вас от последствий. Эффект продержится до конца этой луны.