'След лисицы'

- Что же делать, Федор Кузьмич? - в отчаянии повторил он. - Что-то надо сейчас же делать!

- Надо, милый, вот что, - с подчеркнутым хладнокровием приказал Цветков. - Никифорова - немедленно на вокзал. Он видел Васю, тот сидел у него в комнате. Он узнает его там. А Бурков пусть едет к Васе домой и ждет его.

- А я?! - вне себя воскликнул Лосев. - Разве я могу сейчас сидеть здесь?! Вы что, Федор Кузьмич? Косой сюда, выходит, не придет. Значит, не придет и Сердюк!

Цветков задумчиво ответил:

- Это верно. У Откаленко скорей всего вечер будет пустой. Но ты останешься.

- Да зачем?! Зачем?!

- Ты проводишь Олега, Лосев.

- Я поеду к Ваське!..

- Нет. Ты проводишь Олега.

- Да его любой из наших проводит! А я...

- А ты сейчас не работник, - жестко перебил его Цветков. - Ты черт знает каких дров наломаешь.

- Федор Кузьмич...

- Выполняй приказ, Лосев.

И Цветков бросил трубку.

- Всё, - упавшим голосом сказал Виталий встревоженным сотрудникам, слушавшим его разговор. - Всё, ребята.

- Что "всё"? Толком говори, - сердито сказал один из них. - И спрячь нервы.

- Вы едете, а я остаюсь. Потом еду я.

- А Откаленко?

- У него сегодня вечер пустой.

Но Цветков жестоко ошибся, причем ошибся дважды.

На вокзале Васьки не оказалось. Не появился он и дома. Зато на Виталия Лосева нежданно-негаданно выпало новое испытание.

Выпало оно и на долю Откаленко, вечер не оказался пустым.

В ресторане откуда-то со стен лилась музыка, тихая-тихая, лишь как некий приятный фон, не заглушая ничьих, самых негромких и задушевных бесед.

- Люблю здесь бывать, - Зернов с наслаждением потянулся. Удивительно приятная обстановка.

- Да, обстановка... приятная, - натянуго улыбнулся Откаленко.

Он уже пришел в себя от сделанного открытия и теперь лихорадочно соображал, как вести себя дальше. Неужели придется ко всем событиям, которым предстоит развернуться, подключать этого художника? Правда, он человек честный, неглупый и, кажется, не трус. А главное - он будет знакомить Игоря с Сердюком! Это большая удача, конечно. Значит, о том, где Игорь работает, он даже заикаться не должен. Об этом его придется предупредить, тут уже никуда не денешься. Следовательно, его придется предупредить и о том, кто такой Сердюк? Это уже хуже. Тут Зернов может сорваться. Но от этого тоже никуда не денешься. А вот потом... потом надо от Зернова отрываться, надо куда-то увлечь Сердюка, выпытать все, что требуется, и подать сигнал оперативной группе. Брать Сердюка будут они. Это очень серьезная операция. Сердюк насторожен, озлоблен и, вероятно, вооружен.

- А вы газетку почитываете? Полезно. Хотя порой, признаться, улыбку вызывает, - добродушно гудел между тем Зернов. - Порой, знаете, очень уж наивно.

Игорь рассеянно спросил:

- Что наивно?

- Да вот кое-какая информация. Всякие катастрофы, пожары, крушения, все, мол, только там, на Западе. Изо дня в день сообщают. Недавно даже сообщили, что лев какой-то дрессировщика своего съел. И тоже в Америке. Мол, понимай так, что наш, советский лев...

- Слушайте, товарищ Зернов, - Игорь, наконец, решился. - Помнится, при первой нашей встрече вы мне сказали, что если понадобится, то вы готовы нам помочь.

Было в его тоне что-то особенное, что заставило Зернова насторожиться.

- Верно, - согласился он. - И сейчас повторяю.

- Так вот, нужна ваша помощь. И дело тут посерьезней, чем с тем львом, - усмехнулся Игорь.

Зернов нетерпеливо махнул рукой.

- Это все мелочи, дорогой мой. Досадные, но мелочи. Говорите. Говорите и не бойтесь. Не подведу. Ваше дело - как на войне. А я там батареей командовал. И говорят, успешно. Ей-богу!

- Тут из пушек стрелять не придется. Тут дело мельче и тоньше.

- Тут тоже враг, - нахмурился Зернов. - Понимаю, это не Америка. Банд таких нет, и гангстеры помельче. Но у нас не должно быть и таких.

Он говорил горячо, искренне, хотя и с некоторым пафосом.

- Так вот... - Игорь запнулся. - Извините, не знаю, как вас зовут.

- Павел Григорьевич.

- А меня - Игорь. Так вот, Павел Григорьевич. Человека, которого вы ждете, жду и я.

- Что вы говорите!..

- Да. Это опасный человек. К вам две просьбы. При нем не говорите, где я работаю. И ничему не удивляйтесь. Если я что-нибудь предложу поддержите.

- Все?

- Все. Хотя еще одна просьба. Третья. Ведите себя с ним по-прежнему дружелюбно.

- Это, пожалуй, сейчас труднее всего.

- Это необходимо, - с ударением произнес Игорь. - Это самое важное.

- Хорошо, - согласился Зернов и огорченно добавил: - Но вы мне отводите какую-то пассивную роль.

Игорь улыбнулся.

- Павел Григорьевич, вы чудесный художник. У каждого своя работа.

- Ну, знаете, - возмутился Зернов. - Я не в башне из слоновой кости живу. Что за дурацкое представление! Я был офицером, как вам уже доложил. Офицером и остался.

- Павел Григорьевич, - тронул его за рукав Игорь, - это не он?

В этот момент в зал вошел высокий сутулый человек с узким лицом и редкими, гладко зачесанными назад волосами. Он был в бежевом костюме, сидевшем на нем мешковато, словно бы с чужого плеча. Или это только показалось Игорю. И еще Игорю бросилась в глаза какая-то хищная, потаенная сила, сквозившая во всех движениях этого человека.

При его появлении чернявый парень, сидевший за крайним столиком, неуверенно приподнялся и что-то спросил. Человек окинул его быстрым цепким взглядом и кивнул головой. Тогда паренек передал ему записку и поспешно, не дожидаясь ответа, вышел.

Эта короткая сцена встревожила Игоря. Черт возьми, о чем предупредил Сердюка этот парень? И кто он сам такой? По правилам кто-то из опергруппы должен был бы пойти за ним. Но обратят ли они внимание на этого парня? И почему нет Косого? Все эти вопросы молнией промелькнули в голове у Игоря.

А Зернов в это время хмуро буркнул:

- Он самый.

Игорь взглянул на художника и усмехнулся.

- Так нельзя, Павел Григорьевич. Глядите веселее.

А Сердюк в это время, пробежав глазами записку, сунул ее в карман, потом осмотрел зал и весело помахал рукой Зернову.

Тот в ответ сделал широкий приглашающий жест и тоже улыбнулся.

Сердюк подошел к ним, и Зернов церемонно познакомил его с Игорем.