Покойница для куклы

Когда она въехала во двор, там уже стояла серая фура с надписью Disguise’s Delivery Service, из которой вывозили вешалки на колесиках и ввозили прямо в дом. Самой одежды не было видно из-за скрывавших ее длинных серых чехлов. Хейдвиг незаметно прокралась между чехлами одной из вешалок и вошла в дом. Когда вешалка, в которой она спряталась, почему-то проехала мимо ее комнаты, Хейдвиг выскочила из объятий чехлов, скинула обувь и проникла к себе в спальню. Скандальщицу она точно не убивала, но отвести от себя всякие подозрения была обязана. Хейдвиг разделась и скользнула под одеяло.

***

Выспаться нормально ей не удалось, потому что уши не затыкала, а громкоговоритель напомнил о своем существовании в девять утра. Голова у Хейдвиг раскалывалась. Она пошла в ванную и едва в ней не уснула. Потом она осмотрела гардероб. Ничего нового там не было, а все платья, купленные в салоне, исчезли. Остались только те ненормальные и неудобные наряды. На сей раз выбор у Хейдвиг был невелик. Чтобы чувствовать себя лучше и комфортнее, она натянула костюм медсестры, элементом которого почему-то снова было корсет. На теле он сидел идеально, в нем Хейдвиг чувствовала себя уверенно.

Она спускалась в гостиную, когда звуки разговора заставили ее замереть и внимательно прислушаться к словам. Голоса были знакомыми. Первый принадлежал Иколу. Второй – и этот голос Хейдвиг не могла ни с чем перепутать – напоминал шелест бумаги.

Все высшего качества, как всегда.

– Вы знаете, Икол, что я не занимаюсь производством ширпотреба. Эти униформы именно такого ранга.

– А не считаете, что их слишком много для одного человека?

– То, что слишком много для одного, может хватить нескольким, – прошелестела гостья. – Кому, как не вам, это известно лучше меня.

Повисла длинная пауза. Наконец, мадам Дисгайз спросила Икола:

– Вы уверенны, что она ничего не узнает? Эта девчонка мне не нравится. Не потому, что – я говорила вам об этом – она образчик идеальной безвкусицы. Поймите, она может все испортить. Я знаю такой тип людей. Сначала им будут мерещиться тайны, потом они захотят докопаться до сути, и в результате – страдаем снова мы.

Икол спокойно ответил:

– Если В выразил свою волю, нам нечего делать. Он знает, что к чему. Я даже могу допустить, что она подслушивает нас. Ну и пусть себе подслушивает. Она все равно ничего не поймет. Она ослеплена, а ослепленные сами ничего не хотят видеть. Вона глухая, потому что не хочет слышать. Она немая, потому что никому ничего не расскажет, хотя умеет говорить.

В сердце у Хейдвиг что-то оборвалось, когда она услышала о подслушивании, но дальнейшие слова Икола ее успокоили. От сытой жизни отказываться она не хотела, но ей нужно было дослушать разговор, который касался непосредственно ее.

– Не была бы я так самоуверенна, – качнула головой маска. – Берешь на себя очень многое, как всегда. Ты те времена помнишь? Вижу, забыл, не стану напоминать. В будет очень скоро недоволен той кандидатурой.

– Вы так твердо убеждены в этом, мадам?

– Не убеждена. Знаю. Я много чего могу определить благодаря первому взгляду. Он меня еще никогда не подводил.

– Тогда, как там груз, который вы сегодня доставили? Сейчас я еще раз осмотрю его, только гораздо внимательнее, – уверенно ответил Икол. – И не гарантирую вам, что не найду существенных недостатков в вашей продукции.

Маска замолчала. А потом снова прошелестела:

– Делайте, как считаете необходимым. Я очень хорошо знаю, с кем имею дело.

– Я тоже. Между прочим, Хейдвиг, ты могла бы и войти, – позвал Икол. – Я знаю, что ты все слышишь.

Хейдвиг вошла в гостиную. Маска мадам Дисгайз ничего не выражала, а Икол улыбнулся вошедшей. Хейдвиг уже в который раз становилось не по себе в его присутствии, потому что это была скорее не приветливая улыбка, подходящая для дружеской или деловой беседы, а оскал хищника.

– Видите ли, милочка, – начала мадам Дисгайз, – я сейчас не в своем салоне и могу смело называть вещи своими именами. У меня возник спор с вашим… руководителем. Я привезла сегодня все ваши костюмы для работы. Не знаю, оцените ли вы их, но замечу, что костюм сестры милосердия вам явно не подходит. Вы не похожи на особу, долг корой – помогать другим. Не ваш стиль, да и характер не тот. Я вас вижу в совершенно другом образе.

Хейдвиг ничего не понимала. Она считала, что ее мысли может прочитать только Икол, а туту еще и мадам телепаткой оказалась. Хейдвиг была поражена настолько, что не нашла слов, чтобы выразить слабый протест. За нее вступился Икол.

– Сестрам милосердия не обязательно быть ангелами во плоти. Быть может, мадам Дисгайз сможет показать мне ангела, который любит выносить нечистоты больных, да еще при этом радостно улыбается, даже если смрад нестерпимый? – смеясь, ответил он. – Браво, браво, мадам Дисгайз, вы превзошли саму себя, ибо напоминаю: ангелы нам не нужны.

Последние слова он произнес, как бы шутя, чем вызвал бы бурю негодования у маски, но та сохранила холодное спокойствие.

– Такими вещами не шутят, – ответила она. – Я знаю наверняка. Превратить чучело в красавицу теперь не моя задача, а ваша, Икол. Мне всегда было приятно иметь с вами дело. Когда изберете следующую претендентку, я к вашим услугам. Сейчас разрешите проститься. Я считаю, что здесь моя миссия завершена.

Маска поднялась с кресла, и ее платье прошелестело по направлению к выходу, постепенно растворяясь в сумраке дома. Икол громко засмеялся, не успела она исчезнуть из виду.

– Она нашла, чем нас пугать, милая! – обратился он к Хейдвиг. – Мы превзойдем и еще покажем, кто здесь заказывает шампанское. А о ее замечаниях, что до твоего внешнего вида… считай их скрытым комплиментом. Маска всегда была остра на язычок. Так что ты сейчас выбираешь: завтрак со мной, а потом платья или все с точностью наоборот?

Хейдвиг сразу же выпалила в ответ:

– Сначала – завтрак, потом – шмотки. Надо же увидеть, во что меня оденут во время работы в мастерской.

– Завтрак подадут сюда, – ответил Икол. – Путешествие в столовую украдет много нашего времени, а сейчас мы и секунды не можем терять.

Он нажал на кнопку на пульте, вмонтированном в кресло. В полу открылась решетка, и кресла подъехали к камину и застыли, оставаясь по обе стороны зева. Открылась вторая решетка, что находилась уровнем ниже. Из провала в полу появился небольшой стол, уже сервированный к завтраку. На нем было три прибора, но мадам Дисгайз решила не задерживаться. Хейдвиг ожидала от костюма новой пакости. Поэтому она не торопилась устраиваться в кресле. Икол занял свое место только после того, как Хейдвиг, наконец, села, и подняла фарфоровую крышку, под которой была тарелка с мюслями в теплом молоке. Хейдвиг ела их медленно, стараясь не обжечь рот. Икол внимательно наблюдал за ней, а когда с едой было покончено, он ласково поинтересовался:

– Ты ночью брала авто и ездила в город?

Хейдвиг поперхнулась последним глотком кофе. Когда она откашлялась, Икол продолжил.

– Ты не только брала машину, ты еще накачалась алкоголем и вела ее в таком состоянии. От тебя разит дешевой выпивкой. Такой здесь не держат – только самые дорогие сорта. Хотя о выпивке тебе придется позабыть. И многое изменить в твоем поведении, чтобы соответствовать условиям контракта. Я пока напоминаю. Дальше решай сама.

– Я уже решила, – машинально ответила Хейдвиг, чувствуя, как платье начинает сползать с нее, как старая змеиная кожа. – Я буду соответствовать всем условиям.

Когда она произнесла последние слова, платье вернулось в то положение, в котором должно было быть. Хейдвиг облегченно вздохнула. Она встала с кресла и отошла в сторону.

– Мы пойдем сейчас осматривать униформу? – спросила она.

– Сейчас, – подтвердил Икол. – Дальше буду выбирать тебе костюмы для работы. У тебя будет тяжелая пора, потому что мадам Дисгайз неожиданно решила нас покинуть, и помогать придется мне самому.