Страница 12 из 38
- Олеженька, бульончик. Твой любимый, куриный. Давай-ка, выпей.
Бабушкин взгляд был настойчив и тревожен: готовилась уговаривать внука. Но тот послушно кивнул и принял кружку. Бабушка просияла и ласково улыбалась всё время, пока мальчик маленькими глотками пил золотистый напиток.
Вытерев испарину со лба внука, откинувшегося на подушку, бабушка собралась уходить, но услышала тихое:
- Ба... дай почитать.
- Да куда ж тебе, Олеженька, начитаешься ещё! Отдохни!
Но внук как-то так посмотрел - спокойно, выжидающе, - пожилая женщина даже растерялась.
- Что дать-то? "Мушкетёров" или Жюль Верна?
Олежек попросил "Ниву" с бабушкиной этажерки.
Журналы те, сохранившие розоватый цвет обложки, пахли навсегда минувшей эпохой. Олежеку и прежде нравилось перебирать их, листать. Словно пыльца оставалась на пальцах, высушивала их кончики. Знакомые слова выглядели, будто из другого языка, а ещё и вид у букв совсем непохожий на наш. Он уже знал, что это называется шрифт - отец, художник крупного столичного издательства, объяснял.
Но на сей раз хотелось именно почитать. Мальчик выбрал номер, раскрыл наугад.
"Нравственная история Изабеллы и Валентина, или Сказание о вечной любви" - ну и название! Автор - какой-то А. О.-В. И подзаголовок "Легенды N-ской земли". Не приключения, конечно. Про любовь - какие ж приключения?
Но возникшая вдруг сильная уверенность, что прочитать надо, перекрыла те сомнения.
И он не пожалел. Приключений оказалось на несколько номеров подряд - долгое сказание о человеке, чья жена покончила с собой. Не просто - ей в этом помогли. Человек не смирился с потерей, не поддался горю. И сделал всё, чтобы отправиться в долгое странствие по тому свету и вытащить оттуда душу своей жены. Немного напоминало уже знакомую Олегу легенду об Орфее и Эвридике, только, здесь герой победил.
Усталый - читал не один час - Олег крепко уснул. А когда проснулся, почувствовал: здоров.
Очень хотелось есть, поскорее стать большим и непременно совершить свой подвиг.
*
Проводив матушкиного почтового гонца в обратную дорогу, Алиса не сразу вернулась к рукописи. Прежде она уничтожила черновики ответа, в котором извещала императрицу о своей совершенной радости в связи с приездом матушкиной посланницы и сопровождающих её лиц, а также о готовности принять их - и судьбу.
Мать в прямой манере Остенштернов сообщила - рождение сына может стоить Алисе здоровья. Но что это в сравнении с возможностью подарить ненаглядному Вячеславу наследника? Исполнить долг женщины перед мужем... О, Небеса, помогите! Хоть и не участь бесплодной Изабеллы, но упасите бросить тень на семью!
Сжав руки, великая княгиня прошлась вдоль по комнате от бюро к изящной изразцовой печи. Постояла, любуясь картинками изразцов - и мечтая, как вместе с супругом будет показывать их сыну, читать нравственные наставления, которыми каждая картинка сопровождалась, объяснять смысл...
Мечты, ах, мечты... наверное, и Изабелла так же... легенда о жившей давным-давно и трагически ушедшей из мира родственнице с детства волновала Алису. Любовью, сильной, яркой, похожей на чувство Изабеллы и Валентина, великая княгиня оказалась счастливо одарена - но в последний год остро преследовало её чувство, будто проклятие, убившее ту принцессу, довлеет и над нею самой. И непонятно, что было страшнее - это или страх рассказать о своём ужасе даже самому близкому человеку.
Тоску не снимало ни ласковое внимание супруга, ни весёлые личики дочерей. Личный знахарь великой княгини, знавший и пользовавший её ещё в Коренбурге, перепробовал немало способов вернуть молодой женщине былой цвет - но эффект его целительства всякий раз оказывался непродолжительным. Признав, что сам не справляется, знахарь посоветовал великой княгине побывать в обители здешних, как их называли, волхов.
Волхи жили в лесах, поклонялись солнцу, почитаемы были народом - и, несмотря на свою полную, подчёркнутую даже, отрешённость от дел мирских, испокон века были на хорошем счету у властителей. В последней войне с кочевниками, что более шести столетий назад поразила страну, именно волхами присланный воин переломил ход решающего сражения в пользу Вершицы. От отца-правителя к сыну-наследнику передавалось устное завещание всячески волхам содействовать: "Бережливый ум защищает тело и душу, для жизни данные, так да хранит государь Вершицкий свой народ и волхов".
К ним-то и сопроводил знахарь свою августейшую подопечную.
Три дня прожила она у волхов, вернулась посвежевшая, но по-прежнему закрытая. Немедленного чуда, на которое так надеялся имперский знахарь, не произошло - однако, Алиса перестала чахнуть, начала выходить из покоев, регулярно совершала верховые прогулки и много времени проводила в детской.
К великой княгине почти вернулась былая бодрость. И, хотя в свет она по-прежнему являлась только в связи с государственными приемами, фрейлины отныне всё чаще после обеда провожали госпожу не в постель, как бывало прежде, а в кабинет, где она долго и старательно работала с документами. И если супруг властью своею не прерывал этого труда, то случалось венценосной писательнице засидеться и до утренней зари.
По вершицкому обычаю, великая княгиня помянула добрым словом волху, давшую ей совет, и вернулась к занятию, которое прервал матушкин письмоносец.
Родина супруга богата была легендами и сказаниями - но и там, где родилась Алиса, преданий ходило немало. И, вернувшись от волхов, затеяла княгиня журнал... пусть состязаются в нём старинных историй любители и сочинители новейших драм! Названием долго не мучилась: известно же, от древности до нови - один шаг.