Страница 62 из 163
ПАДУЯ, ФЕРРАРА
Если отличительным признаком Венеции служат каналы, гондолы и туристы, то Падую характеризуют аркады и велосипеды, Феррару же - велосипеды, кирпичные дворцы и романский стиль. Велосипеды я обойду; надеюсь, меня они тоже оставят в стороне.
Что же касается Падуи, то знайте: увидеть за одно утро прекраснейшие произведения Джотто[Джотто (1266/1267-1337) - выдающийся итальянский художник, один из родоначальников реализма в европейской живописи эпохи Возрождения. Одно из лучших его произведений - фрески в капелле дель Арена в Падуе (аллегории "Пороков" и "Добродетелей", фрески со сценами из легенд о жизни Христа и Марии и "Страшный суд").], Мантеньи[Мантенья Андреа (1431-1506). - выдающийся итальянский живописец. Его произведения - чаще всего на античные сюжеты - отличаются четкостью линий, некоторой сухостью в манере исполнения. Холодные краски образуют особую по своему металлическому блеску колористическую гамму.] и Донателло[Донателло (Донато ди Никколо ди Бетто Барди) (13861466) - выдающийся итальянский скульптор, глава реалистического направления в пластике раннего Возрождения. В своих поздних работах он достигает огромной реалистической силы в изображении человеческих страстей и страданий.] - величайшая милость, дар божий и радость, сходная с грезой. Это всего лишь маленькая, голая церквушка, эта Санта-Мария дель Арена; но Джотто расписал ее изнутри от пола до потолка, не оставив пустым ни кусочка, заполнив всю ее восхитительной, простой логикой художника и христианина - ибо Джотто был насквозь пронизан духом разумным, набожным и ясным. Мантенья же - стальной рисовальщик, жесткий, острый, не знаю, как это выразить; поразительно привержен форме, и в то же время окутан пеленой бог весть какой странной, прекрасной и строгой печали. А Донателло - сама страстная скорбь, некая молчаливая, замкнутая горечь слишком совершенного духа. Все трое - самые мужественные среди художников. Священ день, в который тебе даровано познать этих троих.
Завершив этот священный день точкой, а затем - ужином (только уже не в Падуе, а в Ферраре), я со времени написания последней фразы приобрел здесь опыт, которым и хочу поделиться с вами: путешествуя по Италии, остерегайтесь так называемого вина di paese[местного (итал.).]. Оно очень дешевое, на взгляд - невинное, и подают его в бутылках, емкость которых вы спервоначалу обязательно недооцените. Когда же вы истребите это вино, - а оно очень хорошо, - в душу вашу вступит некий задор, воинственность, желание петь, восторг и подобные ощущения. Так вот, окажись в эту минуту передо мной известный вам **, который там, у нас в Чехии, пишет невероятные глупости о театре, - я прирезал бы его на месте, в такой я вошел раж. И прирезал бы еще множество других, пишущих об искусстве, например ***, и прочих в общем-то уважаемых людей[В припадке преступной гордыни, в первом раже я их назвал; да простят они мне это. Теперь я исправляю содеянное - не для того, чтоб избежать суда божьего, а просто потому, что перечислил слишком немногих. Этим я только хочу сказать, что в искусстве нужно быть новатором или чем-нибудь в этом роде.], чтобы затем, обагрив свои руки их кровью и громко распевая, прославляя Джотто, Мантенью и Донателло, отправиться на покой и, засыпая, видеть еще духовным взором церквушку дель Арена, и алтарь в Сайта, и часовню в Эремитани, и, отрекшись от себя, я преклонился бы перед неувядаемым величием искусства и уснул бы с последним благодарным воспоминанием о вине di paese.
Но так как мне не добраться до крови этих далеких людей, то я не могу разрядить свое священное вдохновение и не в силах описать вам фрески, на которые сегодня молился. За сегодняшний день я обошел все храмы Падуи и Феррары; не спрашивайте, сколько их было. И теперь я утверждаю: христианство умерло здесь, на юге, вместе с романским стилем, с готикой на севере; Высокое Возрождение и главным образом барокко положили начало кое-чему новому и вовсе несимпатичному, а именно - католицизму. Христианство может говорить с нами только на языке ранних стилей - языке примитивном, строгом, праведном, оно - серьезное, чистое и в известной степени - простое. По сравнению с ним ренессанс - язычество, а барокко идолопоклонничество, фетишизм, одним словом - католицизм. Его культура заметно ниже культуры ранней религиозной чистоты.
Вся эта маниакальная помпезность, весь этот мрамор, парча, штукатурка, позолота, все эти башнеобразные алтари, этот холодный блеск не сообщат нам и крохотной частицы того религиозного чувства, о котором нам с такой безмерной серьезностью и чистотой говорит часовня Джотто.
Если сегодняшнее утро было для меня грезой в Эремитани или в часовне Джотто, то послеобеденные часы стали грезой в феррарских улицах. Говорят: увидеть Неаполь - и умереть. В Ферраре я хотел бы не умереть, а пожить с неделю; пожить в одном из ее кирпичных дворцов, которые снаружи несколько смахивают на неоштукатуренные амбары, но дворы которых открываются прелестными тихими лоджиями, через которые видны прекрасные феррарские сады.
Под чудесным вешним дождичком через кирпичную ограду перегибаются неизвестные мне деревья, цветущие фиолетовыми и желтыми цветами. Прямые улицы, дома с разноцветными ставнями: красными, желтыми, зелеными; романские пилястры, красно-кирпичные маленькие дворцы, красно-кирпичные церкви. И отовсюду выбивается, вырывается, ярко цветет свежая зелень теплой весны. Идешь без цели, ибо живешь, словно во сне; а во сне ведь ничего тебе не надо. Но стоит тебе увидеть через мраморную лоджию самый прекрасный сад из тех, которые ты когда-либо видел или увидишь, - и ты пожелаешь хоть ненадолго остановиться здесь, прервать свой бег сквозь пространство и время, побыть немного среди этой гргзы.
РАВЕННА, САН-МАРИНО
Равенна - сама по себе - полумертвый город без характерных черт; вдобавок тут происходит какой-то праздник фашистов, и по городу носятся эти чернорубашечники со своими карабинами и оркестрами, всюду-одни "fascio"[фашисты (итал.).], старички гарибальдийцы[ ...всюду - одни "fascia", старички-гарибальдийцы...- Чапек был в Италии вскоре после того, как в октябре 1922 года итальянские фашисты с помощью крупных капиталистов и королевского правительства захватили власть. Они демагогически объявили себя наследниками Гарибальди, якобы продолжающими его дело объединения Италии. Шествие чернорубашечников и всякого рода националистические демонстрации были в то время обычным явлением.], музыка, колонны и заторы. Между прочим, фашисты в своей форме удивительно похожи на наших трубочистов; такие же у них черные шапочки с кистью, н зубы так же сверкают. Курьезное ощущение. Впрочем, эта Равенна не имеет ничего общего с мертвой Равенной, с городом стариннейшей христианской архитектуры и прекраснейших в мире мозаик. Если я еще раз и более обстоятельно буду писать обо всем, что видел, - а я уверен, что не сделаю этого, - то глава о равеннских мозаиках будет самой трогательной.