Скандал

Эмили судорожно сжала ручки кресла, у нее даже побелели костяшки пальцев.

— Вы не можете так думать.

— Готов повторить каждое свое слово, дорогая моя. Вам давно бы следовало уяснить, что у меня нет никакого интереса спасать Фарингдонов. Если вы этого не поняли, то только потому, что не обращали на мои слова должного внимания.

— Но, Саймон, я думала… вы поможете мне спасти его.

— Вот как, дорогая моя? А вы, случайно, не думали, что, раз вы теперь спите со мной, как и подобает настоящей жене, значит, сможете легко манипулировать мною? Вы, вероятно, полагаете, что я настолько увлечен вашими чарами в постели, что непременно позволю вам управлять собой во всем остальном? Если так, вам еще многое предстоит открыть для себя в своем муже…

От этого леденяще тихого вопроса и обвинения Эмили обдало холодным ветром. Она, пошатываясь, встала с кресла.

— Я была уверена, что вы поможете мне, — повторила она, не в силах поверить в его отказ.

— Вы уже достаточно долго присматривали за своими беспутными братцами, Эмили. — Саймон бросил на нее раздраженный взгляд. — Пора им научиться самим заботиться о себе.

— Но они же мои братья.

— Вы им ничем не обязаны. — Саймон встал из-за стола, взгляд его был холоден и строг, как никогда. — Ровным счетом ничем. Дуэль, на которой им следовало бы драться, должна была состояться пять лет назад. И то, что она не состоялась, лишает меня всякого желания останавливать ту, что готовится теперь.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Эмили слепо направилась к двери. — Да и не важно. Я не могу поверить, что вы не поможете мне спасти Чарльза. Просто не могу поверить. Я была так уверена…

— Эмили! — Голос Блэйда будто ударом кнута хлестнул в этой пещере, полной драконов.

Эмили помедлила, держась за ручку двери. Искорка надежды вспыхнула в ее душе.

— Да, милорд?

— Я уже говорил вам, но, как выяснилось, мне придется повториться. Вам давно пора понять, что вы более не Фарингдон. Выйдя за меня замуж, вы оборвали все связи со своей семьей. Теперь вы принадлежите мне и будете поступать, как я вам велю.

Эмили даже не попыталась ответить на это ошеломляющее заявление. Она молча вышла в коридор, словно завороженная поднялась в свою спальню и в бессилии опустилась на стул у окна. Она смотрела в сад, и на какое-то мгновение ее охватила острая жалость к себе, и слезы закапали из глаз.

Наплакавшись, она подошла к столу, взяла кувшин с водой и привела себя в порядок. Потом посмотрела в зеркало.

Надо немедленно что-то предпринять.

Уже полностью осушив слезы, Эмили села за свой маленький секретер и решительно взялась за перо. Машинально оттачивая его маленьким ножичком, она перебирала возможные решения огромной проблемы, которая так неожиданно встала перед ней.

И почти сразу, как нечто совершенно очевидное, Эмили поняла главное: она должна любым способом помешать Чарльзу прийти на эту ужасную встречу. Она должна сейчас же разработать план предотвращения дуэли. И сделать это столь вдохновенно, как если бы взялась за сочинение сюжета, посвященного истории романтической любви, полной приключений. В ее голове завертелось множество самых разных идей, и вскоре Эмили остановилась на одном просто блестящем варианте. По мере того как вырисовывались детали предстоящего дела, она обретала присутствие духа, к ней возвращались спокойствие и уверенность.

Саймон вдруг подумал, что часы в библиотеке тикают непривычно громко. И даже сама тишина в комнате становилась все более угнетающей. Теперь, когда он заметил это, уже весь дом казался Саймону непривычно тихим.

Удивительно, как настроение Эмили передается всем слугам в доме. Эти прожженные типы, закаленные в схватках, шагавшие когда-то по самую щиколотку в крови, теперь весело насвистывали или хмурились в зависимости от того, улыбалась их хозяйка или была расстроена. Просто смешно.

Саймон вышел из-за письменного стола и остановился у окна. Рано или поздно, рассуждал он, эльфу неизбежно пришлось бы узнать, что снисходительность ее мужа не безгранична. У Эмили имеется одна досадная склонность — блаженно идти по жизни, окрашивая своими романтическими представлениями всех и вся. Оптимистка по натуре, она всегда жаждет счастливых концов.

И еще у нее появилась дурная привычка — верить, что она уговорит его сделать все, что ей только захочется. И вера эта, по-видимому, существенно окрепла после их последнего урока любви здесь, в библиотеке.

Саймон скользнул взглядом по золотой атласной подушке, где лежала в его объятиях Эмили, отчаянно стискивая пальцами белый шелк. Он почувствовал, как напряглось его тело от этого воспоминания.

Никогда за всю свою жизнь он не знал столь волнующего создания, как его очаровательный зеленоглазый эльф.

— Милорд?

Саймон прогнал стоявший у него перед глазами образ и быстро взял себя в руки. Обернувшись, он бросил недовольный взгляд на дворецкого, застывшего в дверях:

— В чем дело, Гривз?

— Виноват, что побеспокоил вас, сэр. Я стучался, но вы, очевидно, не слышали.

— Я задумался, — нетерпеливо сказал Саймон. — Что у вас?

Гривз вежливо покашлял, его иссеченное шрамами лицо выглядело еще непривлекательней, чем обычно.

— Полагаю, вам следует об этом знать, сэр. Леди Блэйд дала… э-э… некоторые указания лакею Джорджу.

— Какие указания? — Саймон вернулся к столу.

— Она попросила Джорджа подыскать ей кого-нибудь из преступного мира, кто занимается похищением людей, сэр.

Саймон ошеломленно уставился на дворецкого:

— Похищением людей? Вы уверены?

— Вполне, сэр. Джордж пришел в ужас, как вы понимаете. Он явился прямиком ко мне, а я к вам. Похоже, миледи желает встретиться с преуспевающим злодеем, который не прочь подработать. Может, она собирает материал для своей поэмы, сэр? — неуверенно предположил Гривз.

— Или решила сама заняться одним дельцем, — пробурчал Саймон.

Он уселся за стол и, взяв перо и бумагу, быстро набросал записку:

«Мадам,

Ваше предложение меня заинтересовало. Встретимся на Дарк-уолк в Воксхолле сегодня в полночь. Держите в руках белый веер. Я сам найду Вас, и мы обсудим условия.