'След лисицы'

- Не знаю, - ответила Татьяна Спиридоновна и вдруг истерически разрыдалась. - Не знаю... Ничего не знаю...

Обеспокоенная соседка взяла ее под руку и проводила до двери.

- Ложитесь. Я сейчас вызову врача, - сказала она.

- Нет, нет! - испуганно воскликнула Татьяна Спиридоновна. - Никакого врача не вызывайте!.. Я... я уже себя лучше чувствую...

Она вошла в квартиру и, как была, в пальто и шляпке, без сил повалилась на кушетку. И снова принялась рыдать. Она не могла собраться с мыслями, не могла понять, что с ней произошло.

А вечером пришел с работы Павел Иванович. Хмурясь, он выслушал сбивчивый рассказ жены и обеспокоенно и недоуменно развел руками. Он тоже ничего не понимал.

Но с этого дня он на всякий случай резко оборвал свои подпольные связи и прекратил принимать "левый" товар.

Спустя три или четыре месяца были арестованы все его бывшие "компаньоны". Но Павел Иванович остался на свободе.

И только тогда Павел Иванович понял, что стал жертвой каких-то ловких мошенников. Потеря ценностей и денег была весьма ощутимой, но невольный выигрыш, который он в результате получил, временно - о, конечно, временно! - отказавшись от "дела", был ощутимей вдвойне.

А спустя некоторое время Павлу Ивановичу позвонил по телефону какой-то человек и предложил повидаться по важному делу.

Они встретились в кафе. Высокий, плотный, совсем не старый человек в безукоризненном костюме, с легкой усмешкой на узком и холодном, как лезвие ножа, лице, когда они уселись за столик, вдруг вытащил золотой портсигар Павла Ивановича и негромко сказал:

- Это, конечно, ваш. Как и некоторые другие вещи, которые я хотел бы вам вернуть.

От изумления Павел Иванович даже не нашелся, что ответить, и незнакомец продолжал:

- Не спрашивайте меня о подробностях. Поверьте только, что я ваш друг. И в тяжелую минуту смогу пригодиться. Как и вы мне, кстати. Вас я знаю. А моя фамилия Антонов, зовут Иван Иванович. В Москве бываю наездами. Ваше здоровье!

И он поднял рюмку с коньяком.

Пока Антонов говорил, Павел Иванович, наконец, пришел в себя. Этот тип, конечно, жулик. Но... жулики бывают разные, и кто знает, что будет дальше? Этот, во всяком случае, ловок, умен и вполне приличен. При случае действительно может пригодиться. Да и получить хотя бы часть своих ценностей было очень кстати.

В тот вечер мнимый Антонов - Павел Иванович ни на минуту не сомневался, что фамилия эта вымышленная, - передал ему саквояж, где находилось не меньше половины всех украденных ценностей. Денег, конечно, там не было и валюты тоже.

С того времени Антонов исчез.

Прошло около трех лет, и Павел Иванович все реже вспоминал об этом человеке, хотя связанная с ним история, о которой он, естественно, никому не рассказывал, забыться не могла.

Постепенно восстановились прерванные связи, возникли новые. Павел Иванович действовал еще расчетливее и осторожнее, но не менее прибыльно. Злой дух наживы по-прежнему жил в этом огромном, седом, благообразном человеке.

И вот совсем недавно Антонов вдруг объявился вновь.

Они встретились. На этот раз дома у Павла Ивановича.

- Выручайте, дорогой, - сказал Антонов.

- Чем могу быть полезен?

- Признаюсь. Ехал в Москву специально, чтобы сделать у вас заем. Из дальних странствий возвратясь, так сказать. Но... две удачи подряд, и я в порядке. Однако ваша помощь требуется. Надо, дорогой, укрыться на несколько дней. Надежно только. Пробовал сам - не получилось. И надо еще встретиться с дружком. Незаметно. С тем самым, помните?

Павел Иванович утвердительно кивнул седой головой и задумался.

Как видно, поняв его мысли, Антонов многозначительно добавил:

- Прошу учесть. Моя безопасность - это в данном случае и ваша.

Павел Иванович понял намек.

- Что ж, придется вас устроить. В одном укромном месте. Там сейчас кругом пусто и все заколочено.

Помолчав, он сказал:

- Хочу, кстати, поинтересоваться. Дело, как говорится, прошлое. Но каким образом вы тогда устроили со мной эту... аферу, что ли? Довольно ловко, кстати сказать.

Антонов усмехнулся.

- Это, дорогой, секрет фирмы. И случай, конечно.

- Вы знали моего сотрудника, Моткова?

- Нет, я его не знал, - покачал головой Антонов, но больше ничего не счел нужным пояснить.

Да и зачем было рассказывать Павлу Ивановичу о той случайной цепочке, которая привела к нему, о том, что Мотков жил в одном доме с Васькой Резаным и кое-что однажды болтанул ему, а Васька передал Косому, и тот уже, к слову как-то, упомянул об этом в разговоре с ним, Антоновым, а вернее, не Антоновым, эта фамилия была придумана специально для Павла Ивановича. Словом, все это рассказывать не стоило, даже не следовало. Главное сейчас было в другом.

Они быстро договорились.

Напоследок Антонов, хитро подмигнув, сказал:

- А потом мы с вами провернем одно выгодное дельце. Такое вам еще не снилось, дорогой.

Олег Полуянов пришел к Лосеву через час после того, как Виталий отправил ему повестку. Было ясно, что Полуянов пришел сам, это было ясно и по его виду, решительному, сосредоточенному и осунувшемуся, без тени обычной рисовки.

- Все, - сказал он. - Сажайте. Отсюда я не уйду.

Виталий посмотрел на него с откровенным презрением.

- За что же вас сажать, Полуянов?

- Вы думаете, я только пижон и спекулянт? Я еще, между прочим, человек!

- Вы еще трус и предатель.

- Верно! - запальчиво воскликнул Полуянов. - Но все-таки я еще и человек! Сажайте! Именно за предательство! Васька на моей черной совести, - он вдруг скривился, и глаза наполнились слезами. - И ничего не вернешь назад, это тот случай.

Виталий посмотрел на него с интересом. Нет, парень не притворялся.

- Я был сегодня у Веры Григорьевны, - тихо сказал Полуянов. - Я ей все рассказал. Поверьте мне, это было нелегко.

- Неужели она вас...

- Она меня прогнала. Она так плакала, что... Я, конечно, подлец и циник. Но я не выдержал. Даю слово. Горе есть горе. И мать есть мать. Вам моя мысль понятна?

- Насчет горя - да. А вот насчет того, чтобы сажать вас...

- Пожалуйста! Поясняю. Вы говорите "предатель". Нечетко. Есть статья, соучастник в... - голос его дрогнул, - в убийстве. Раньше я не знал, что такое совесть. Не знал! А теперь... Васька перед глазами стоит, как живой. Смеется, ругается. Я на лунатика сейчас похож. Я... я, если хотите, себя не узнаю. Ни в бога, ни в черта не верю! А в совесть поверил. Есть! Я думал сам себя... Утром сегодня залез на подоконник, окно открыл. Шестой этаж. Внизу люди, машинки бегут. Глаза зажмурил, шагнул на край, считаю до пяти... Не смог! Инстинкт проклятый! А раз так - сажайте. Я себя там изведу... Я не хочу жить, понятно вам?..