Покойница для куклы

Хейдвиг вернулась в спальню, снова заблокировала ее пультом, села на кровать и раскрыла записную книжку. На первой странице было только одно полузатертое слово kuolema. Для Хейдвиг оно ничего не означало – эдакий красивый набор букв. Она перевернула страницу. Полустертые временем чертежи и рисунки частей тела – вот что она увидела. Никакого пояснения на словах не давалось. Хейдвиг пересмотрела наскоро всю книжку. На всех ее страницах было то же самое. Закрыв книжку, Хейдвиг решила вернуть ее в библиотеку. Она незаметно вошла в читалку, положила книжку на пюпитр. Затем она вышла в гостиную и налила себе бренди. Проглотила залпом, обжигая себе горло. Поставила стакан на стол. Да, вот что странно, – она заметила это только сейчас, – в доме не было ни единого телефона. Впрочем, какое это имело значение? Никакого. Сейчас она поедет в город. Ей хочется приключений. Обучение подождет. Насчет прав – да катитесь вы. Что есть, что нет – один хрен. Она и без них водить умеет.

***

Хейдвиг вышла из дома где-то в три утра, на ней были теплая куртка и зимние сапоги. Машина стояла у входа, незакрытая. Ключ торчал в замке зажигания. Задача существенно упростилась. Хейдвиг быстро завела авто и покатила в город на бешеной скорости, несмотря на гололед и дождь. Тормозить практически не приходилось, потому что шоссе было прямым, как ось из учебника геометрии, прочие машины еще не выехали на трассу в такую рань. Внутреннее спокойствие, овладевшее Хейдвиг, подсказывало, что на этот раз ей можно вытворять, все, что угодно, поэтому, оказавшись в предместье, она направила машину к «Noche de Alcazar». Она не бывала там целую вечность с момента последнего скандала с Максом.

Авто мчалось по дороге, давно известной Хейдвиг. Мимо заброшенных и огороженных строений и пустырей. В такое время по этой местности вообще не стоило ходить в одиночку, и обычно в город Хейдвиг возвращалась в шумных компаниях, но сейчас она была на колесах, и поэтому могла ехать, куда угодно. Наконец, показались жилые дома, перемешанные с производственными помещениями. Возле серого обшарпанного двухэтажного дома Хейдвиг припарковала машину и с сожалением покинула ее: по слишком узкому проулку невозможно было даже на велосипеде проехать. И вот она дошла до знакомого спуска в подвал – полусломанные и оббитые кирпичные ступеньки, впрочем, кое-что здесь все же изменилось. Над входом мигала вывеска с надписью «AlcatrazNights», но Хейдвиг совсем не было до этого дела. Название – к чертям, место ведь прежнее. Поэтому она направилась к входу.

Для такого тесного помещения тут было слишком многолюдно. Можно даже было говорить о давке. Впрочем, Хейдвиг давно к этому привыкла. Здесь собирались разные пиплы. Как всегда музыка тут била по ушам, воздух был спертым, в нем витали пот и похоть. Хейдвиг смаковала эти запахи как вновь обретенную свободу, еще миг – и она ушла в отрыв. Такой, словно эта ночь была последней в ее жизни. Прошлой, разумеется. И она хотела провести ее по собственному усмотрению. Она протолкнулась за свободный столик, который только что освободила компания фриков, и заказала себе крепкий коктейль.

– Фига себе, Вигги здесь! – услышала она знакомый голос.

За столик к Хейдвиг подсела другая компания, но Хейдвиг их всех знала. Именно поэтому решила заехать в «Alcazar-Alcatraz». Они зависали здесь, считай, каждую ночь до утра, такие же маргиналы, как и Хейдвиг. Да, называли они себя не настоящими именами, а никами, только Хейдвиг сократили до Вигги. Ха, Игги-Вигги, самая отвязная и фриканутая из них. До нынешнего момента. Сейчас видон у нее был, как выразилась бы Цап-Цап:

– Буржуйка, – именно такое слово Хейдвиг услышала от подруги с волосами насыщенного черного цвета, черными тенями на веках, и с кучей металлических колец и серег в губах. – На какой свалке ты такой прикид отрыла?

Цап-Цап всегда нападала первой, от ее языка доставалось всем.

– Бла-бла-бла! Цап-Цап права, – добавила масла в огонь Мара, крашенная под длинноволосую платиновую блондинку, цвет глаз которой менялся из-за контактных линз. – Глам на гламе гламом погоняет. Ты что-то хило выглядишь, Игги, прямо капец ходячий. Тут сейчас будет такая туса, мы тут со вчерашнего вечера торчим, Макс скоро будет.

С кем точно Хейдвиг не хотела встречаться, так это с Максом. Он помог ей с работой, но после этого случая… Ничем ему она не обязана.

– Скам и Лайм будут? – Хейдвиг пыталась перекричать шум.

– Зависли где-то, – крикнула Мара. – Ты впрямь прикидываешься или глюкнулась капитально?

– Тупые перемены, – проворчала Цап-Цап. – Стала тупой. Раньше была круче.

Хейдвиг предпочла промолчать. Если Цап-Цап цепляется, то, считай, целую неделю – минимум. Хейдвиг решила промолчать.

– Туса скоро? – спросила она.

– Да уже час как тупят, – ответила Мара. – Я, кажется, отсюда свалю. Тоска задрала. Ждать уже в облом

– А, может, стоит? – спросила Цап-Цап. – Скам должен щас подвалить, Лайм подтянется, а тогда и все вместе попремся.

Тогда по коктейлю? – предложила Хейдвиг.

– А, ты, буржуйка, колись, откуда бабло?

– Закажем, выпьем и ноги в руки, – отреагировала Хейдвиг. – Я на мели полной.

– Клево! – Мара и Цап-Цап выкрикнули в один голос, правда в этом шуме их никто не слышал. – Как будем выбираться?

– По одной. Сперва – я, потом – Мара, и, наконец, – ты. Всех жду в конце проулка, там моя тачка.

Минут через двадцать притаранили пару коктейлей – то ли чумовую, то ли взрывную смесь, от которой мозги в голове сворачиваются, поэтому пить приходилось медленно, чтобы глотки не обжечь. Хейдвиг встала и потащилась к выходу. Спокойно дошла до авто, села в него и стала ждать подруг. Скоро появилась Мара, она едва держалась на ногах, но тащила с собой Цап-Цап. Хейдвиг быстро поместила их на заднем сидении, включила газ и поехала по ночным трассам в объезд города. Копы были ей по барабану. В этом клубе с ними не любили иметь дел, так что на три неоплаченных коктейля никто не обратит внимания.

Мара что-то пыталась петь во весь голос – не петь, а дико орать на всю машину. Цап-Цап была в отключке. Хейдвиг не знала, что делать, потому что общения не вышло и надо было куда-то девать подруг, накачавшихся какой-то дрянью. Единственная мысль, которая пришла ей в голову – отвезти их на бывшую квартиру и оставить их там.

До того дома доехали быстро. Хейдвиг едва выволокла из машины Мару и Цап-Цап и, взвалив их на плечи, пошла ко входу в подъезд. Двери квартиры были раскрыты настежь. Тем лучше. Она завела подруг в комнату, уложила их на пол и, тяжело дыша от напряжения, сделала всего лишь один неосторожный шаг, чтобы споткнуться обо что-то очень громоздкое.

Хейдвиг поднялась и включила свет. Она знала, что чудом прошла мимо гипсовых обломков, но увиденное зрелище задушило ее крик. Она споткнулась об лысину Скандальщицы. Огромная туша лежала почти у входа. Ее лицо было изуродовано – одно мясо и осталось. Хейдвиг быстро выключила свет. Ну почему именно сейчас! Когда все начало налаживаться! Все отпечатки пальцев будут уликой – и еще какой. Нужно было действовать. Она подтащила отключившуюся Цап-Цап к трупу и положила ее руку на то, что уже вряд ли можно будет назвать лицом. Потом быстро затерла рукавом куртки свои отпечатки на выключателе и на дверной ручке. Небольшой кусок гипса она положила в руку Мары, благо она сразу же сжала подарочек.

Выбравшись на улицу, Хейдвиг широко раскрыла рот и глотнула холодный воздух. Ничего себе съездила и оттянулась – лучше забыть обо всем сразу. Но вот действия… Она все делала на автомате, как будто повторяла то, что делала очень-очень давно. Когда? Она не могла вспомнить. Да и к чему? Наверное, это случилось, чтобы она окончательно порвала с прежней жизнью и начала новую. Нет, к старым привычкам она теперь никогда не вернется и начнет учиться чему-то новому. Надо зайти еще раз в библио и глянуть эту записную книжку. Кажется, в ней говорится о чем-то и впрямь важном, иначе ее бы не стали так прятать. Подумав об этом, Хейдвиг села в авто и поехала по направлению к лесу.